D.R.E.A.M.E.R. Гепталогия

— Это только отчасти! Но я очень рад, что ты это понимаешь. Кстати, как тебя зовут, вонючий ведьмак? — Витюша радостно посмотрел на меня и протянул руку, измазанную мороженым.

— Сергей, — я пожал его кисть, а затем вытер ладонь об траву.

— Мало нами управлять — это и так несложно. Мы готовы подчиняться. Нам не нужна свобода, нам нужна достойная власть. Мы желаем ее, а они делают вид, что являются ей.

— Знаешь, мне как-то похеру на политику, — признался я, — не вижу смысла ее обсуждать.

— А мы и не про нее сейчас! — воскликнул Витюша, — я про них! Тех, кто дергает за наши ниточки и заставляет нас жить.

— Рептилоиды? — с подозрением прищурился я, но маг заржал как конь и чуть не поперхнулся мороженым.

— А ты смешной! Они придумали их, чтобы отвлечь внимание особо упоротых от своих истинных замыслов. Я все это узнал, увидел, попробовал на вкус. Как это мороженое. Ты вот не думал, что мороженка, — Витюша замолчал на пару секунд, всматриваясь в воду пруда, — очень похожа на нашу жизнь?

— Думаешь? — я отхлебнул уже начавшего остывать кофе, — и каким же это образом?

— Видишь этот рожок, он же похож на воронку, треугольник. Начало нашей жизни — это бескрайний выбор возможностей — самая верхушка мороженого. Именно в детстве и юности мы полны идей и энергии, но потом воронка начинает сужаться. Мы выедаем свою жизнь ложкой. Кто-то палочкой, а кто-то золотым веслом, но в конце нас ждет одно и то же, — Витюша отломил кончик от вафельного рожка и показал мне его, — пустота. Полная, говеная пустота.

— Это тебе хреновый стаканчик попался, — заметил я.

— Нет. Стаканчики у всех одинаковые. А эти, — Витюша указал мороженым в небо, — просто занимаются лепкой вафель. Понимаешь?

— То есть ограничивают нас?

— Вот именно. А ты что-то, да соображаешь, ведьмак. Неужели ковен вступил на тропу просвещения?

— Скорее, безумия, — гоготнул Рагни, и маг расплылся в улыбке.

— Какая у тебя собачка хорошая. Я таких видел. Не думал, что их можно приручить, — сказал он.

— Ты его видишь?

— Да, конечно. Я уже давно вижу то, что недоступно многим магам, а про простых людей вообще молчу.

— Расскажи, что с тобой произошло, — попросил я, — как ты получил такую кучу света и почему не смог с ней справиться?

— Это долгая история, ведьмак. Я был молод, наивен и глуп. Меня вели псевдогуру и разные йоги. Они не понимали, с чем мы имеем дело. Прикрывались только идеей просветления, дабы обогатиться здесь и сейчас. И я погиб, как тысячи мотыльков, летящих на свет.

— Ну это образно, да? Ты же вот живой сидишь тут сейчас.

— Где? Тут? Что вообще это «тут», Сергей? — Витюша уже доедал мороженое и облизывал пальцы, — что такое осознанность в реальности?

— Четкое понимание где ты находишься в текущий момент времени и что ты делаешь, — ответил я, — отказ от выполнений автоматических паттернов, навязанных социумом и твоим собственным образом жизни.

— Золотые слова, ведьмак, — Витюша широко улыбнулся, — да так и есть, но опять же лишь отчасти. Такой осознанный типчик все равно не увидит картины мира в целом. Признайся, у тебя же тоже точка сборки поехала, да? И ты не знал как ее удержать, а в итоге обратился к грязным методам и забил свою грудь сраными картинками? Да?

— Откуда ты знаешь? — на мгновение опешил я, забыв, что Витюша постоянно находится в измененном состоянии.

— Я вижу. Свет пытается вырваться из твоей груди, но чертов знак не дает ему этого сделать. Недавно ты разблокировал этот оберег. Я вижу потеки света вокруг татуировки.

— Да ты охренел, — ошарашенно прошептал я, — ты это видишь обычным вторым зрением, что ли?

— Нет. Второе зрение для слабаков — мамкиных волшебников и поехавших эзотериков. Я вижу суть во всех ее проявлениях, Сергей, — вновь заговорил загадками Витюша.

— Кто ты на самом деле, на кого ты работаешь? — настороженно спросил я.

— Я всего лишь песчинка в бескрайней вселенной света и тьмы, я не могу работать на кого-либо. Я просто кружусь в вечности без какой-либо цели или смысла.

— Признайся, тебя пытались вербовать?

Витюша молча кивнул головой.

— Но это бесполезно. Разве можно заставить перестать дуть ветер, или повернуть течение реки вспять? Я не подчиняюсь, и меня нельзя контролировать. Я делаю только то, что мне нравится.

— То есть ты достиг истинного просветления? — уточнил я.

— Его невозможно достичь в этом мире, — маг тяжело вздохнул, — даже тибетские монахи вынуждены ходить в туалет и справлять нужду. Даже самые духовно развитые нуждаются в пище. Истинное же просветление — это полное единение со светом. Это идеальная отрешенность от земного бытия. Тотальное обесчеловечивание. Слияние с высшим и первородным. Понимаешь?

— Ну типа да, — ответил я.

— Тогда ты не будешь ни человеком, ни магом, ни животным. Ты будешь светом — великим и прекрасным. Ты сольешься с миллионами таких же как ты в одну сущность и поймешь, что это и есть твоя родина. Твой настоящий дом.

— И ты сливался с ними?

— Да, но ненадолго. Они поняли, что я несовершенен и обременен своим физическим телом. Я был изгнан.

— Но в тебе нет пламени Садху?

— Нет. Я слишком безумен, чтобы копить его. Или, наоборот, умен, — Витюша подмигнул мне, — ты пришел искать совета. Я отвечу так — порой лучшее действие — это полное бездействие.

Мужчин многозначительно хмыкнул и замолчал. Мороженка кончилась, и безумный маг потерял ко мне всякий интерес. Он, кряхтя, поднялся с земли, похлопал ладонями по своей заднице, как бы отряхиваясь, и неуверенной шатающейся походкой пошел по дорожке.

— Полный придурок, — констатировал Рагни.

— Не скажи, — возразил я, — Витя — человек сложной судьбы. Уверен, что на его долю выпало немало приключений и разочарований. Но один факт в его карьере меня несказанно радует.

— Это какой? — не понял волк.

— Он умудрился стать ненужным для всех. Просто подумай, сколько вокруг меня организаций всяких сновидцев. И я нужен им всем! Я вот не могу как Витюша, просто послать их нахрен, вытереть мороженку об жопу и пойти просветляться. Понимаешь? Он — настоящий гуру! Он настолько крутой, что стал бесполезным абсолютно для всех! Честно, я очень впечатлен. Даша просто молодчинка, что подкинула мне этого мужика.