Цыганка

— Впереди участок Страуса, — крикнул ей Кэл. — Видите этот флажок? Он каждое утро его поднимает. Сам его сшил. Бет увидела голубой флаг с какой-то коричневой фигурой, но лишь когда собаки начали замедлять ход, она улыбнулась, разобрав, что это вырезанный из кожи страус.

Два больших маламута, один черный с белым, второй черный с серым, бросились к ним из хижины, виляя хвостами и подвывая, что, как было известно Бет, являлось характерным признаком этой породы.

— Они знают, что я всегда им что-нибудь привожу, — сказал Кэл, останавливая своих собак и спрыгивая с саней. — Но лучше вы угостите их сами.

Бет слезла с саней и взяла мешок, который протянул ей Кэл. В мешке лежали две большие кости, и она, немного нервничая, отдала их собакам. Она перевидала тысячи собак этой породы, а также хаски с тех пор, как они отправились в путь в Скагуэе. Бет восхищалась их силой и смелостью, но еще ни разу не подходила к ним так близко.

— Не бойтесь их, — сказал Кэл. — Маламуты как люди, и вы им понравитесь.

— Здорово, Кэл, — послышался голос из хижины, и оттуда вышел, шаркая ногами, немолодой мужчина с большой бородой, в толстой шубе и всклокоченной меховой шапке. — Останавливаешься здесь или везешь эту красивую молодую леди дальше?

Бет улыбнулась.

— Ее прогулка заканчивается здесь, Оз, — сказал Кэл. — Это мисс Болтон, знаменитая Цыганская Королева Клондайка. Она приехала к Джеку.

Прежде чем Бет успела пожать руку Озу, он повернулся и позвал Джека так громко, что собаки в упряжке завыли.

— Что ж, мисс, — сказал Оз, снова поворачиваясь к ней. — Надеюсь, вы привезли с собой свою скрипку, потому что я много слышал о том, как здорово вы на ней играете.

Внезапно на холме над ними показался Джек, который с радостным криком бежал к ним с такой скоростью, будто за ним черти гнались.

— Я бы сказал, что парень рад вас видеть, мисс, — заметил Оз, беззубо ухмыляясь.

Джек отрастил густую бороду и волосы до плеч и в перепачканной грязью одежде и сапогах ничем не отличался от остальных старателей. Но его лицо сияло здоровьем и он уже не был таким скованным, как в последние недели в «Золотом самородке».

Он обнял Бет и закружился с ней.

Но Бет приуныла, когда Оз пригласил их к себе в хижину на чашку кофе, потому что она и представить не могла, как сюда поместится еще и Джек, не говоря уже о ней самой. Хижина была маленькая, с утрамбованным грязным земляным полом, кровать заменяли старые ящики; из мебели здесь были стол, табурет и стул, сделанные из необработанного дерева. Однако в хижине оказалось очень тепло: там стояла жестяная печка, а кроме того, Оз добавил в кофе щедрую порцию виски.

И Джек, и Оз с волнением выслушали новость о пожаре. До них дошли кое-какие слухи о нем через пару дней после происшествия, и Джек сказал, что намеревался поехать в Доусон, чтобы проверить, все ли в порядке с Бет, но затем узнал, что «Монте-Карло» уцелело, а Бет присматривает за бездомными.

Лишь когда Кэл собрался уходить и сказал, что снимет ее вещи с саней, а затем поедет дальше, чтобы забрать груз, Бет поняла, что и Джек, и Оз считали, будто она приехала всего на один день и собирается возвращаться с Кэлом.

— Я надеялась, что смогу какое-то время побыть с вами, — объяснила она. — Но вижу, что здесь нет места. Так что лучше я вернусь обратно с Кэлом.

— Нет, никуда ты не поедешь! — воскликнул Джек. — Я не живу здесь с Озом. У меня есть своя маленькая хижина на холме. Если ты готова терпеть простую жизнь, то я буду очень рад, если ты останешься.

Они помахали вслед Кэлу, и Джек, взяв саквояж Бет, обошел хижину Оза и начал подниматься по крутому склону холма, мило кипы присыпанного снегом снаряжения.

— Я так рад тебя видеть, — сказал Джек. Его глаза лучились теплом. — Полагаю, у тебя что-то не заладилось с Фаллоном? Но не нужно мне ничего рассказывать, если не хочешь.

Бет совершенно выбилась из сил и не могла говорить. Она пришла в ужас, узнав, что Джек слышал о том, что между ней и Джоном что-то было. Хотя ей следовало этого ожидать, поскольку новости в Доусоне распространялись с огромной скоростью.

Хижина Джека, как и хижина Оза, была построена из необработанного дерева, но она была больше, не такая старая и была сделана на совесть.

— Можешь спать на кровати, — сказал Джек, помешивая угли в печи и подбрасывая туда дрова. — У меня есть раскладушка.

— Что ты слышал обо мне и о Фаллоне? — спросила Бет, сидя на маленьком стульчике.

Джек пожал плечами.

— Только то, что ты начала с ним встречаться, но мне было грустно оттого, что ты не сообщила мне об этом в своих письмах.

— А ты сообщаешь мне о каждой новой женщине в своей жизни? — парировала Бет.

— Я бы сообщил, если бы встретил кого-то особенного.

— Что ж, Фаллон не был особенным. Это просто… — Она запнулась, не зная как объяснить, что это был просто секс, не говоря об этом прямо.

— Увлечение? — подсказал Джек.

— Да, и не более того.

Он понимающе кивнул.

— Кто разорвал отношения первым?

Ей оставалось только рассказать, как все это было. Описывая поведение Джона после пожара, она рассмеялась.

— О, Джек, это было так странно! Я никогда не видела в нем святошу, и когда он начал рассказывать о том, что нужно отвернуться от зла и что Доусон — это как Содом и Гоморра, я не могла сдержаться.

Джек тоже рассмеялся.

— Иногда мне кажется, что самые странные люди в конце концов оседают в Доусоне. Я всегда считал Фаллона немного странным. Он приходил в «Самородок» и, пока ты играла, заказывал всего лишь одну порцию выпивки. Кажется, у него не было друзей, он никогда не играл в азартные игры. Я не понимал, что привело его на Клондайк, как не понимал, почему он купил «Монте-Карло».

— Он никогда не говорил, почему это сделал. — Бет пожала плечами. — Но теперь, когда я думаю об этом, я понимаю, что мы и говорили-то не слишком часто. В то утро он назвал меня шлюхой. Джек, разве это не ужасно? Но, думаю, я сама заварила эту кашу.

Джек подошел к стульчику, на котором она сидела, и опустился рядом с ней на колени. Глаза его были полны понимания.

— Я хотел бы завтра поехать в Доусон и сделать из Фаллона отбивную, но это только даст почву для сплетен. Он заслуживает жалости, если не видит разницы между женщиной, которая отдается по доброй воле, и той, что требует платы за свои услуги. Не мучай себя, Бет, а просто учти на будущее: ты по-прежнему самая красивая девушка из всех, кого я знаю, мой лучший друг и лучшая скрипачка. Так что, как я понимаю, это лишь слегка задело твою гордость.