Цыганочка. Пять дней августа

— Нет, с Лукой пойду.

Кладбище на другом берегу реки, недалеко от храма.

На холмике бабушкиной могилы — порванная пополам фотография Луки из её комнаты.

Франческа нагнулась и аккуратно взяла половинки, погладив землю. Платок упал ей на плечи.

Она оглянулась.

В пустых окнах храма — свет и свечи. Тихо позванивает кадило.

Миг. И ничего нет. Только остов старой церкви.

Она медленно подошла к паперти.

Хлопок выстрела поднял в воздух белого голубя.

На камнях — кровь.

Нет, это —лепестки цветов, которые унес налетевший ветер.

Она посмотрела на Луку и сильнее сжала его руку.

— Сейчас бы Всенощная началась? Пойдем.

Они вошли в храм.

— Миром Господу помолимся…

Звучала тишина, а тени превращались в силуэты. Завтра они придут снова.

Розка гадала, в чём лучше признаться Роману? Одно дело– шпионить для щедрого Лёвки Разгромова. И совсем другое — оказывать услуги его жуткой невесте. До сих пор мороз по коже!

— Это всего минут сорок, а потом я вернусь, — объясняла Франческа танцевальный номер. Ксения с Лукой решили ждать у входа в поместье. Их не приглашали. Просто будут поблизости, и поговорить им есть о чём.

— Думаешь, кто это делает?

— Не знаю. У Лёвки бы ума не хватило.

Время шло долго, когда в тишине, наконец, послышался перебор гитарный струн.

— А где Франческа? — удивилась Ксения. Её не было. Все озадаченно переглянулись, вроде бы шла рядом…

Лука, молча, рванул в особняк.

Ой, на беду она задержалась.

Только снять туфли. Высокий каблук сломался пополам, не выдержав стремительных дробей.

Франнческа расстегивала ремешок, когда что-то толкнуло её сзади. И она, не удержавшись на одной ноге, полетела на пол.

Над ней стоял Лев Разгромов. Глаза безумные.

К счастью, Лёвка даже дверь не закрыл. Он теснил испуганную Франческу к стене.

Лука толкнул его так, что тот покатился по коридору. Роман быстро опомнился и тоже подоспел вовремя.

Франческа сжала виски. Её видимо трясло. Ксения отдала ей свои туфли.

— Лука, пойдем в храм, — наконец, сказала она.

Роман, не останавливай меня! —

Франческа почти сорвалась на крик. Парень с гитарой отдал ей фонарик.

В храме, где крышей было только небо, Франческа о чём-то долго просила, повернувшись в сторону алтаря. Потом спокойно уснула на старой церковной скамейке, положив голову на колени Луки.

Комментарий к День четвертый

*барО- “уважаемый цыган”, звательная форма -“бАро”

========== И настал пятый день ==========

Шум работающей техники они услышали с рассветом.

Геннадий чертыхнулся.

Незнакомый парень вырос прямо на пути его бульдозера, еле успел затормозить. А тот даже не шелохнулся.

— Жить надоело?!

Незнакомец легко перехватил руку, которая замахнулась ударить его.

— Это тебе жить надоело, — и чувствительно тряхнул Геннадия. Тот и не понял, как вдруг оказался на мятой траве.

Среди берез стоял старый иеромонах. Лучи красили туман в ярко-розовый.

Лука пошёл под благословение и потянул Франческу за руку за собой.

Они на миг оглянулись.

Сияющий Преображенский храм был таким же, как много лет назад. В блистающей славе Основателя Церкви. Сегодня 19 августа, день Преображения Господа Бога и Спаса.

Лёвку нашли утром, на берегу реки.

Он бродил по мелководью, озирался, шарахался, покрикивал и всё искал кого-то. С обострением невроза, санитары увезли его в городскую больницу.

Геннадий сумрачно смотрел вслед скорой, потирая замасленную телогрейку. Работы больше нет. Да и то ладно. Не хотелось бы загреметь в дурдом, как этот храмоборец.

Иеромонах Иосиф служил настоятелем в соседнем селе. А сюда приходил помолиться о упокоении. Его отца, старенького священника, пока сын был на фронте финской, расстреляли прямо на паперти храма, в котором тот окормлял свою паству. Прихожане похоронили своего батюшку-вдовца у алтарной стены.

Иосиф-иеромонах принял обеты Франчески в верности православной вере. Она написала об этом в своём дневнике 12 октября, за два дня до свадьбы.

Куплена уже новая, розовая -голубая тетрадь, в большой надежде прекрасного будущего.

30.09.2017