Да, были люди в то время!

— Вы химик Степан Иванович?

— Нет, я командир егерского полка.

— Откуда познания химии в специфической области?

— Участвовал в заграничных походах. В захваченных городах читал книги. Там впервые узнал об названных мной химических соединениях. Обратил внимание на их склонность, к воспламенению. Решил испробовать на практике, и если получиться приемлемый результат, применить в военной области.

— Все вам применять на войне, — проворчал полковник, — людей убивать. — А для лечения народа, никто не сподобится, что-то изобрести. Все что вы об иностранцах поведали мне известно. В мире учёных принято делиться своими достижениями. В лаборатории, мы неоднократно повторили опыты Говарда и Бертолетти, и смогли получить более стойкие соединения. С гордостью заявляю вам, что мы совершенствовали способы получения чёрной ртути и соли, сейчас описываем этот процесс. К зиме известим наших зарубежных коллег о наших достижениях.

— Артемий Силыч, я бы очень вас просил, если это возможно, хотя бы на полгода, воздержаться от публикации вашей работы за границей России. Ведь, помимо демонстрации ваших достижений, вы вольно или невольно, даёте нашим недругам зачатки методов и способов получения, очень ценных для обороны страны веществ.

— Да что вы такое говорите Степан Иванович, практическая ценность чёрной ртути и соли мизерна!? Её нельзя где-либо применить!

— Категорически с вами не согласен.

— Да, что вы понимаете в химии?

— Вы правы, в химии я разбираюсь слабо. Но я точно знаю, как из этих, безобидных, по вашим словам веществ, произвести очень мощное взрывчатое вещество.

— И вы его сможете мне продемонстрировать?

— Если вы предоставите мне понемногу каждого, их названных веществ, присовокупив к ним порошок сурьмы, то в этой лаборатории, я смогу показать вам их совместное действие, и разрушительную силу.

Полковник позвал своих помощников, и отдал распоряжения. Затребованное лежало на лабораторном столе, через десять минут.

В соответствующих пропорциях я смешал ингредиенты, в общей сложности грамм десять получилось. Для демонстрации, и одного грамма достаточно. Прошли в небольшую кузнецу. Я уложил на наковальню маленький бумажный пакетик с веществом, и стукнул по нему молотком. Хлопок, яркая вспышка, молоток подпрыгнул в моих руках, чуть не вырвался. По выражению лиц и открытым ртам, полковника с помощниками, я понял, демонстрация удалась.

— Вы понимаете, Степан Иванович, что сейчас нам продемонстрировали? — спросил Селин, когда пришли в его кабинет. — Это открытие! До этого ещё никто не додумался, а вы нам провели демонстрацию, как будто каждый день этим занимались. Признайтесь, вы все же химик?

— Уже говорил вам, что я обычный офицер, в прошлом выпускник Артиллерийского инженерного шляхетного кадетского корпуса, но немного любознательный. Стараюсь следить за новинками в области химии и физики, когда не воюю.

— Вы самородок молодой человек! А что ещё вы придумали?

— Пока ограничился этим, и так времени много ушло.

— Тогда так, вы можете располагать мной и моими людьми полностью. Ничего мы пока публиковать за рубежом не будем, воздержимся. У меня просьба, все опыты с этим веществом проводить в моей лаборатории. Вижу в вашем изобретении несомненную пользу.

— Если согласитесь, Артемий Силыч, то я испрошу разрешение в Военной коллегии, открыть на базе вашей лаборатории капсюльное производство. Деньги выделят.

— Пусть ваши устремления Степан Иванович принесут пользу Отечеству, с радостью возьмусь за новую работу.

Четыре месяца я спал по три-четыре часа в сутки, разрывался между Сестрорецком и Санкт-Петербургом. Если бы не Силантий, то и кушать бы забывал. Денщик ворчал, говорил, что я исхудал, превратился в тощую оглоблю. Но мне все же удалось наладить производство корпусов мин, стабилизаторов, двуноги-лафетов, опорных плит и казёнников с ударниками в Сестрорецке, а стволов в мастерских князя Голицына. Капсюлей, донных частей и самих вышибных зарядов в лаборатории Селина. В каждом месте требовалось моё присутствие, подробное объяснение, разработка и изготовление оснастки.

А сколько времени и сил у меня забрал головной взрыватель мины! По конструкции он прост, по меркамXXIвека, а здесь повторить шариковый предохранитель, препятствующий случайному подрыву мины при выстреле, не позволяли технологии. Пришлось извращаться, но решение нашёл Приспособил в качестве предохранителя три тоненькие деревянные палочки, которые ломались при выстреле и выходе мины из ствола. Перемещению ударника ничего более не мешало, и при встрече с препятствием он качественно воздействовал на капсюль, воспламеняющий взрывчатое вещество взрывателя, которое в свою очередь инициировало подрыв взрывчатого вещества мины. У себя в доме проводил испытания взрывателя без мин, замечаний по работоспособности не было.

Весь сентябрь с Силантием провели за городом на ровном поле, проводили эксперименты с минометом. Денщик у меня был в качестве измерительного инструмента, бегал и искал упавшую мину, отсчитывая шаги. Мины специально окрасили в белый цвет, чтобы относительно легче стало их обнаруживать. Экспериментировал я без взрывчатого вещества, пока ещё рано грохотать.

В ходе опытов устранял выявленные недостатки. Все же пришлось озаботиться установкой амортизационных пружин, предназначенных для смягчения удара ствола на двуногу-лафет при выстреле, и возврата его в исходное положение после выстрела, опасался разрушения самого ствола.

В начале октября я доложил Багратиону, о готовности продемонстрировать новое оружие.

Загодя на поле, на разном удалении были установлены группы мишеней, имитирующие ротные колонны неприятельских войск. Для демонстрации подготовил один миномет и пятьдесят мин. Половина запаса на сегодняшний день.

К месту демонстрации Багратион прибыл вместе с Салтыковым и большой группой генералов. От блеска орденов в глазах рябить начало. Естественно каждого генерала сопровождала внушительная свита. Народу набралось много. Я вообще-то не робкий по натуре человек, но от такого внимания к моему детищу, немного волновался.

Кратко рассказал о назначении моего орудия, о его преимуществах. Указанная мной дальность в две версты, вызвала недоверчивые усмешки.

По команде Багратиона, я открыл огонь, выпустив десять мин на предельную дальность. Затем уменьшая заряды, и изменяя угол возвышения ствола, приближал линию огня к смотровой площадке. Последняя, десятиминная серия разрывов так впечатлила генералитет, что некоторые даже вытирали пот с лиц платками.

Затем, усевшись в кареты, господа генералы осмотрели результаты стрельб. Ни одной стоящей или неповреждённой мишени не обнаружили, все в хлам разбито. Это был, несомненно, полный успех. Не зря, значит, я провёл столько бессонных ночей и потратил массу нервных клеток.

— Поздравляю, Степан Иванович, результат твоих трудов отменный — тряс мне руку Багратион у себя в кабинете на следующий день. — Генерал-фельдмаршал готовит доклад во дворец. Сколько у тебя готовых орудий?

— Шесть готовых, и двенадцать в производстве.

— А припасов сколько?

— Пятьдесят штук на складе, в заготовках больше сотни.

— Мало. Хотелось бы показать новое орудие императору.

— Пока доклад напишут, пока его через канцелярию пропустят, пока император его соизволит прочесть, пройдёт не менее месяца, а то и два. Накрутим по двадцать-тридцать мин на ствол. Если перенести стрельбы на середину декабря, успеем к сроку.