Да, мой повелитель!

— Мария…

— Иначе я вызову полицию и скажу, что у меня в квартире нелегал!

Серкан медленно выдохнул, но все же подчинился. Встал с дивана, чтобы через секунду опуститься на колени на мой ковер. Он буквально через себя переступал! Я видела, что каждое движение дается ему с невероятным трудом, — и тем сладостнее был мой триумф.

Вытащив из кармана телефон, я включила камеру.

— А это зачем?! — нахмурился Серкан.

— Буду пересматривать перед сном, — усмехнулась в ответ. — Не отвлекайся, у меня не так много памяти. Из-за тебя пришлось взять дешевый смартфон.

— Мария, пожалуйста! Давай поговорим, как взрослые люди!

— И не называй меня по имени! — теперь я смотрела не на самого Серкана, а на его изображение. — Говори «моя госпожа».

Кадр получался достойный Кубрика: идеальный свет, симметричная картинка… Да и сам Серкан в своей покаянной позе! Сказка.

— Что за детский сад?! — он дернулся. — Выключи камеру!

— Эй, я же не прошу тебя раздеваться! — с трудом сдерживала смех. — Ты что-то собирался сказать — или проводить тебя до двери?

Кофейные глаза потемнели, на скулах зашевелились желваки. Клянусь, на мгновение мне даже захотелось пожалеть Серкана, но я вовремя вспомнила, как сама была на его месте — и от жалости не осталось и следа.

— Моя госпожа, — процедил Серкан. — Я готов на все, только бы ты простила меня. Я был слишком зол…

Далее следовала душещипательная история о том, как Серкан потерял голову сначала от страсти, а потом — от гнева, когда я грубо отшила его, записав в альфонсы. И он хотел всего лишь отключить мой будильник на телефоне, чтобы потрепать нервы перед отлетом, но увидел паспорт… И, что называется, бес попутал. Серкан чуть рубаху на груди не порвал, сетуя на самого себя и свой ужасный характер. Распинался, что был форменным идиотом, потому что поверил, будто бы я — охотница за богатенькими спонсорами. Ревновал меня к Мехмету, сходил с ума, потому что одновременно и хотел меня, и боялся, что я отвечаю на его ласки из корыстных побуждений.

Но потом, увидев, с какой самоотдачей я взялась за работу, как искренне ратую за Мехмета — и осознав, что эта работа чуть не погубила меня буквально, — Серкан почему-то был уверен, что кишечный грипп я подхватила именно у кого-то в номере, а не банально траванулась пахлавой Мехмета, — Серкан, наконец, раскрыл глаза. На него снизошло прямо-таки озарение. Он — кретин, а я — чуть ли не святая женщина. И да, Серкан поступил, как трус, когда не признался мне честно во всем, но он ведь боялся меня потерять! Он хотел все исправить, начать сначала. И уже не какой-то там курортный роман, а самые что ни на есть серьезные отношения. Словом, повторил ту белиберду, что нес там, у себя на вилле. Разве что слегка разнообразил ее мыслью о том, что я, возможно, его судьба, и потому он не отступится, пока я не смогу простить его, и мы не уйдем в закат рука об руку.

Все это звучало на редкость проникновенно и захватывающе. Серкан говорил так искренне, что будь обстоятельства чуть другими, я бы, возможно, даже расчувствовалась и отпустила товарищу его грехи, а собственную обиду запаковала бы в глухой ящик и отправила бандеролью на склад забытого прошлого. Я взглянула на ситуацию трезво: да, я тоже отличилась и вела себя, как не самый адекватный представитель рода человеческого.

Я неоднократно оскорбляла Серкана, заставила его собирать с пола осколки разбитой тарелки, — его, наследника империи! — назвала нищим альфонсом, а потом еще дразнила Мехметом. То есть самого Серкана я отшила из-за того, что он якобы официант, а потом тут же сошлась с точно таким же официантом. Конечно, я взорвала мужику мозг! И поддевала его постоянно. А ведь всем известно, что если с завидной регулярностью тыкать палкой кобру, она рано или поздно укусит в ответ.

