Цветы Форкосиган-Вашнуя

Хотя ни полиция, ни гвардейцы не испытают особого счастья, если их поднять на эту операцию – вне зависимости от того, обладают они навыками работы в зараженной зоне или нет. Дьявол прячется в мелочах, как любит говорить Майлз, а у нее пока слишком мало этих мелочей, мало деталей, без которых понимание того, что происходит, ей пока недоступно.

– Вадим не предлагал вам поехать с ним? Скажем, на врачебный осмотр? – спросила Катриона, обращаясь к Инги.

Инги выпучил глаза и почти прокричал:

– Да куда же мы поедем? Они расстреляют всех наших собак, всех коз и пони.

Ядвига взволнованно закивала.

Одной из обязанностей смотрителя зоны была выбраковка одичавших собак, но только в том случае, если немногочисленные жители окрестных деревень сообщали о том, что собаки вторгались на их территорию и нападали на скот и людей. Раньше смотрители отправлялись охотиться на диких собак верхом, в сопровождении своих собственных свор; теперь же занимались этим делом с воздуха, применяя для поиска сканеры. Хотя деревенские жители и сами легко справлялись с возникающими проблемами – никто ведь не считал, сколько старинного оружия незаконно хранится, аккуратно припрятанным, по окрестным деревням.

– У вас есть козы, которые дают молоко? – спросила Катриона, решив подойти к проблеме с другой стороны. Конечно, козы были. Кто же откажется от животных, дающих такое вкусное молоко? А вывезти их из зараженной зоны просто некому. Молочные козы – это вам не белые призраки, это реальность!

Ядвига кивнула. Сердце у Катрионы упало. Это же самоубийство – пить молоко зараженных животных, подумала она.

– Я их дою, – гордо сказала девушка. – Это моя работа.

И укоризненно посмотрела на Инги.

– Где они? – спросила она мальчика.

И, глянув на Катриону и показав на Инги, добавила:

– А пасти их – его обязанность.

– Они с той стороны, – ответил Инги, сделав неопределенный жест в сторону дома на столбах, за которым Катриона и Энрике оставили флайер. Катриона проследила направление и увидела в зарослях силуэты животных, пощипывавших листья кустарника. Вносивших дополнительные порции радиации в пищевую цепочку.

– Нельзя пускать их в огород! – набросилась Ядвига на Инги, на что тот, защищаясь, ответил:

– Так они и не в огороде.

После чего продемонстрировал более тесное знакомство с козами, добавив:

– Пока.

Девушка вжала голову в плечи.

– Как бы там ни было, мама говорит, что никогда отсюда не уедет. Я однажды слышала, как она говорит об этом Вадиму и Борису. Она думала, что мы спим, а мы не спали. Она говорила, что хочет быть похороненной в своем доме. А если так, где же мы будем тогда жить?

– Еще она говорила Вадиму, – вступил Инги нерешительно, – что старый граф Петер велел всем оставить ее в покое. А Вадим сказал – если те, кто помнил это, умерли, как она это докажет? Мама не нашлась с ответом.

И через мгновение добавил:

– Правда, потом она отвесила ему подзатыльник. Ясно, ей не понравилось то, что он сказал.

Катриона продолжала терпеливо расспрашивать подростков. Ядвига была старше, зато Инги – смышленее, и он мог знать больше.

– И когда мама Роджи здесь поселилась? – спросила она.

– Она живет здесь все время, – повторила Ядвига, хотя и не так уверенно. И вдруг, словно вопрос Катрионы ударил ее, вздрогнула и добавила:

– Борис должен знать. Он много чего знает.

Но тут вмешался Инги.

– Вы всего-то туристы из города, – заявил он, явно теряя терпение. – И вы тут никто.

И, повернувшись к Ядвиге, сказал:

– Ты не должна им ничего говорить.

Не успела Катриона решить, чем бы снять агрессивность мальчика, как Ядвига ответила ему:

– Не беспокойся. Придет Борис и прогонит их. Помнишь, как он прогнал того плохого охотника?

Инги прикусил губу.

– Заткнись! – зашипел он на девушку. – Молчи – и все!

Ядвига, обиженная, втянула голову в плечи.

Что это за история? Наверняка ничего хорошего. Катриона не без труда заставила себя опустить руку в загрязненной перчатке, которой она хотела потереть лоб. Свербило в носу.

– Вадим вас часто навещает? – спросила она.

О Вадиме дети говорили безо всякого страха, что, в свою очередь, смягчало гнев, который вызвало в душе Катрионы поведение смотрителя.

Ядвига с готовностью закивала.

– Он приезжает, когда у него выходной, – сказала она. – Хотя и не каждый раз. Он научил Инги читать. Но Вадим не хочет покатать нас на своем флайере.

По кислой мине Инги Катриона поняла, что это и его больная мозоль.

– Можешь попросить его покатать тебя на твой следующий день рождения, если…

Он резко замолчал.

Если не умрешь?

– Так вы никогда не летали? – спросила Катриона. – И никогда не видели сверху ни зону, ни весь Округ?

А что, это было бы неплохо – хитростью забрать эту парочку в госпиталь в Хассадаре. Но Катриона отложила в сторону эту мысль. Пока отложила.

Инги поневоле вновь оживился.

– А летать – это интересно? – спросил он.

– Это как волшебство? – поинтересовалась и Ядвига.

Катриона моргнула, неожиданно осознав: для кого-то самые обыденные вещи могут показаться фантастикой – и наоборот. Мы слепы к тому, к чему привыкли.

– Да, очень интересно, – сказала она. – Я люблю летать.

И добавила:

– Мой муж подарил мне новенький флайер недавно.

Подростки были ошеломлены.

– Он, должно быть, очень тебя любит, – сказала Ядвига.

– Да, это так, – признала Катриона.

– Он богатый? Как принц?

– Никаких принцев больше нет, Ядди, – презрительно хмыкнул Инги, который опять начал терять терпение. – Принцы были на Старой Земле.

– Неправда! – возразила девушка. – Вадим сказал, что в Форбарр-Султане родился маленький принц. Это за тридевять округов отсюда, там, где в золотом дворце живет сам император.

Последняя фраза была произнесена Ядвигой нараспев, в волнующем ритме сказочного зачина.

– Это так? – спросила девушка Катриону.

– Не вполне.