Да, мой повелитель!
Шрифт:
Мария что-то зашептала своему приятелю, потом скрылась в окне, но тип снаружи никуда не ушел. И спустя пару минут девушка выбежала из-за угла. На мгновение на ее лицо упал свет садового фонарика, и Серкан с удивлением обнаружил, что она радостно улыбается. Ему она что-то так не радовалась! Дальше — больше: она кинулась к парню, обняла его, поцеловала в щеку, а потом они бодрым шагом двинулись по направлению к главным воротам. Серкан осторожно обошел куст, снова выглянул: там, у бассейна, подсветка была гораздо ярче, а значит, и шансов рассмотреть ночного гостя Марии было больше.
И Серкан не прогадал. Едва парочка поравнялась с бассейном, мужчина мгновенно узнал,
Серкан не верил своим глазам. Он вообще уже не знал, во что верить! Несколько дней назад Мария отшила его, с пеной у рта доказывала, что в жизни не свяжется с нищим официантом. И вот теперь… Мехмет??? Этот парень без гроша за душой, у которого с дюжину младших сестер и братьев, и который весь заработок отдает матери?! Мальчишка, который еще вчера сидел на школьной скамье?! Это вот ему Мария предпочла Серкана?! Сопляка из бедной многодетной семьи — взрослому состоявшемуся мужчине?
Нет. Такое оскорбление Серкан точно не мог проглотить.
Неделя, значит? Что ж. Каждую секунду этой недели Мария будет жалеть о том, что сделала этот выбор.
Глава 7
— Ты чудо! — я готова была буквально задушить Мехмета в объятиях.
Парень, конечно, жутко смутился от таких бурных проявлений благодарности, но я не знала, как еще выразить свои чувства. У меня в голове не укладывалось, как по одной и той же земле могут ходить такие сволочи, как Серкан, и такие ангелы, как Мехмет.
Он просто спас меня. Совершенно чужой человек оказался добрее, чем мои коллеги-подружки! С чего бы начать… Ну, во-первых, он выпросил у дяди Мусы ключи от его машины. Во-вторых, не спал всю ночь, чтобы отвезти меня в консульство. И это при том, что дико устал на работе накануне — и завтра ему предстояла точно такая же насыщенная смена.
Мехмет предложил выехать заранее, чтобы добраться в Анталию к самому открытию консульства. Мы заняли очередь у входа, — как выяснилось, не одна я такая Маша-растеряша, что посеяла паспорт в чужой стране, — и уже в восемь утра нужный документ был у меня в руках.
Я волновалась, что мы опоздаем к началу рабочего дня, но Мехмет успокоил меня. Мол, с дядей Мусой он обо всем договорился, а Серкан вряд ли станет проверять сотрудников лично. Как объяснил мне Мехмет, Серкан приступил к обязанностям только вчера, и его ждет целая гора всяких документов.
— Наш прошлый босс, — рассказывал Мехмет при помощи онлайн-переводчика, — почти не выходил из кабинета. За персонал отвечает дядя Муса. У директора другие дела. Закупки, анимация, маркетинг… Серкан бей не заметит, что ты пришла позже.
Мы мчались по трассе с открытыми окнами, слушали зажигательную турецкую музыку и жевали домашние сладости, которые положила Мехмету с собой его мама. Как ни странно, настроение у меня было такое, будто отпуск только-только начинается, хотя еще вчера после издевок Серкана мне хотелось вздернуться на ближайшей пальме.
Горничная. Я знала, конечно, что мужчины не любят, когда им отказывают. Восточные мужчины — вдвойне. Гордость у них, видите ли. Но чтобы так мстить… И ладно бы у него реально не было других рабочих мест! Я прекрасно могла устроиться и в магазинчике, но нет же! Тогда «Серкан бей» не стал бы моим боссом и не смог бы отыграться сполна. Не мог, видно, забыто разбитую в ресторане тарелку…
Может, он ждал, что я снова стану его умолять. Опять опущусь на колени: «Нет, пожалуйста, только не горничной!..» Но в ту секунду
я мечтала лишь об одном: выйти из его кабинета и больше никогда не видеть эту наглую физиономию.Мехмету я, само собой, рассказывать всех подробностей не собиралась. Он выловил меня на выходе из главного корпуса и уже по выражению лица понял, что особой радости беседа с Серканом мне не доставила.
Но и тут Мехмет умудрился поднять мне настроение. Провожая меня в крыло для персонала, он расписал мне мою новую должность в таких радужных красках, будто о лучшей работе нельзя было и мечтать. Сплошные плюсы! Послушать Мехмета, так горничным «Султана» завидовал чуть ли не сам президент Турции. И свободного времени куча, — уборка номеров проводится только с десяти до пяти, — и питание, и чаевые, и никто не стоит над душой. Если какие вопросы возникли, старшая горничная, Нурай ханым, поможет.
— Даже дядя Муса тебя проверять не будет! — закончил свою рекламную кампанию Мехмет.
Видимо, приберег самый главный козырь на потом, — сам-то он дядю Мусу явно побаивался. Родство родством, но гонял суровый менеджер своих официантов только так.
Комнаты в крыле для персонала были обставлены куда скромнее, чем номера, но все же выглядели вполне прилично: современные кровати, чистое белье, шкафчики для одежды и даже телевизор.
В отеле жили далеко не все сотрудники, большинство из них после смены возвращались по домам, как Мехмет. Койко-место предоставляли только приезжим: русской девушке с ресепшн, аниматору и нескольким ребятам из соседнего города. В соседки мне досталась очаровательная турчанка Фидан, которая неплохо говорила по-русски. Появлением моим она была более чем довольна: усмотрела возможность попрактиковаться в языке, который здесь, в курортной зоне, был на вес золота.
Бойкая девушка с ярко выраженным синдромом отличницы тут же выложила мне все о себе: с октября по май она училась в институте на менеджера по туризму, а летом вкалывала, чтобы оплатить следующий учебный год. Вот есть же на свете целеустремленные люди! У Фидан были четкие планы на пять лет вперед, и она упорно двигалась по выбранному маршруту.
— Я хочу работать менеджер туризма, — гордо заявила мне она.
— Менеджером по туризму, — поправила я машинально.
— Супер! Я записать! — Фидан выхватила маленький блокнот из нагрудного кармашка.
— Запишу…
— Да! Это тоже… за-пи-шу!
Мы говорили с ней около часа, и за это время она умудрилась исписать мелким почерком добрую половину блокнота. Что ж, хоть кому-то я пригодилась!
А вечером к нам заглянула старшая горничная. Фидан предупредила, что в Турции к именам мужчин надо прибавлять «бей», а к именам женщин — «ханым». Это такое уважительное обращение вроде английского «мистер» и «миссис». Поначалу я и Фидан порывалась называть «Фидан ханым», но девушка только рассмеялась и замахала на меня руками. Мол, ты что, здесь все свои. А вот к старшей горничной лучше все-таки проявить почтение.
И стоило Нурай ханым переступить порог нашей комнаты, я сразу поняла, почему.
Эта женщина слегка за пятьдесят была будто сестрой-близнецом дяди Мусы. Взгляд ее прожигал насквозь, как рентгеновский луч. У меня появилось стойкое ощущение, что она знает обо мне все, — начиная с двойки по математике, которую я скрывала от мамы в пятом классе, заканчивая прошлогодним корпоративом, когда я выпила лишнего и уснула на чужом рабочем столе. Между черных бровей Нурай ханым залегли две параллельные морщинки, похожие на значок паузы, и я догадалась, что большую часть времени моя новая начальница недовольно хмурится.