Да - часть I

Назавтра на берегу озера проснулся новый Хвост. Ощущение реальности еще не полностью вернулось к нему, но он уже почувствовал напряжение в спине. Туман в сознании постепенно рассеивался, и Макс начал ощущать, что его крылья неудобно скручены и чем-то сильно пережаты. Он попытался освободиться, но это оказалось непросто. Он перевернулся на бок, поднялся на колени, потом встал. Крылья изменили свою окраску и теперь были покрыты серебристыми леопардовыми пятнами, ноги деформировались и покрылись черно-серебристой шерстью. «Значит, теперь Хвост…» – пробилась, наконец, первая мысль.

Он огляделся вокруг. Невозмутимую гладь озера окрасило недавно вставшее солнце. Рядом на холодном песке лежит Ангелина. Немного подальше валяется откинутая ей черно-белая маска.

– Ангелина…

Но она словно не слышала и продолжала спать с милой улыбкой на губах.

– Ангелина!

Она пошевелилась и промямлила:

– Отшенадься, отец… Синяки под глазами это некрасиво…

– Ангелина!!!

– А?! Что?! – вскочила она, – А, это ты, Макс… Какой ты лохматый!

– Нет, это не я, – иронично усмехнулся он, – Развяжи! – Макс сел рядом к ней спиной.

– А ты не будешь дурить? – спросила она, уже стаскивая кофту с крыльев.

– Уж постараюсь. Как будто мне от этого лучше.

Макс расправил крылья, потянулся и снова встал.

– Ну, пока, Ангелина. Спасибо за все. Я пойду.

– Куда ты собрался?! – крикнула она, поднимаясь.

– В Тапочкино. Мне надо поговорить с...

– Поздно опомнился! – перебила Ангелина, – Ты теперь официально мертвый!

– С какого фига?! – обалдел он.

– С большого комоховского фига…

– А я-то думал, почему все так легко. Значит, ты тогда договорилась с Комохо о моем освобождении?

– Ну, да! – улыбнулась она.

Макс хотел ответить, что в таком случае весьма досадно, что они вообще встретились и, что лучше смерть, чем жизнь с постоянным ощущением вины, но не успел. В сознании раздался громкий противный голос Олега:

– Всем срочно на собрание! Моя Рокси испекла пирожки с вишней!

Тут раздались помехи, сквозь которые пробился ор:

– Вася! Шенад, держи антенну ровнее! Не слышно ведь ни фига! – Просто адский электрик Вася немного шатался, причину чего опустим (Покупайте водку «Баба Клава»!) Но помехи, к большому сожалению Макса, прошли, и голос продолжил орать: – А вот еще, Ангел, кто этот парень из Тапочкино? Неужели кавалер?

– Мнэ-э-э… Ну, это… Это Илья, – замялась она и слегка покраснела.

– Илья?! – одновременно с Олегом выкрикнул Макс.

– Ага, – тихо отозвалась Ангелина и еще больше смутилась.

– Прекрасно! Молодец, дочь! Я прошу у всех остальных прощение за подробности личной жизни моей Ангелины. Обязательно приходите, – вдохновенно говорил Олег, – Моим пирожкам нужны достойные зрители! Иначе не будет этой священной связи, связи между зрителем и пирожком, между пирожком и зрителем! Когда у пирожка нет зрителя, он теряет свой шикарный, свой великолепный вкус! И, может быть, кому-то из вас повезет, и я позволю вам отломить от пирожка кусочек!

Тут связь прервалась. «Наконец-то!» – подумал Макс, как, впрочем, и все остальные.

– Ангелина, а эту ахинею все Хвосты слышали?

– Да, – с наигранной обидой сказала она, – и поэтому теперь все знают об Илье! Вот шенад лохматый! Ты, кстати, с таким причесоном очень на него смахиваешь.

– Что?! Жуть какая! – он попытался хоть как-то уложить взлохмаченные волосы когтистой лапой, но они только еще сильнее вставали дыбом, – Что теперь делать? Я правда так сильно на него похож? – почти паниковал он.

– Не парься, дома причешу! А теперь пошли. Покажу тебе… эм-м-м… Адские Врата.

Макс постарался взять себя в руки и немного успокоится. Но пришлось очень сильно постараться взять себя в руки, чтобы перестать лихорадочно зачесывать назад спутавшиеся пряди. Пока они с Ангелиной шли к Адским Вратам, периодически раздавались нервные завывания и повизгивания. Но через полчаса он, наконец, смирился со своим статусом «Мистер Кирдык Расческам» и даже собирался заявить об этом Ангелине, но она неожиданно сказала:

– Мы пришли!

Макс огляделся вокруг. Во время своего припадка он, конечно же, не почувствовал всех прелестей здешней атмосферы. Он ожидал, что место, где Ад и Земля сходятся, будет представлять собой мрачной ущелье или же это будет темный туннель, уходящий глубоко в недра бытия… Но Денница, видимо, мыслил оригинальнее.

– Помойка?!! Ты привела меня на помойку???!!!

Это действительно была мусорная свалка на окраине какой-то затюканной крестьянской деревни.

– Ну, да, за четвертым баком вход в Ад. Только я не уверена, та ли это помойка…

Макс чувствовал, что начинает сходить с ума. В дополнение ко всему невесть откуда вылез страшный вонючий перегарный бомж и исподлобья посмотрел на Ангелину:

– Тридцатиногая куропатка! – сказала она.

«Остается только надеяться, что она обращалась не ко мне, а к этому... объекту, и что эти слова имеют хоть какой-то смысл», – подумал Макс и решил помалкивать, насчет своей неадекватности. Хорошо, что он еще не понял, что Страж Ада, он же электрик Вася, это его родной дядя.

Бомж, испуская дивный аромат, с некоторым подозрением покосился на них и пробормотал:

– Хвосты уже че ль?

– Разумеется, Хвосты, – ответила она, пытаясь отогнать от себя бомжовскую вонь.

– Ну, ну… Проходите…

– Спасибо, дядь Вась... – задыхаясь, сказала Ангелина, – Пошли, Макс.

Макс метнулся с места, снес четвертый бак, за которым был вход в Ад и ворвался внутрь. Перед ним оказалась уже знакомая нам лестница, ведущая вниз. Во Тьму. Он медлил.

– Вперед! – раздался за спиной голос Ангелины.

Шаг. Вниз. Еще шаг. Светлое начало не хотело спускаться во Тьму. Но он шел.

И вот постепенно перед ним возникли силуэты двух кентавров. Один из них был черным, глаза его смотрели в пол, он казался воплощением вселенского мрака. Другой был неистового рыжего цвета, и стоило только на миг на него взглянуть, как его лукавый пронзительный взгляд начинал пробираться глубоко в душу. Оба они были абсолютно неподвижны, но при этом казалось, что рыжий вот-вот повернет на тебя голову, а, может быть, и пойдет за тобой, однако черный представлял собой нечто монолитное и невозмутимое.