Cвобода действий / Freedom of action

Через какое-то время, я и сама стала искать с ним близости. Я целовала его, а он отвечал на поцелуй. Я трогала его спину руками, а тот в ответ сильнее сжимал моё тело.

Когда он вошёл в меня, то уже не было смысла скрывать свои эмоции. Я начала стонать так, как будто всё это время только и ждала этого мгновения.

Мурад был уверенным в своих действиях. Он был требователен и не насытен. Когда казалась бы, что всё закончилось, то он вновь возбуждался и всё начинальнось заново.

Когда время подходило к утру, он всё ещё не спал. Его поцелуи казались более нежными и внимательными. Он двигался медленно, и просто ловил момент. Когда он вновь закончил то, ради чего я здесь. То лёг совсем рядом со мной.

Что ж, теперь шанс забеременеть крайне велик. Я полежала ещё чуть-чуть, а потом попыталась встать, но рука Мурада остановила меня.

— Останься со мной на день.

Я не сразу поняла смысла его слов, но затем всё же легла на предложенное место. О чём мне с ним говорить весь нынешний день? Мне совсем не хотелось ругаться с ним, ведь это только усугубит моё положение.

Хотелось просто уйти в свои покои, и не выходить оттуда до того момента, пока мне не скажут, что я беременна. Комментарий к Part 27. Надеюсь, что глава не получилось слишком пошлой. Что думаете на этот счёт?

====== Part 28. ======

Султанские покои. Стамбул.

Утром к нам зашло должно быть около пятнадцати слуг — и всё это было лишь для того, чтобы принести мне и Мураду завтрак.

Как только перед зеленоглазым поставили достаточно большую порцию каши с фруктами, то тот сразу же принялся её есть. Я же не могла и ложку взять в руки из-за нарастающего напряжения и очевидной неловкости. Зачем я вообще ему здесь нужна? Поговорить? Серьёзно?

Мурад закончил есть кашу и перешёл к какому-то запечённому мясу.

Моя рука было потянулась к тёплому чаю, но я поняла, что совершенно не хочу брать и крошки хлеба со стола Мурада. Всё это совместное поедание завтрака выглядит таким обыденным, как будто между мной и ним и не было ужасного месяца пережитых событий.

— С позволения, я бы хотела уйти к себе в покои, — я уже даже встала из-за стола, но зеленоглазый приподнял руку и указал жестом обратно на подушку, на которой я сидела всё это время.

Я продолжала стоять.

Выразительный взгляд зелёных глаз взлетел на меня.

— Ты снова хочешь испытать судьбу, Ана? — он отодвинул от себя ещё тёплое блюдо. — Ты будущая мать наших детей и тебе нужно больше есть…

Я поморщилась, когда он произнёс фразу «наших детей». Как он вообще может так спокойно говорить об этом? У Эдит тоже скоро будет ребёнок и она официально объявлена беременной, а Мурад о ней даже не упоминает.

В голове образовалось воспоминания о тёплой Манисе… а затем резко оборвалось на отрезанную голову Искандера.

— Я могу позавтракать и у себя в комнате, — на одном дыхании проговорила я, и сделала два шага к выходу.

Однако, Мурад был слишком ловок и быстр — за две секунды он уже стоял напротив меня. Его глаза смотрели прямо в мои излучая небывалую уверенность. Его широкая и крепкая мужская грудь размеренно поднималась вверх и вниз. Я почувствовала себя слабой. Я просто хочу побыть одна. Как он этого не понимает?

— Ана, перестань. Ты любишь меня, — заявил он, а я широко распахнула глаза. — Любишь, и твои отрицания просто детские.

Я молча хотела услышать продолжение в его исполнении. Хотела услышать, когда он дойдёт до той части, когда он убил Искандера, а затем вернул меня силой во дворец, чтобы навеки связать меня с ним с помощью ребёнка.

— Скажи, что любишь. Просто признайся, — в его голосе были знакомые нотки приказного тона. Мурад что, правда думает, будто из меня можно вытянуть признание приказом?

— Я любила тебя, но ты никогда этого не ценил, — глаза начали слезиться, и тогда я скрестила на груди свои руки. — Тебя любила Айше, но тебе всё равно. Тебя любила Эдит, но ты кажется вообще забыл про это. А ты вообще помнишь, что она ждёт от ребёнка?!

Мурад быстро сократил расстояние между нами. Его глаза бегали по моему лицу, словно пытаясь найти ответ на сложную загадку, а затем остановились на моих губах.

— Не… — сразу поняв его дальнейшие действия, я попыталась запротестовать, но было уже слишком поздно.

Несмотря на все мои попытки отодвинуть его, губы Мурада всё равно впились в мои. Он целовал меня яростно и грубо, правой рукой придерживая мой затылок, и сбежать было просто невозможно. Изо всех сил я отталкивалась от него, пихала его в грудь, но он, казалось, даже не замечал этого. Его рот был мягок несмотря на злость, его губы прижимались к моим тепло и непривычно.

Я вцепилась ему в лицо, пытаясь отстранить от себя, но это также было тщетной попыткой. Хотя, в этот раз, он кажется, заметил мои попытки, но мои действия лишь подогрели его пыл. Его губы силой раскрыли мои, и я почувствовала во рту его горячее дыхание.

Действуя инстинктивно, я опустила руки и перестала сопротивляться. Я открыла глаза и не боролась с ним, не чувствовала ничего… просто ждала пока он успокоится. Это сработало. Злость испарилась, и он отпрянул, чтобы взглянуть мне в лицо. Мурад прижался губами ко мне ещё раз, и ещё, и ещё… Я превратилась в статую и ждала. Наконец-то он совсем отпустил меня и отодвинулся как можно дальше, при этом чуть ли не выйдя на балкон.

— Не думай, что я забуду тебя. И поверь мне, ты снова полюбишь меня как и прежде, — проговорил зеленоглазый, а я лишь опустила взгляд на подол своего халата. — Что ты хочешь?

— Ты думаешь, что меня можно купить?! — спросила я и повернулась к нему.

— Нет. Я просто спрашиваю чего ты хочешь.

— Я хочу быть свободной, — сразу же ответила я.

— Хорошо.

— Хорошо? — удивилась я.

— Да, хорошо. Но ты родишь мне ребёнка, не забывай. Я предлагаю условие: я делаю тебя свободной, если ты становишься моей хасеки.

Я смотрела на Мурада словно громом поражённая. Стать султаншей? Родить ему ребёнка? Мурад предложил мне только что целый мир. Но ведь я хотела быть свободной не во дворце… Я хотела вернуться в имение и найти себе мужа. Не султана, у которого полный гарем женщин. А мужа, который будет смотреть на меня так, будто я единственная в его жизни.

— Зачем я тебе? — выдохнула я. — Почему ты готов заплатить такую огромную сумму лишь ради того, чтобы получить моё расположение?

Мурад дотронулся рукой до двери на балкон.

— Мне хорошо быть рядом с тобой.

— Дело в постели? — я разочаровано развернулась к двери.

— Нет. Мне нужна вся ты, и дело не в постели.

Шесть месяцев спустя…

За такой долгий срок успело случиться слишком многое. Во-первых, Эдит родила прекраснейшую маленькую султаншу, которая была названа Хатидже, что означает «луноликая». Во-вторых, я приняла ислам, и теперь моё имя Эке, что означает «королева». В-третьих, я беременна и через пару месяцев рожу либо львёнка-шехзаде, либо красавицу султаншу. В-четвёртых, я Эке Султан, хасеки Султана Мурада Хана Хазрет Лери.