Да, босс!

— Ну, — говорит она, поворачивая голову ко мне, ее красивые глаза блестят в лунном свете, который просачивается через окно в моем кабинете. — На самом деле я хотела извиниться за то, что опоздала на нашу свадьбу. Но кое-что произошло.

— Что произошло?

Она тянется за свои красным клатчем. Он подходит к ее каблукам и ее красным трусикам, которые уже потеряны.

Она вынимает что-то и отдает мне с широкой счастливой улыбкой.

— Маленький «плюс» случился.

— Что?

Я смотрю на тест на беременность с розовым значком на нем.

— Этот плюс значит, что ты беременна, верно? — спрашиваю я ее, неспособный, черт побери, поверить в это.

— Да, глупыш, — говорит она, смеясь. — Это положительный тест на беременность. И это значит, что я беременна.

Я хватаю ее в объятья и кружу ее.

— Ты беременна! — кричу я. — Моим ребенком. Ты беременна!

— Я себя плохо чувствовала этим утром, — рассказывает она. — Думала, что это предсвадебный мандраж, просто он усилился настолько, что я не смогла это сдержать. Это смущает, но меня рвало в уборной, до того как я пошла по проходу.

Я уставился на нее, вовсе не думая, что ей стоит смущаться. Наоборот, думал, что это потрясающе.

— Но не волнуйся, — продолжает она, считая, что я испытываю отвращение, а не изумление. — Добрый секретарь из отдела по делам наследования и трастов одолжила мне зубную пасту, и я использовала свой палец, чтобы почистить зубы. Она пыталась убедить меня, что провела где-то ночь, но эта история не имела смысла, потому что я давно подозревала, что она пьет днем, а это только стало подтверждением.

— Кто она? — требую я, желая знать, кто, черт побери, пьет на рабочем месте в моей фирме.

Не то чтобы половина старших партнеров не делала это, ругаю я себя, насколько это лицемерно.

— Я не буду стучать на человека, который помог мне собраться до начала моей свадьбы, — настаивает она. — И она хороший секретарь, хотя ты, наверное, захочешь, чтобы кто-то вычитал документы, которыми она занимается.

Мэделин смеется.

— Что бы там ни было, — говорю ей. — Меня это не заботит. Эта драма юридической фирмы может подождать. Это ночь нашей свадьбы, и ты беременна. Ты на самом деле беременна!

Я уже начал думать, что этого никогда не случится.

— Ну, черт, — говорит она. — Не будет дайкири, которые я уже планировала выпить на нашем медовом месяце.

Конечно, я хотел, чтобы мы с Мэделин отправились в экспедицию в горы на наш медовый месяц, но она сказала мне, что хочет отдохнуть на пляже с холодным дайкири — а не пытаясь покорить мир.

Я учил ее лазить по скалам в специальном зале в городе, также как в горах Сандии. Но она сказала, что вряд ли будет готова к реальной экспедиции менее чем через шесть месяцев.

— Да, полагаю, ты не сможешь…

И понимаю, что все планы, включающие опасную природу и жесткую веревку вокруг ее талии, теперь потерпели крах.

— Да, — говорит она, пожимая плечами. — Но мы поедем туда в конце концов.

— Я гораздо больше рад ребенку. Просто не думал, что это случится. Поездки в горы могут подождать!

Внезапно мой телефон вибрирует о полученном сообщении.

— Черт. Это водитель лимузина. Говорит, что копы доставляют ему проблемы, потому что он припарковался в зоне, где парковка запрещена, даже если уже поздно и никого вокруг нет. Они дали ему пять минут или оштрафуют его.

— Все хорошо, — заверяет Мэделин. — Мы должны отправиться в отель в любом случае и насладиться нашим номером для молодоженов.

— Так и есть. Может, если бы не были ограничены во времени, мы бы остались здесь и трахались всю ночь.

— Я не против. Хотя предпочитаю отель, затем наш медовый месяц, затем возвращение домой, а затем мы вернемся на работу как мистер и миссис босс, — говорит она. — Теперь ты будешь моим боссом, моим мужем и отцом моего ребенка.

— Так и будет, — соглашаюсь я, встаю и поднимаю ее свадебное платье, удивленный его весом и то, насколько оно оказалось тяжелым. — Так почему ты не сказала мне ничего до этого момента?

— Я не хотела, чтобы ты боялся ранить меня во время секса, — говорит она со смешком, пока облачается в платье.

Я улыбаюсь, пока сам одеваюсь.

— Полагаю, теперь я немного волнуюсь по поводу того, как с тобой обращался, зная, что наш малыш живет теперь здесь.

— Или малышка, — говорит она с улыбкой.

— Или так.

Я улыбаюсь.

— Я буду счастлив в любом случае. Он или она станет отличным адвокатом в любом случае.

— Я бы не пожелала этого нашему бедному ребенку. — возражает она.

— Да, может быть, они станут художниками или умнее нас. Они избегут этих гонок и будут строить инсталляции в «Бернинг Мэн» все лето, и поймут, как извлечь из этого выгоду.

— У тебя уже большие ожидания на наше потомство, как я посмотрю, — произносит она. — И кстати, я собиралась сохранить это платье, но ты разорвал его.

— Прости, я был немного нетерпелив.

— Все в порядке, потому что никого нет, — смеется она, когда мы покидаем кабинет. — Все это напоминает мне тот день, когда ты заставил меня пройтись по офису полуобнаженной, чтобы увидеть тебя.

— Ты всегда делала все, что бы я ни захотел. И ты все еще это делаешь.

— Поэтому ты женился на мне.

— Конечно, — соглашаюсь я. — Но не только из-за этого. Также и по многим другим причинам. Твоя улыбка, твои мозги и замечательная задница, если назвать некоторые из них.

— Ты уверен, что стоит смешивать последние два? — шутит она.

Вдруг, пока смеемся, мы слышим шум, который заставляет нас обоих подпрыгнуть на месте. Старые времена, когда мы постоянно оглядывались и боялись быть пойманными, все еще не отпускают нас — как кайф от этого, так и страх. Но затем я понимаю, что мы не единственные здесь, кому нужно волноваться по этому поводу.

— Кажется, этот шум из кабинета Рона, — говорю я Мэделин, кивая на дверь дальше по коридору. Этот кабинет единственный почти такой же большой, как мой.

— О Боже.

Не способные остановиться, мы на цыпочках приближаемся к закрытой двери и слушаем. Когда останавливаемся под табличкой с именем, которая гласит "Кэмерон Санчес Эсквайр», уже нет сомнений, что происходит внутри.

— Это те же звуки, которые только что издавались из твоего кабинета? — шепчет Мэделин, подавив смешок. — И по той же причине?