Да-да, все это я прекрасно понимала. Вот только ситуация изменилась. Я-то всего лишь самолюбие Серкана задела, а вот он заделал мне ребенка. Его дурацкие игры, его месть обернулась двумя сломанными жизнями: моей — и моего нерожденного малыша. Потому что очевидно: вырастить и воспитать его нормально в одиночку я не смогу. Моя матушка уже попробовала — и чем все обернулось? Вот она я, чокнутая девица, шаг за шагом повторяющая ее судьбу.

Знаю, христианам положено прощать. Но я на такое великодушие в тот момент способна не была.

— Прекрасно, — кивнула, выключив камеру, когда Серкан закончил.

— Ты простишь меня? — он бросил на меня умоляющий взгляд. — Только скажи — да, и я хоть всю жизнь буду называть тебя «моя госпожа»…

— Нет, — спокойно ответила я. — Сейчас ты возьмешь свой чемодан и уедешь в свою Турцию. Иначе вот это видео, — я качнула телефоном, — отправится… Ну не знаю. Твоему отцу. И вы еще раз дружно посмеетесь.

— Ты не посмеешь! — Серкан медленно поднялся и угрожающе навис надо мной.

— А ты готов проверить? — сделала вид, что сосредоточенно копаюсь в телефоне. — Так, прикрепить файл… Отправить…

— Не надо! — глухо перебил Серкан. — Я понял.

На нем лица не было. Он смотрел на меня так, что у меня даже в груди что-то екнуло. Ну, а с другой стороны: что мне оставалось делать? Просто все забыть, а потом добавить: «Да, кстати, у нас еще и малыш будет»? К черту!

Стараясь держать маску напускного хладнокровия, я проводила Серкана в прихожую и уже мечтала, как захлопну за ним дверь, чтобы больше никогда его не видеть, но, как выяснилось, мой Шелли тоже успел отомстить Серкану. По-своему.

— Что с моими ботинками?! — поморщился наследник гостиничной империи.

Избыточный вопрос: все было понятно по едкому запаху аммиака. Шелдон с гордым видом восседал на полке для головных уборов и даже не пытался скрыть торжества. Нашел время метить! Оно, конечно, забавно, но не сейчас же!

— Можешь замыть в ванной, — вздохнула обреченно.

Ладно уж, еще несколько секунд потерплю. Само собой, из-под крана кошачью месть просто так не смоешь, и запах еще настигнет Серкана позже. В отеле, самолете… Но настигнет. А пока лучше не усугублять ситуацию. В конце концов, законы гостеприимства никто не отменял.

Смерив кота сердитым взглядом, Серкан взял ботинок и пошел в ванную, я же прислонилась к стене, считая мгновения до его ухода. Однако время шло, а звука льющейся воды я так и не услышала.

И вот тут-то до меня доперло, какую чудовищную глупость я совершила. Отправила Серкана в ванную! Туда, где все еще лежали ровным рядком мои тесты на беременность! Боже, какая дура… Надо было самой вызваться, самой отмыть этот чертов ботинок! Каковы шансы, что Серкан подумает, будто это тесты на коронавирус?!

Никаких.

Я стремглав бросилась в ванную, но было уже слишком поздно. Мужчина стоял, разглядывая плоды наших с ним трудов, и выражение его лица к оптимизму не располагало.

— Что это? — он повернулся ко мне, сжимая ботинок так, будто собирался швырнуть им в меня.

— Тебя это не касается! — выпалила, лихорадочно придумывая правдоподобную отмазку.

Может, сказать, что это не мои? Соседка зашла — и вот такой конфуз с ней приключился… Или… Или сказать, что в России две полоски означают отрицательный результат? О! Можно же ведь соврать, что я по работе вывожу на чистую воду недобросовестных производителей!