Цзян

Чжилинь видел в окно, как он торопливо шел по набережной в сторону зданий европейского типа, выстроившихся вдоль Бунда.

* * *

Свинцовый дождь со снегом хлестал по закрытым ставням, когда в кабинет к Чжилиню вошла Афина и ввела Эндрю. Чжилинь горбился за столом, подбивая итоги распродажи неликвидов братьев Ши, соображая, что с ними делать в контексте надвигающейся военной грозы.

Он повернулся в своем кресле, услышав звук закрывающейся двери, когда Афина уже вышла из комнаты. Встал, с улыбкой поклонился гостю.

— Спасибо, что пришел, Эндрю, — сказал он, будто он сам был инициатором этой встречи.

На Чжилине был не европейский костюм, который он носил на службе, а халат из темно-синего шелка поверх традиционной китайской блузы и штанов. Он церемонно повел рукой.

— Проходи сюда. Здесь нам будет более удобно беседовать. Чай Афина уже заваривает.

Они сели в резные кресла с драконами. Окна были закрыты ставнями по случаю непогоды. С внутренней стороны на них была изображена пара тигров, одним прыжком перемахивающих через густые заросли, а над ними на фоне курчавых белых облаков плыла пара цапель, не обращавших никакого внимания на владык джунглей.

Вошла Афина, неся в руках изящный, покрытый красным лаком поднос с чаем. Она не осталась с ними, и они не сделали никакой попытки задержать ее.

По торжественным случаям Чжилинь всегда просил заваривать чай «Черный дракон», а не обычный зимний чай с жасмином. Вот и сейчас именно этот чай был заварен, и этот факт не остался незамеченным Эндрю, как и то, что они сидели лицом к юго-востоку, поскольку наступил Час Змеи Он был благодарен «дяде Чжилиню» за то, что он согласился выслушать его и вдвое — за оказанный почет.

Дождь хлестал по бамбуковым ставням, будто намереваясь сорвать их и проникнуть в святилище. Чжилинь устроил свой кабинет в задней части дома по двум причинам. Днем из окна открывался прекрасный вид на водную гладь, а ночью здесь было тише всего, потому что эта комната была отделена от остальных длинным коридором.

Чжилинь держал фарфоровую чашку в обеих руках, чувствуя, как тепло проникает под кожу и разносится по всему телу. Он смаковал чай, задерживая божественный напиток во рту, прежде чем позволить ему проскользнуть дальше.

Украдкой он изучал Эндрю. Его красивое европейское лицо, вобравшее в себя лучшее от отца и матери, сейчас хмурилось. Мигающий свет лампы подчеркивал крути под глазами юноши.

— На прошлой неделе я видел Уи Циня — сказал Чжилинь — Случайно столкнулся с ним когда был на севере по делам Он шлет тебе привет и надеется что весной выберется к нам и тогда вы сможете повидаться.

Эндрю кивнул. Но даже упоминание о его школьном приятеле не вывело его из подавленного состояния.

— С матерью все в порядке?

— Да, — ответил Эндрю и немного подумав добавил. — Спасибо, что спросили. Старший дядя.

— Человеку нужна хорошая и дружная семья, — глубокомысленно изрек Чжилинь, прихлебывая чай «Черный дракон» — Эти узы делают его сильным Эндрю. Без семьи он опускается до уровня животного. Без семьи конечно, можно прожить, но не более того Жизнь в высоком смысле, как это понимал Будда, человеку без семьи не доступна.

Чжилинь положил руки на колени.

— Эта непогода. — Он кивнул головой в сторону окна. — А ведь уже ли чунь, Начало весны. Через месяц будет Пробуждение насекомых. — Он покачал головой. — Нет, эта слякоть не к добру.

— Старший дядя... — Эндрю поднял голову. Он отставил чашку, почти не притронувшись к чаю. — Передо мной ужасная дилемма.

Так сразу и сказал, без предисловий. Как выпалил. И он пришел именно ко мне, -подумал Чжилинь.

— Почему не к своему отцу?Он вспомнил слова Эндрю. Отец ничего не знает о моих неприятностях. И не должен знать.

Чжилинь тоже отставил свою чашку. Он видел, что сейчас начнется серьезный разговор, но сидел молча. Он понимал, что если начнет его торопить, то только усугубит смущение молодого человека.

— Какое-то время, Старший дядя, — начал Эндрю, — я встречался с девушкой. — Глаза его были опущены, и он нервно сжимал руки. — Я не... я не распутник. Я имел честные намерения. Меня с ней связывали чувства. Сильные чувства. Но все это время я был... как бы это сказать?.. не очень уверен в себе. Никто не знал, что я встречался с ней. То есть, я хочу сказать, никто из родичей. Некоторые из слуг, может быть, что-то знают или, во всяком случае, подозревают. Ау Сип наверняка знает...

Здесь Эндрю сделал паузу и отхлебнул из своей чашки.

Довольно типичная история, -подумал Чжилинь, который уже считал, что знает, как молодой человек закончит свой печальный рассказ.

Внезапно дрогнувшей рукой Эндрю двинул чашку. Она громко звякнула о блюдце в притихшей комнате.

— И недавно эта девушка сказала мне, что беременна. — Он поднял глаза. — Старший дядя, я заглянул в самую глубь своей души, ища следов прежней любви. И ничего не нашел. Я ее больше не люблю. Я не хочу на ней жениться.

Чжилинь соединил пальцы так, что они касались друг друга подушечками, и соединял и разъединял их, будто прислушиваясь к своим внутренним ритмам.

— Извини за то, что я сейчас скажу банальность, Эндрю. Но твоя проблема не относится к числу неразрешимых. Пойди к отцу и...

— Нет! — почти крикнул Эндрю. — Ни мой отец, ни кто-либо еще из семьи не должны знать о случившемся. Старший дядя, на карту поставлена сама возможность моя стать когда-то тай-пэнем.

—Это почему же, если не секрет, Эндрю?

— А потому, — ответил молодой человек, отворачиваясь, — что эта девушка — китаянка.

О великий Будда!
– подумал Чжилинь.

— И, как я понял, из хорошей семьи?

— В том-то и дело!

Чжилинь сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Одно дело, если гвай-лосходит в бордель и там словит дождь и тучи с китайской куртизанкой. И совсем другое, если он заводит шашни с китаянкой из семьи мандарина. Особенно, если этот гвай-ло является отпрыском одного из ведущих тай-пэнейв Шанхае. Семья девушки имеет деньги, положение, влияние. Возможно, Бартон Сойер имеет с ней деловые связи. Возможно, отец этого семейства его дистрибьютор. В любом случае он потребует возмещения моральных убытков. Эндрю в таком случае придется жениться на девушке. Но Эндрю прав и в другом: если в этом случае Бартон передаст сыну свое дело, все его состояние перекочует в семью его невесты. На это Сойер-старший никогда не пойдет. Он наверняка придет к тому же заключению, к которому пришел Эндрю, и к которому сейчас приходил Чжилинь: новым тай-пэнем должен стать не Эндрю, а кто-нибудь из его младших братьев. Чжилинь всех их прекрасно знал: никто из них не обладал деловой сметкой Эндрю. Тай-пэнииз них, как из собачьего хвоста сито.