Да, детка

– А что ты гей, он в курсе?
– рассмеялся Скорпиус.
– И ты зря, я из тебя еще звезду рекламных плакатов сделаю!

– Нет, не в курсе. Он мой подчиненный, его это не волнует, - хмыкнул Гарри.
– Звезду он из меня делать собрался, ну-ну. Посмотрим. Если это будет завязано на нас обоих, может быть интересно. Наш союз становится популярен, - он хохотнул.
– Даже во Франции уже в курсе.

– Да что ты?
– хмыкнул Скорпиус, а про себя подумал, что это не слишком хорошо: вряд ли грядущие статьи будут доброжелательны, и неизвестно, как среагирует на них Поттер. Тот, конечно, привык к публичности, но не такого рода. Было бы обидно разойтись, так ничего толком не начав… Тут Скорпиус запнулся в собственных мыслях и поразился сам себе. Было бы обидно, а, Скорпиус? С каких это пор? Наверное, с тех самых, как Гарри заговорил об отношениях, а заговорил он о них почти сразу, и Скорпиус успел осознать, переварить и смириться. В конце концов, то, что у него их не было раньше не означает, что их не должно быть совсем… - И что пишут?

Гарри сел в кровати, подложив под спину подушку и снова прикурил.

– Да я сам не видел, когда бы, а меня за ужином расспрашивали о тебе. Мерлин, чувствовал себя как провинившийся подросток перед родителями, - он фыркнул.
– Решили, что это как-то может отразиться на моей игре. Придурки. Я сказал, что конечно отразится. Снитч буду теперь в два раза быстрее ловить, чтобы к молодому любовнику быстрее сбегать.

Скорпиус громко рассмеялся, согнувшись, и хлопнул себя по бедру.

– Прекрасный ответ!
– похвалил восхищенно.
– Да ты дипломат, как я осмотрю, - он еще пару раз хохотнул и спросил: - А правда, что ловцам нельзя ловить снитч раньше определенного времени на публичных матчах? Мол люди идут за зрелищем…

Гарри и сам рассмеялся вместе с ним.

– Правила везде есть, - ответил он, отсмеявшись.
– Особенно в большом спорте. Когда нужно зрелище, они просто придерживают до поры снитч. Но когда дело касается чемпионатов, здесь все честно, насколько может быть в принципе. Меня не любят именно за то, что я ловлю его слишком быстро. Хотя любят тоже именно за это. Парадокс.

– Парадокс, - согласился Скорпиус с улыбкой, хотя Гарри и не мог его видеть.
– А вот у нас в бизнесе почти ничего честного нет - лицо всегда почти нарисовано, волосы заколдованы, тело запаковано в одежду, изменяющую его до неузнаваемости. Покажу тебе как-нибудь фотографии, сравнишь со мной настоящим. И это я еще мужик, девкам вообще херово.

– И в чем смысл такой моды?
– искренне недоумевал Гарри.
– Я люблю, чтобы одежда хорошо сидела и была удобной. Разные модные примочки у меня появляются только благодаря Гермионе. Считает, я должен чему-то там соответствовать. А ты, смотрю, в обычной жизни тоже просто одеваешься? Без корсетов, макияжа и прозрачного тюля.

– Почти все модели в жизни совершенно обычные, - терпеливо объяснил Скорпиус.
– На кастинг идут исключительно в брюках и футболе, девчонки даже не красятся почти. Мы продаем холст, на который потом нанесут краски, и он должен быть чист. Правда, время, когда я ходил на кастинги, длилось крайне недолго, - он хмыкнул.
– Что же касается тебя - тут все просто: хорошие джинсы и рубашка - вот и все, что тебе надо, чтобы выглядеть отлично. Можешь подруге своей так и сказать. Вычурность и погоня за модой - совсем не твое. Строгая классика, и ничего лишнего.

– Буду иметь в виду, - усмехнулся Гарри.
– А что недолго? Сразу взяли? Хотя немудрено, ты очень красив. И лицо запоминается. Про длинные ноги, думаю, говорить бессмысленно, - хмыкнул он.
– Тело у тебя идеальное. Хотя, хрен его знает, что там именно в вашем бизнесе ценится.

– Ты будешь смеяться, но внешность, конечно, важна, но все же не первостепенна, - удивил его Скорпиус.
– Гораздо важнее умение подать себя, работать на камеру и на публику. Чего добивается рекламщик? Того, чтобы его товар покупали. А для этого нужно зацепить, понимаешь? Фотография может быть самой обычной - просто портрет, но сказать при этом гораздо больше, чем напечатанный внизу слоган. Я могу выдать подряд семь разных выражений одними только глазами, и это цениться куда больше длинных ног и симпатичной мордашки. Я тебе продемонстрирую завтра, это забавно.

