Д.у.н.ь.к.е.р

– А евро, как бумага сгодятся?
– поинтересовался он.

– Отчего же нет. Бумага она и есть бумага, что бы на ней не напечатали.
– Ответила ему бабка.

Виталий передал купюру, подозревая, что, скорее всего больше её не увидит, но ошибся. Проделав в цветной бумажкой странный ритуал, ведуньи вернула ее обратно.

– Сейчас можешь вписать туда свое тайное слово, - сообщила она.

Дело осталось за малым - написать заветное слово. Вот толь ничего почему-то не шло в голову.

Несколько секунд, а может быть и минут (Виталий совершенно потерял счёт времени) прошли в тягостном раздумье, как вдруг, в одночасье его осенило.

Большими заглавными буквами он написал слово, которое мог знать только он один, поскольку и был его автором.

ДУНЬКЕР

Затем, немного полюбовавшись надписью, Виталий решил внести завершающий штрих к шедевру, и отделил каждую букву точкой, предполагая, что таким образом стопроцентно исключит совпадения его заветного слова со всеми существующими на нашей земле.

Д.У.Н.Ь.К.Е.Р.

Получилось что-то вроде намёка на всем известную линейку компьютерных игр и книжную серию, но в данный момент это волновало его меньше всего.

– Написал?
– поинтересовалась баба Вера.

Виталий утвердительно кивнул, не скрывая гордости за продукт своей фантазии.

– Теперь сложи бумажку в несколько раз и хорошенько спрячь, а лучше сожги - не пожадничай, - лицо ведуньи сделалось очень серьёзным, - Главное, чтобы никто не прочел эту надпись и не узнал твоей тайны!

– Хорошо - хорошо, - поспешно закивал Виталий, смутившись от того, что ведуньи в этот миг показалась ему не столь добродушный, как в начале их беседы.

Он старательно сложил купюру в четыре раза и торопливо сунул в карман рабочей куртки, понимая что сжигать её сейчас, наверное, не стоит.

Остался ещё один вопрос, который интересовал его с того самого момента, как только он понял куда попал:

– А сколько ваша, хм.., консультация стоит?

– А сколько тебе не жалко?
– удивила ответом баба Вера. Никакой фиксированной оплаты услуг - даже одно только это вселяло уверенность в том, что знахарка и в правду настоящая, а не шарлатанка, способная лишь стричь бабки с доверчивых клиентов.

Не жалко было той добавки сверх основной оплаты за калым, и поэтому Виталий извлек заначку, намереваясь вручить его бабуле в руки.

Однако, красивого жеста не получилось - ведуньи покачала головой и указала на тумбу в прихожей.

– В руки не нужно. Клади деньги туда. Пусть там полежать.

Виталий послушно положил мятые купюры на скатерку, вышитую вручную.

***

Они были уже на крылечке, когда Виталий поинтересовался:

– А когда волшебство начнет действовать?

При слове волшебство баба Вера улыбнулась, но продолжила вполне серьезно:

– Нет таких лекарств, которые действовали бы мгновенно. А порчу, которая лежит на твоем роду можно сравнить с раком, который очень глубоко въелся в плоть больного. Эффект будет постепенным. Более того, как и в случае с болезнью, перед видимым улучшением сначала может стать даже хуже, чем было. Но затем постепенно, этап за этапом, к тебе должно будет вернуться всё то, что отписались у вашей семьи годами.

***

Когда Виталий зашагал по улице на душе его было светло и радостно, но чем дальше он становился от дома варежки, тем сильнее его начали одолевать сомнения в ясности своего рассудка.

Уж не загипнотизировала ли его колдунья?

Как мог он, практичный материалист, поверить в этот бред, раз с такой легкостью охотно расстался со своим неучтенным приработком?

Возможно, он и впрямь был не в себе, под гипнозом, или мощнейшим внушением, но теперь-то что уж. Требовать же у старухи назад свои деньги было выше его достоинства. К тому же Виталий, хоть убей, не смог бы сейчас отыскать дорогу к затерявшемуся в прогулках домику.

Утешало лишь то, что супруга о этих деньгах ничегошеньки не знала, а значит корить его, по крайней мере за этот нелепый поступок не будет.

Глава 2

Как и предупреждала баба Вера, сначала стало хуже. Значительно хуже.

Но Виталий даже представить себе не мог на сколько.

Началом, если так можно выразиться, конца стало признание супруги в том, что сегодняшней ночью она ему изменила. Правда стоит добавить, что было это во сне а не наяву, но задуматься над ситуацией уже заставляло. Говорят, что люди не могут контролировать свои сны, что всё это работа подсознания. Пусть так. Однако, это означает то, что у супруги уже на подсознательном уровне имеется желание переспать с другим мужчиной. Ещё супруга сказала, что местом и временем события эти были помещены в далёкую молодость - в то время, когда она ещё и видом не видывала, а слухом не слыхивала о существовании своего будущего мужа. Думаете это хорошее оправдание? На взгляд Виталия всё было не так то просто как на первый взгляд казалось. Подсознание намеренно стирало его существование из создаваемой реальности намекая на то, что где-то существует время и место где есть желанные мужчины в отличии от надоевшего супруга. Вывод же здесь мог быть лишь один - тебя не любят и не хотят, предпочитая другим мужчинам.

***

Очередной скандальчик устроенный, подумать только, из-за мнимого телефонного звонка из Канады. А если быть абсолютно точным, то аж целых двух!

Это настолько выбило Виталия из равновесия, что он не мог думать ни о чем кроме этой глупости весь следующий день. Где он, а где Канада. Да за каким хреном он вообще нужен канадцам? Что в нём такого ценного, чтобы звонить ему с другого конца земного шара?

Самое странное то, что Виталий и сам не мог припомнить откуда же взялись эти два звонка из Канады? И из Канады ли?

Со слов супруги, не поленившейся нырнуть в интернет, код мог принадлежать лишь Канаде.

Спустя несколько мучительных часов воспоминаний рутинной жизненной чехарды он вспомнил о регистрации в интернете.

Едва Виталий отправил сообщение о согласии как тут же раздался телефонный звонок. Сняв трубку он услышал гудки, а на телефон упало смс сообщение с номером кода.

Второй дозвон появился случайно, из-за того, что он нажал на клавишу на экране: Если вам не пришёл код жмите сюда.

Конечно же, это объяснение совершенно не устроило супругу, что вывело Виталия из себя.

Да, он втихаря тратил деньги на свои не хитрые увлечения, используя деньги, которые калымил, стараясь наносить минимальный вред семейному бюджету, который и без того был весьма ограниченным.

Да, он испытывал из-за этого чувство вины. Но это была одновременно и некая компенсация за то, чего его лишили: а лишили его обещанной любви, заменив её на суррогат, якобы, некой заботы о нём, как о зверьке, которого приручили и теперь вынуждены нести за него моральную ответственность, а так же нормального секса (те редкие половые сношения, которые теперь выпадали на его долю вовсе не являлись актами любви - это было, порой ощутимо брезгливое, абсолютно бесчувственное дозволение прикоснуться к комиссарскому телу).