CyberMoscow77. Том 1 и 2

— Во что я вляпалась… — простонала Линка, вновь обхватывая руками голову.

Не говоря больше ни слова, мы с Терьером выбрались из машины. Изображая пьяных, чуть покачиваясь мы добрались до ближайшего подъезда. Стоило двери за нами закрыться, как мы тут же прекратили притворство. Стащили с себя яркие шмотки «чертей», и, оставшись в своей серой форме, подбежали к боковым окнам. На топот ног выглянул один из жильцов, но, заметив пистолеты, поспешил убраться обратно в свою капсулу. Разумный шаг.

Пройдя до конца по коридору, мы замерли почти над фургоном. Отсюда открывался отличный обзор. Мы гарантированно не пропустили бы ни одного выходящего из машины. Теперь оставалось только ждать. Присев у окна так, чтобы снаружи меня невозможно было заметить, я положил на колени пистолет, заполненный бронебойными патронами.

— Это наши, — вполголоса сказал Терьер. — Видишь полоски на крыше? Там остаются следы от сваривания пластин дополнительной брони.

— Не наши — аидовские, — уточнил я, и напарник, поморщившись, кивнул. — Не переживай. Ты верил, что твое дело правое. Если честно, я считаю так же. Корпорации получили слишком много власти. Даже того, что мы нарыли на складе «Калаша» и в базах «Милитеха», хватит, чтобы сильно ограничить их деятельность. А если мои догадки по поводу Аида верны — все получат по шапке. Да так, что головы полетят.

— О чем ты? — удивленно переспросил напарник.

— «Дух машины». Неограниченный боевой ИИ. Эта технология — под строжайшим запретом. Любое ее использование карается ликвидацией. А тут целая боевая ячейка, работающая на «Милитех», имеет в своем распоряжении отдельный ИИ, — покачав головой, сказал я. — Представляешь, что это значит для безопасности страны?

— Если честно, не очень, — подавшись вперед, сказал Терьер. — Разве у каждого государства нет своих суперкомпьютеров с ИИ? Тех, которые контролируют проявление новых ИИ и тут же их устраняют. Пожирают себе подобных.

— Верно. «Дух машины» — новое супероружие. Как раньше были ядерные боеголовки. Оружие судного дня, после которого ничего не останется. Поэтому они строго контролируются. Пожалуй, это единственное, с чем согласились совершенно все государства. Не всем нравятся текущие порядки, но только отщепенцы хотят, чтобы мир окончательно развалился.

— Черт! — Терьер несколько раз ударился затылком о стену. — Посмотришь на этот беспредел — лучше уж жить, как болотники. Кочевать между городами по пустошам и лесам. Свободно торговать, с кем захочешь. Делать то, что посчитаешь нужным.

— Думаешь? — удивленно спросил я.

— Да нет, конечно, — смутившись, отмахнулся напарник. — Я же видел, в каком аду они живут. Свобода свободой, а срать на улице под кустиками — это не мое. Даже у граждан категории «Г» больше удобств. Их хоть кормят и поят. Словно скот на убой. Черт! И там плохо, и там. Один выход — здесь, в Эдеме. Хотя без прикрытия будет тяжело.

— Это все временно. В отчете я укажу, что ты помогал мне бороться с корпорациями и террористической ячейкой. Полная амнистия и повышение ранга до «А-1». Не гарантирую, но, скорее всего, так и будет. Потом — делай что хочешь. Сможешь вернуться на службу или остаться в Эдеме на привилегированном положении.

— Ого… «А-1»? — удивленно произнес Терьер. — Это какой же у тебя был статус до нашей заварушки? Не с небес случайно вернулся?

— Нет, конечно. Но триплэй был. Спецподразделение, особые полномочия, — произнес я. — И повышенная ответственность. Была, по крайней мере. Теперь вот чем приходится заниматься. Рассказать о прошлом не смогу. И так уже много выдал. Но, поверь, корпорации — не самое большое зло, которое угрожало нашему миру.

— Это верно. Био и ядерный терроризм ничем не лучше, — согласился Терьер, решив, что понял о моем прошлом все. Я не стал переубеждать парня.

— Не выдержали, — сказал я, заметив движение возле фургона. — Выходят.

Напарник подвинулся ближе к окну. Из фургона вышел легковооруженный взвод в пехотных бронежилетах. Два звена по четыре человека. Короткими перебежками они двинулись к борделю. Укрывались за остовами машин и горами хлама. Вот только при всем этом ориентировались на вход к мадам Клубничке, оставляя нас за спиной.

— Готов? — спросил я, когда мы оба нацелили пистолеты. — Бери ближних, я дальних. Пока не ушли. Начали.

Я выбил окно, и мы сразу выстрелили. Почти одновременно. Я накрыл длинной очередью троек вышедшее вперед звено, беззастенчиво расстреливая их в спину. Терьер стрелял дуплетом, выцеливая ближайших врагов. Автоматически доводящиеся мелкие пули пробивали крошечные дыры в бронежилетах и масках, но броня оказалась прочнее, чем я рассчитывал. Все противники выжили. Они попадали за укрытия, развернувшись и открыв встречный огонь на подавление.

Я упал на пол, выходя из сектора обстрела. Терьер отшатнулся назад, едва не словив пулю. Теперь мы с противниками находились в одинаковом положении. Почти. На нас не было брони — и любое попадание грозило серьезным ранением. В то же время у врага отсутствовали дроны, умные пули и даже пули с доводкой огня. Чем я и пользовался, выпустив паука Безымянной.

Ориентируясь на ее камеру, я зарядил обойму с умными пулями. Тяжелые бронебойные стрелки с рулями наведения. Миниатюрные корректируемые боеголовки. Единственное, что их ограничивало — дальность маневра. Развернуться на девяносто градусов они могли, но требовалось на это метра полтора. К счастью, до противников было больше двадцати. Позволив импланту в правом глазу рассчитать траекторию, я выстрелил все оставшиеся пули одну за другой.

— Умники! — выкрикнул оперативник Аида, пытаясь вжаться в укрытие. Поздно.

Не знаю, возможно, они рассчитывали на то, что я не поставлю импланты и окажусь в том же положении, что и пару дней назад. Скорее всего, у них были наши полные профили для ориентировок. Но, позволив мне прицелиться, враги совершили критическую ошибку. Пули одна за другой вошли почти под прямым углом в уязвимые места бронежилетов. Снизу раздались стоны и мат. Трое противников остались на мостовой. Еще пятеро — попытались сменить позиции. Доводка трешек работала хуже, они почти не управлялись. Но мне этого было достаточно.

— Макс, заряд! — взревел один из выживших, и я выматерился, едва успев отдать приказ об отключении имплантов. Спустя всего мгновение по телу пробежала статическая волна. В голове загудело. Фонари заискрились и погасли. Вывеска с клубничкой замерла, потеряв краски. Мощный электромагнитный импульс вырубил электричество почти во всем квартале. Как раньше — в здании Концерна «Калашников».

— А-а… черт! — взвыл Терьер, не успевший отключить искрящую ногу. — Никогда не думал, что это так больно! Сволочи.