Да, мой лорд

– Ты просто восхищаешь меня Люци. Интересно, надолго тебя хватит?

Люциус предпочел промолчать: с некоторых пор его больше не тянуло развлекать Лорда спорами.

– Мой Лорд.
– прошелестел за их спинами Снейп.

В дверь входили супруги Лейстрейнж. Вошедший первым Руди отошел, пропуская супругу, и радостно поднявшийся навстречу Лорд остановился, разглядывая Белл. Она выглядела взволнованной, слишком бледной и определенно более округлой, чем месяц назад.

– Белла?
– Лорд поманил ее к себе.
– Тебя там настолько хорошо кормили? Или это то, о чем я думаю?

Его ласковый тон не обманул никого: оставшийся у двери Рудольфус быстро двинулся к жене, рассевшиеся по гостиной соратники поднялись и обратились в слух, не решаясь приблизиться без разрешения, а Лорд спустился со ступенек и подошел вплотную к замершей женщине.

– И кто отец?
– тихо поинтересовался он.

– Руди, мой Лорд.
– чуть слышно произнесла Белла, беспомощно оглянувшись на не смеющего приблизиться мужа.

– Руди?..
– Лорд посмотрел через ее плечо на стоящего Рудольфуса, и придержал рукой подбородок Беллы.
– Посмотри мне в глаза, моя девочка…

Несколько минут полной тишины, и лицо Лорда исказилось от гнева. Оттолкнув от себя Беллу так, что она упала на пол, Волдеморт взлетел по ступенькам, развернулся и выхватил палочку.

– Ты очень разочаровала меня, Белла, а я ведь так доверял тебе. Думаю, это послужит тебе и тем, кто покрывал твой обман, хорошим уроком.

Остававшиеся в комнате мужчины замерли, боясь даже дышать, чтобы не обратить на себя внимание разгневанного Лорда, Люциус растерянно оглянулся на Снейпа и увидел совершенно бесстрастное каменное лицо, Руди рванулся вперед, но был слишком далеко от скорчившейся на полу Беллы, судорожно и бесполезно прикрывшей руками живот, а Лорд уже поднял палочку…

– Круцио!

Люциус резко толкнул руку Повелителя вверх, и проклятие ушло в потолок. В полной тишине голос Лорда прозвучал на удивление спокойно:

– Как это понимать, лорд Малфой? Вы посмели поднять руку на своего хозяина?

Люциус побоялся оглядываться на Снейпа и, не отводя глаз от изучающего его взгляда Волдеморта, ответил:

– Нет, мой Лорд, это не было вызовом.

– Нет? А чем же это было? Что это, Люциус?

– Повод, мой Лорд.
– выдохнул Малфой, понимая, что никаких отсрочек больше не будет.

– Да, ты прав, это, действительно, повод. И чего ты хочешь взамен?

– Путь Белла родит. Сделаете анализ, а избавиться от проблемы можно в любой момент.

– Все еще рыцарь, Люци… Хорошо. Однако, повод у нас теперь есть… Видишь, мой мальчик, я же обещал, что что-нибудь придумаю.

Волдеморт улыбнулся, и Люциус наконец понял, что все было сыграно, как по нотам, и он не обманул надежд режиссера, сделав именно то, чего тот хотел.

– Второй акт удался, ты не находишь?

– О, да, мой Лорд, вполне.

Страх куда-то делся, и, впервые за десять лет, Малфой почувствовал себя свободным и говорил с Томом Риддлом, как следовало лорду Малфою разговаривать с простолюдином. Даже «мой Лорд» звучало изысканным издевательством, и Волдеморт не мог не почувствовать этого. Он прищурился, всматриваясь, и зло пообещал:

– Надеюсь, третья часть понравится вашей светлости больше. Там, правда, умрет второстепенный герой, но пьесы эта смерть не испортит. Кстати, Люци, если ты вдруг захватил яд, и поэтому такой смелый, подумай: попытаешься сбежать - я навещу Нарциссу и Драко и угощу их тем, что обнаружат в твоей крови.

Люциус молча вынул изо рта ампулу и отбросил ее в сторону.

– Умница, мой мальчик. Ты же не надеялся, что это будет легко и быстро?

– С вашим талантом режиссера? О, нет, мой Лорд.

– Ну, что ж, Люциус, антракт окончен, зрители ждут. Пора продолжать.

Лорд сделал приглашающий жест, и Люциус послушно спустился по ступеням и встал на то самое место, с которого Руди только что оттащил Белл.

– Друзья мои, подойдите поближе…

Шестеро мужчин приблизились и встали напротив, отгораживая Малфоя от Лорда живой оградой.

– Мы все тут свои, близкие друг другу люди, поэтому, я думаю, подробные объяснения излишни. Вы знаете, что лорд Малфой с самого начала упрямился и выказывал непокорность своему Повелителю. Отчасти, я тоже виноват в этом: я слишком многое ему позволял и он уверился в своей безнаказанности. Наверное, мне следовало быть с ним строже, но и у меня тоже есть свои слабости. Долгое время я щадил его в надежде, что лорд одумается, но, к сожалению, этого не произошло. Вы видели: он посмел поднять руку на меня - своего Повелителя! И это - накануне войны! Что будет дальше, Люци? Ты ударишь заклятием мне в спину?

Лорд мастерски изображал различные чувства: в начале речи - сожаление и грусть, потом - смущение, и, наконец, праведный гнев, но глаза его оставались холодными и любопытными, и Люциус чувствовал себя, словно подопытное животное, которое уже положили на стол.

– Я долго терпел, но теперь, ради нашего общего дела, я вынужден поступить решительно. Лорд Малфой не принес клятву, и в любой момент может предать нас всех, поэтому, лучше пожертвовать одним ради многих. Люциус, ты понимаешь, что я прав?

– Да, мой Лорд.
– подал свою реплику Малфой: играть, так играть.

– У тебя есть последняя просьба?

– Да, мой Лорд. Выведите Белл.

Волдеморт чуть усмехнулся и кивнул.

– Руди, вы оба можете уйти. Думаю, ты соскучился по супруге.

Дверь хлопнула, и Лорд снова обратился к свите:

– Я знаю, что многие из вас тоже желали бы предъявить счет его светлости, и готов дать вам такую возможность. Отступник виновен перед всеми нами, и каждый имеет право его наказать. Любой из вас может отомстить за гордость и пренебрежение, за то презрение, с которым он смотрел на вас все это время. Каждый взгляд, каждая усмешка, каждый поворот головы указывал вам, как вы мелки и ничтожны по сравнению с сиятельным лордом Малфоем. И что теперь? Вся эта гордость и красота будут повержены в прах теми, кого он так презирал, и до кого по собственной воле никогда бы не дотронулся даже пальцем.

Люциус переводил взгляд с одного привычного лица на другое и видел, как слова Лорда достигают своей цели: настороженное выражение глаз сменялось мстительным и злорадным. О, да, многие из них с удовольствием подарили бы ему Круцио, но, вы так предсказуемы, мой Повелитель! Сначала - угрозы семье, потом - насилие, и только потом - боль. Ну, предлагайте же им…

Самым догадливым оказался нетрезвый уже с утра Долохов:

– Жаль, не позвали Макнейра, - хохотнул он, - такая возможность, а его нет, он же удавится от злости!