– Ну да, я и говорю, что ни хуя не понимаю, - рассмеялся Гарри.

– Но я не фотограф или рекламщик, ты мне нравишься таким, какой есть, - просто признался он.

– Тут я просто обязан тебя поцеловать, но, увы, не могу, - вздохнул Скорпиус и тут же усмехнулся: - Кстати, я расцениваю наше знакомство как полный профессиональный провал. Я тогда вообще забыл про съемки, так что делай выводы.

– Поцеловать? Мм, да, было бы неплохо, - Гарри потянулся, довольно улыбаясь. Признание Скорпиуса про их знакомство приятно грело.
– У меня тогда тоже и крышу, и тормоза сорвало. А потом испугался, чего ж я творю. Потому и сбежал.

– Да уж я понял. Это довольно прозрачно было. Поэтому и полез с претензиями.

– С претензиями, как же, - усмехнулся Гарри.
– По-моему, это называется домогательства!
– рассмеялся он.
– За колени меня хватал, предложения непристойные делал! А я, между прочим, еще считал себя натуралом.

– Ну, простите глубочайше, достопочтенный мистер Поттер, что посмел вас домогнуться [М1] и совратить с пути истинного, - развеселился Скорпиус, - однако, боюсь, я вас еще и трахну вдобавок рано или поздно.

– Ну, почему же рано или поздно? В следующую пятницу. Ведь договорились же. Я свое слово держу.
– Гарри говорил с улыбкой, хотя сам все же побаивался того, что обещал. Но не в его правилах было пасовать или отказываться от собственных слов.

– Прекрасно, - Скорпиус удовлетворено кивнул.
– Не ожидал, правда, что ты так быстро согласишься. Но это здорово, поверь.

– Я пока весьма односторонне представляю, на что именно согласился. Поэтому надеюсь, что ты сделаешь так, чтобы мне понравилось, - Гарри покосился на часы - почти два часа ночи. В десять ему на тренировку, и по-хорошему уже давно надо бы спать, но заканчивать разговор со Скорпиусом совершенно не хотелось.

– Мне нравится, что ты готов на эксперименты, - понизив голос, сообщил Скорпиус.
– А еще я почему-то чертовски рад, что ты этого еще не делал. Это дико возбуждающе, - он помолчал, слушая, как Поттер на другом конце трубки выдыхает дым, и вдруг хмыкнул.
– Мерлин, еще никогда так много не говорил о сексе, вместо того, чтобы им заниматься. Да и по телефону дольше пяти минут ни разу. Тебя ждет астрономический счет за связь.

– По хуй, - ответил Гарри.
– Я, кстати, тоже не особо привык столько говорить об этом. Но думаю, это хорошо, если мы будем знать, чего ждать друг от друга. А насчет моей девственной задницы… Не думаю, что это то, за что стоит трястись в этой жизни. К тому же, я знаю, что ничего ужасного не случится. Как говорится, миллионы геев не могут ошибаться, - он хмыкнул.
– Это скорее психологический затык[М2]. Но, как ты правильно заметил, я готов к экспериментам.

– Случиться только прекрасное, - заверил его Скорпиус.
– Настолько, что в первый раз это даже ошеломляет. Оргазм задницей и рядом не стоял с обычным. Я бы предложил тебе попробовать самому прямо сейчас, но не буду. Я хочу сделать это сам.

– Да уж, пожалуй, я действительно лучше подожду тебя, - пробормотал Гарри, чувствуя, что снова начинает возбуждаться.
– К тому же, не забегай вперед. Дай мне сначала стать геем хоть с одной стороны. Знаешь, - задумчиво произнес он, - никогда не думал, что мне настолько понравится мужское тело. Чужое в смысле.

– Понимаю, и уже не первый раз говорю, что удивлен, как хорошо ты с этим справился. Люди на годы в депрессию и отрицание впадают, а ты за пару дней смирился. Это круто, - серьезно сказал Скорпиус и продолжил уже чуть насмешливо: - А я вот никогда не думал, что мне может понравиться мужчина старше двадцати семи. Я был уверен, за тридцатником секса нет.

– В моей жизни было слишком много депрессий. Уверяю, это не повод. Хотя, может, лет двадцать назад это и стало бы для меня проблемой. Сейчас я отношусь к жизни проще.
– Гарри усмехнулся.
– Ну, ты сам сказал, что мне двадцать пять. Самовнушение - отличная вещь.