Цыган. В плену страсти
Шрифт:
Где меня будут запугивать и вытрясать из меня деньги в счёт уплаты за такое дорогое авто. Только у меня нет никаких денег. И тут меня начинает трясти от смеха.
У меня действительно нет ни копейки: квартира – в ипотеке, и платить за неё ещё почти до самой пенсии. Машина – старая и дешёвая, и боюсь, её ремонт после аварии будет стоить дороже, чем она сама.
Почка? Да не смешите мои тапочки! Кому нужна печень затраханной женщины за тридцать?!
Я смеюсь и вижу, как и ведьма в ночном отражении смеётся вместе со мной отчаянным безбашенным смехом.
Мой безмолвный водитель смотрит на меня с удивлением
А он только прибавляет музыку, и мне эти ритмы кажутся смутно знакомыми. Я закрываю глаза, и представляю, что я еду в отпуск. Или в очередную командировку. Не важно куда. Главное, подальше от всех моих проблем.
Мне кажется, я вырубилась, и не сразу понимаю, где я и что со мной, когда чья-то рука ложится на моё плечо.
– Лялька, вставай, – слышу я низкий голос.
Что, блин, на фиг, за лялька? И тут вспоминаю всё случившееся за последние полчаса. А может быть, и за пару часов. Или за месяц. Чёрт его разберёт. Я провалилась во временную дыру, и теперь даже с трудом вспоминаю, какое сейчас время года.
Кажется, лето.
Я с трудом выбираюсь из машины, и замечаю, что моя такая безупречная белоснежная обычно блузка сейчас вся выпросталась из моих обычно отутюженных строгих брюк, пуговицы все расстегнулись, а может быть и оторвались, и теперь на всеобщее обозрение, точнее, на обозрение этого жгучего брюнета, из выреза вываливается моя аппетитная грудь в чёрном кружевном бюстгалтере.
Единственный фривольный штрих, который я себе обычно позволяю: знать, что под моей скучной белой одеждой под тонким чёрным кружевом бьётся пока ещё горячее сердце.
Или всё-таки билось?
Потому что оно остановилось биться пару часов назад.
И воспоминание о моём муже с сестрёнкой снова звонкой пощёчиной бьёт меня наотмашь.
Я даже прикладываю руку к своей щеке, словно и вправду только что получила больной удар.
А мой незнакомец, или похититель. Или потерпевший, это ведь в его безумно дорогую тачку я въехала на своей машинке, подходит ко мне вплотную, и его длинные распущенные волосы касаются моей кожи на лице. Но его это не беспокоит, потому что он запросто, как какую-то дыньку на рынке, берёт мою грудь в свою руку и взвешивает её в своей ладони, сжимает, словно проверяет товар на ощупь!
Цокает языком, по-деловому, и я даже не понимаю, на сколько он оценил мой товар.
На троечку? Или на десяточку?! И что означает его это дурацкое цоканье?!
– Что вы себе позволяете?! – в возмущении выплёвываю я ему в лицо, между тем как он берёт во вторую руку мою вторую грудь, и также поглаживает и сжимает её.
И на меня снова веет какой-то полынью и кожей. И на долю секунды моё сердце снова начинает бешено стучать под теплом его сильных и больших ладоней.
Что за чёрт?!
А красавчик, тем временем сделав шаг назад, внимательно и деловито осматривает мою грудь, и просто и спокойно, как будто это в порядке вещей, сдергивает с меня мою блузку, обнажая меня до пояса!
Снова цокает языком, тщательно осматривая меня, поворачивает к себе спиной, пока я, совершенно ошарашенная таким обращением, верчусь в его руках, как бездушный
манекен, а его ладони уже тем временем ощупывают меня сзади, гладят по попке, и я уже представляю, что сейчас он точно также сорвёт с меня и брючки, но он равнодушно, видимо, удовлетворённый увиденным, легонько отталкивает меня и говорит:– Хорошая лялька. Только жалко, что старая.
Что?! Старая?! И тут я начинаю задыхаться от ярости и злости! Подумать только, он назвал меня старой!
Как странно, что меня не так возмутил, сколько поразил его бесцеремонный осмотр, но его слова просто наполняют меня алой клокочущей пеной злости, и я со всей силы бью его по щеке.
Наглец!
– Не смейте оскорблять меня! – ору я ему в лицо, и вижу, как его рот растягивается в белоснежной улыбке, и он начинает хохотать мне прямо в лицо!
5
– А ты дикая, лялька, – наконец-то, немного успокоившись и перестав ржать, как конь, говорит он мне. – как кошка. Мне такие нравятся. Дикие. Необузданные. Страстные.
– Да кто вы такой?! Что вы вообще себе позволяете?! – выкрикиваю я ему в лицо.
– Я – Сандро, лялька. Не слышала?
– Какой Сандро?! – в недоумении пялюсь я на него. И думаю про себя, что же это за имя такое?
– Я цыган, лялька, цыган, – спокойно отвечает мне этот красавчик, и тут до меня наконец-то доходит, кого же он мне напоминал всё это время.
Ну конечно! Длинные волнистые волосы, чёрные, как смоль. Крупный породистый нос, чёрные бархатные глаза и чувственные губы над властным и чётко очерченном подбородком. Выше меня, но совсем не гигант. С гибким стройным телом под дорогим итальянским костюмом.
Когда я видела вообще в последний раз цыган?!
И словно прочитав мои мысли, Сандро отвечает:
– Ну конечно, ты же живёшь совсем в другом мире, лялька, правда? На другой планете. В твоём мире всё понятно и знакомо, – и я только молча киваю ему в ответ.
Он ведь прав.
В моём мире всё понятно и знакомо.
Было.
До сегодняшнего дня.
В моём мире не воруют женщин и не увозят их чёрт знает куда.
Кстати, куда он меня вообще привёз?!
И тут я наконец-то отрываю свой взгляд от этого невероятно красивого и наглого цыгана, чтобы оглядеться вокруг.
Мы стоим во дворе какого-то огромного замка за высоким забором. Я в недоумении смотрю на цыгана, и его глаза искрятся насмешкой.
– Куда вы меня привезли? – спрашиваю я его в недоумении.
– К себе домой, – просто отвечает он мне.
– Домой? – бормочу я. – А разве вы…
– А ты что думала, что я тебя привезу в табор? В кибитку? – снова обнажает он свои идеальные белые зубы в усмешке.
– Ну что-то типо того, – удручённо соглашаюсь я с ним.
Действительно, что я знаю вообще про цыган? Да и кто вообще что-то про них знает?! До сегодняшнего момента я даже не задумывалась об их существовании.
Так, ладно. Выдохнем. Надо понять, что меня ждёт.
– Вы что, меня похитили? – дерзко посмотрев ему в глаза, спрашиваю я Сандро. – Вы вообще понимаете, что это преступление, и что похищать людей запрещено?!