Цветок и камень 2

Гостей было огромное количество, мы пришли видимо поздно, так что тосты уже были произнесены, а гости просто ходили с бокалами, общались или танцевали.

— Гардения — ко мне подошла мать и холодно улыбнулась.

Ксена Лерой была одета в шикарное, но при этом весьма простое белое платье до колен. Уши ее украшали симпатичные жемчужные серьги, которые, видимо, шли в комплекте с жемчужным колье и браслетом, на ее изящных руках. Светлые волосы, точно как у Ника, были убраны в высокую прическу, скрепленную множеством шпилек и невидимок. Макияж, как обычно, идеален и почти незаметен, маме казалось очень важным выглядеть натурально, таким образом, она пыталась достойно встречать возрастные изменения. Что же, надо признать, что для сорока восьми лет, мама выглядела более чем привлекательно.

Она легонько поцеловала меня в обе щеки, пахнув ароматом сирени и легкими нотками марихуаны. Да это, кстати, забавный факт, иногда Ксена Лерой позволяла себе «забить косячок». Она вообще за свою жизнь сидела на снотворных, антидепрессантах и множестве других разных препаратах. Когда я была маленькая, нашла у нее пакет белого порошка, хорошо хоть не догадалась пойти показать отцу или употребить самой. Хотя вдохнуть его я бы вряд ли догадалась, а вот съесть вполне. В общем, между обычными своими делами холодной расчетливой стервы, она расслаблялась. Видимо, быть женой влиятельного политического деятеля и самой вести жизнь светской дамы, для нее было сложно. Отец знал, наверное, хотя ему на всех кроме себя было всегда плевать. Свою собственную политическую жизнь после моего рождения мама вела очень вяло, и переключилась на более тривиальные занятия. Только не вздумайте подумать, что на семью.

— Мы опоздали?

Ксена засмеялась, таким противным наигранным смехом.

— Нет, все правильно, просто я решила, что раз ты больше тут не живешь, то и при тостах участвовать не должна.

Проще сказать, раз ты теперь «шестерка», то твое лицо мы терпим из-за фамильного сходства. Да и вдруг, не дай бог, кто-нибудь решит, что ты просто обязана сказать теплые слова знаменитому родителю публично.

Я вежливо улыбнулась и, обходя гостей в нарядных платьях, прошла к отцу, чтобы с почтением поздравить.

Он стоял и разговаривал с какими-то мужчинами в дорогих костюмах, его туалетная вода противно распространялась вокруг облаком вони. Я всего в паре шагов от него спокойно ждала, пока он закончит разговор. Он засмеялся, а развернувшись ко мне, его улыбка поутихла. Я постаралась не реагировать, но, кажется, на лице у меня все итак было написано.

— Позже подойду — тихо сказал он собеседникам.

Его поседевшие волосы стали совсем жидкими, а когда-то красивые серые глаза поблекли.

— Гардения, не думал, что ты придешь.

— С юбилеем — тихо проговорила я.

Отец кивнул.

— Где Ник? — вырвалось у меня.

Отец, кажется, был рад поговорить о чем-то конкретном, формальные любезности в число его достоинств не входили.

— В комнате, спит.

Я легко наклонила голову.

— Рада тебя видеть.

Алан Лерой извлек подобие улыбки.

— Не думал, что твой хозяин тебя отпустит.

Руки в перчатках покрылись испариной. Угроза в его голосе или мне показалось? После того, как я узнала, что мой отец может быть тем человеком, из-за которого мы чуть не погибли, в его словах я начала различать оттенки и намеки. Надеюсь, это просто паника.

— Он понимает, как важно мне появляться на таких мероприятиях, для — меня? — нашей семьи.

Алан Лерой кивнул и вернулся к собеседникам.

Последующее некоторое количество часов, я провела в вежливых беседах с гостями. Они холодно интересовались моим здоровьем и в конце заговорщически допытывались, что именно Крис мне приказывает. Работа по дому — быстро стала самым популярным и трендовым ответом. Нельзя сказать, что на лицах старых сплетниц не появлялось выражение искреннего негодования, так что после этого они сразу с постными минами отходили от меня на другой конец толпы.

У стен, как и положено, собрались «шестерки». Парни были тоже одинаково одетыми, их одежда несколько напоминала одежду стюардов в самолетах. Они недоверчиво косились за стекла, у которых вынуждены были стоять, а там все искрилось током.

Я резко развернулась и направилась к выходу. Крис стоял со стаканом виски, и я слегка кивнув головой в сторону, велела ему следовать за мной. Мы, миновав коридоры, стали подниматься по лестнице.

— Гардения? — резко окликнул меня материнский голос.

Я застыла на ступеньке, сжимая перила.

— Да?

— Куда вы собрались? — в ее глазах появились странные отблески, похоже на антидепрессанты, видимо праздник для нее был волнительным.

— В туалет — резко ответил Крис и потянул меня за локоть наверх.

— Вдвоем? — мать странно хихикнула — Ну, Крис, не шумите. «Шестерки» они, конечно, послушные, но это не повод устраивать Содом на глазах у всех гостей. Оставайтесь сегодня тут — она покосилась на стакан виски — Ты все-таки ее целой довезти должен, да и грозу до утра обещали.

Это что материнская забота такая?

Ее взгляд стал туманным, а меня чуть не вырвало. Не знаю, что пугало меня больше, ночь в старой кровати или спокойная реакция матери на то, что Крис принудит меня к сексу в ее доме. Ксена пошла обратно в зал, а мы продолжили путь.

— Говорил же она сука — пробормотал Крис.

Я кивнула. Комментировать желание пропало.

Отцовский кабинет был на втором этаже и скрывался за массивной деревянной дверью. Внутри царил полумрак. Старинные часы, поднос с дорогим виски. Огромный стол и глубокое кожаное кресло. Прямо за ним на стене, между двумя книжными шкафами, висела картина.

Это была сцена охоты: изящная лань умирала исколотая стрелами. В детстве я ее боялась, но после тринадцати лет, когда научилась телекинезом вскрывать его сейф, мне стало безразлично смотреть на ужасные раны бедного животного. Даже больше, я просто никогда не хотела быть на нее похожей, она стала мне омерзительна. В мозгу маленькой тринадцатилетней девочки, пришедшей сюда, что бы украсть пару сотен на какую-нибудь никчемушную вещь, эта лань стала символом слабости. Если бы я тогда знала, как много у меня будет общего с этим животным.

Я отодвинула потайную дверцу, стянула перчатки и провела пальцем по металлическому ящику.

— А ты уверена, что он хранит ее здесь?

Я пожала плечами.

— Это его кабинет, в его доме, думаю да.

Я прислонила палец к маленькому экрану и сейф, тихо щелкнув, приоткрылся. У меня захватило дыхание. Ну, вот и он момент икс. Я потянула за ручку и дверца резко дернулась. От неожиданности я и не поняла, что ручку дернула не я, а девочка стоящая рядом. Я отпрянула.

— Пусто — завизжала она — Это все твои гениальные идеи Стоун?