Цзянь

– Обстановка начинает накаляться, - сказал он. На лице его была тихая улыбка, что всегда указывало на то, что он над чем-то серьезно задумался. Похоже, почтенный Цунь хочет со мной встретиться сегодня вечером.
– Он испытующе посмотрел на Питера.
– Я хочу, чтобы ты пошел вместо меня. Это полезно по двум причинам. Это покажет Цуню, что я хочу выслушать его, но не сгораю от любопытства. Кроме того, с тобой он будет менее осмотрительным и сболтнет тебе - намеренно или случайно - то, чего он никогда бы мне не сказал.

– А если у него к нам деловое предложение?

– О, у него есть предложение, не сомневайся, - сказал Сойер, откидываясь в кресле.
– Давай уклончивые ответы, Питер. Это, я думаю, самая верная тактика. Цунь будет настаивать на скорейшем заключении сделки. Крайним сроком он назначит, по-видимому, понедельник, когда открывается биржа. Но даже если его предложение будет звучать заманчиво, ты сразу не соглашайся. Если мы решим, что оно заслуживает интереса, мы все равно будем тянуть до самого последнего до воскресного вечера, - прежде чем покажем, что заинтересовались его предложением. В этом случае мы, без сомнения, сможем выторговать для себя лучшие условия, чем те, на которые пришлось бы согласиться сейчас.

И вот теперь, наблюдая, как Цунь наливает в чашки крепкого, подслащенного чая, а в стаканы - виски, Питер Ынг мучился. Пища, которую он только что проглотил, хотя и легкая, лежала у него в желудке свинцом. Он сделал три глубоких вдоха и, отхлебнув горячего, сладкого чая, почувствовал себя лучше.

– Мистер Ынг, - начал Цунь Три Клятвы, - ваши фирмы и моя никогда не сотрудничали. Об этом все знают. В тех сферах, где наши интересы пересекались, мы всегда были непримиримыми конкурентами. Но до вражды никогда дело не доходило. Поправьте меня, если я неправ.

Его пауза осталась без ответа. Цунь Три Клятвы удовлетворенно кивнул, довольный.

– Наши торговые дома всегда были сильными конкурентами по множеству причин, и наша гибкость - не последняя из них. Ведь повсеместно и повседневно требуется смена деловой политики. Особенно здесь. За последние десять лет мы все были свидетелями целого ряда всплесков и в политике, и в бизнесе, которые буквально преобразили Гонконг. И они же изменили наше видение будущего. Уход Маттиаса и Кинга тоже вызовет изменения, пожалуй, не очень приятные для всех нас.

– Это точно, - согласился Ынг.
– Во всяком случае, на ближайшее будущее для всех деловых людей Гонконга последствия будут катастрофическими.

К удивлению Ынга, Цунь улыбнулся.

– Ну, возможно, и не для всех, мистер Ынг.

– Простите, я вас не совсем понял. Питер напрягся, пытаясь понять все нюансы, скрытые в последних словах собеседника.

– Я готов поделиться с вами секретной информацией, - сказал Цунь Три Клятвы.
– Но прежде был бы признателен, если бы ваш тай-пэнь представил свидетельство своей искренности.

– Разве мое прибытие сюда по первому вашему требованию не является таковым?

– Возможно, - ответил Цунь, но тон его голоса говорил о том, что он так не считает.
– Однако я бы хотел знать, пожелает ли Эндрю Сойер рискнуть многим, чтобы загрести в ближайшие месяцы в полном смысле этого слова кучу денег.

Ынг задумался на мгновение, вспоминая данные ему инструкции.

– Деньги, - сказал он, - есть источник нашего процветания. Только мертвый и уже зарытый в землю бизнесмен не хочет делать деньги. Тем не менее, с годами учишься обуздывать, так сказать, жажду наживы, вырабатывая в себе мудрую осторожность.

Сказать так, - подумал Цунь Три Клятвы, - значит ничего не сказать. Однако и это говорит мне о многом. Отсюда и будем исходить. Когда река встречает на своем пути скалу, она меняет русло.

– Конечно, - сказал он.
– Кредо богатого человека: умеренность, выдержка и терпение. Я понимаю.
– Он взглянул на часы, стоявшие на письменном столе.

– Но я вижу, мы с вами засиделись. В мои намерения не входило надолго отрывать вас от дел. Пожалуйста, примите мои извинения.

Ынг запаниковал. Он понял, что его выставляют за дверь. Он понял также, что если он вернется к Сойеру с пустыми руками, когда маячила выгодная сделка, ему завтра же будет вручен красный конверт с выходным пособием. Будь ты трижды доверенным человеком компании, - тай-пэнь никогда не простит тебе такого ляпсуса.

– Почтенный Цунь, - сказал он, пожалуй, немного поспешно, - мне кажется, я не совсем ясно выразился. Вы должны извинить меня. Я не так скор на ногу, как мой тай-пэнь. Мои родители были медлительными и терпеливыми людьми, и меня они воспитали в том же духе.

Клянусь Восемью Бессмертными Пьяницами, - подумал Цунь, - да он настоящий златоуст. При виде такой смиренности любой гвай-ло полез бы в карман за мелочью, чтобы подать ему на пропитание.

– Терпение - прекрасное качество, - заметил он небрежным тоном, чтобы показать, что не обиделся, но когда у нас на доске возникает кай хо, мы должны мгновенно заполнить этот пробел, иначе нас обыграют.

– Вот и мой тай-пэнь тоже так всегда говорит, - сказал Ынг, прижимая руки к груди и как бы демонстрируя этим жестом облегчение, которое он почувствовал.

– Хорошо, - сказал Цунь Три Клятвы, кивнув для пущей убедительности.
– А теперь позвольте мне сообщить вам по секрету, что решение компании "Маттиас и Кинг" покинуть колонию позволяет предвидеть изменения в их деловых проектах. Особенно долговременных.

Пульс Ынга участился. Он почувствовал, куда клонит Цунь и постарался умерить свое возбуждение.

– Как вам, вероятно, известно, - продолжал Цунь, - Маттиас, Кинг и я являемся партнерами коммунистов по Камсангскому проекту в провинции Гуандун. Маттиас и Кинг уведомили меня, что они выходят из дела. Конечно, они предложили мне выкупить их акции через Пака Ханмина. Но, честно говоря, я не могу себе сейчас позволить так далеко заходить: это может поставить под угрозу мой собственный бизнес. Так что я предлагаю их третью часть проекта вашему торговому дому.

Тысячи вопросов теснились и голове Ынга. Почему он делает свое предложение именно компании "Сойер и сыновья"? Почему, например, не "Союзу пяти звезд", главному собственнику на Новых Территориях? Было бы логичнее предложить именно им. И действительно ля Маттиас и Кинг предлагали свою долю Цуню? Может, он врет насчет причин, по которым он отклонил это предложение? Ну и многие другие. Но Питер понимал, что он не может задать ни одного из этих вопросов. Не может даже выказать своего интереса.

– Камсанг, - осторожно заметил он, - дорогостоящий проект, если моя информация верна.

Цунь Три Клятвы кивнул.

– Шесть миллиардов долларов США.

Ынг чуть не поперхнулся виски. Лян та мадэ!
– подумал он.
– Эдакого ценника не увидишь ни на каком энергетическом проекте!

– Но, - продолжал Цунь, - потенциальные доходы практически безграничны. Если удастся достроить Камсанг и запустить его.

Глаза Ынга сузились.

– Какие-нибудь проблемы?

– Будущее Гонконга и большей части южного Китая зависит напрямую от Камсангского проекта, - ответил Цунь.
– Наши энергетические ресурсы, мягко говоря, ограничены. Кроме того, вы не хуже меня знаете, что с нами случится, если прекратить подачу воды. Камсанг же предназначен не только для того, чтобы снабжать нас электричеством, но и решить проблему водоснабжения. Полностью.