Да обойдут тебя лавины
Шрифт:
А. П.– Насколько я знаю, альпинисты в народном хозяйстве работают уже немало лет.
С. Б.– И сам я, как помнишь, в свое время был маляром-высотником, пока не стал профессиональным спортсменом. С удовольствием вспоминаю время, когда работал "под куполом" - неба или какого-нибудь гигантского цеха. В мое время альпинистские бригады "не вписывались" в заскорузлую схему экономических отношений, существовали полулегально. А их работа оплачивалась на глазок. Сейчас промышленный альпинизм получил права гражданства. Таких бригад на Украине сотни, объем производимых ими работ исчисляется миллионными цифрами. Большая часть заработанного передается на финансирование экспедиций, работу секций, закупку снаряжения - все это осуществляют альпклубы. Бригады сами решают, какая часть заработанного уйдет на зарплату, какая - на дотацию к государственной пенсии детям погибших альпинистов, как это делается в харьковском клубе.
Не буду перечислять, сколько бюрократических рогаток приходится
А. П.– Будем надеяться, расчет на сиюминутную выгоду сменится соображениями иного порядка. Но послушай, получается, альпинизм - это бригады, нормы выработки, доходы, расходы... А как же спортивная сторона?
С. Б.– Одно без другого невозможно. И прежде всего альпинизм, может быть, не похожий на все другие виды,- спорт. Уже потому хотя бы, что в нем существует система разрядов, проводится чемпионат республики.
А. П.– Но прославленный итальянец Рейнхольд Месснер не имеет ни официальных титулов, ни разрядов - только имя...
С. Б.– Да, но это имя знает весь мир. У нас все по-другому. Мое мнение: в целом отечественная система подготовки альпинистов - от простого к сложному - и логична, и эффективна. Это признают и иностранцы. У них ничего подобного нет. Как нет и принятой у нас системы соревнований. Вот и не могут западные коллеги взять в толк, для чего мы проводим свои чемпионаты, если большинство из общепринятых для состязаний критериев в принципе не могут быть соблюдены: как говорить о каких-то равных условиях, если соревнуются на разных вершинах, в разное время, при разной погоде? Совпадают только классы (от многих давно пора отказаться. Что, например, проверяет класс траверсов или высотный - кто дольше выживет на высоте?) и категории трудности - но они тоже весьма условны. Не следят за восхождениями не только болельщики, но и судьи - последние лишь провожают и встречают команды. Что было во время восхождения, описывают сами спортсмены. Вот и получается, что соревнуются не люди, а отчеты. Участники стремятся набрать зачетные баллы - ведь без них не выполнить мастерский норматив, не попасть в сборную команду. Или такой нюанс. Проходит команда сложный маршрут. "Двойка", идущая первой,- "забойщики", как мы говорим, - обрабатывает маршрут, проходит его с нижней страховкой. Остальным намного легче - достаточно уметь подниматься по закрепленной веревке. А баллы все получают одинаковые, на равных входят в сборную.
А. П.– Сейчас, когда альпинисты не зависят от финансовых инъекций Госкомспорта, можно от этих надуманных соревнований спокойно отказаться. Но как же тогда определять лучших? И как возможный отказ отразится на подготовке спортсменов? Ведь сейчас большинство тренируется, чтобы повысить разряды, звания. Интересно, как эту проблему решают в других странах?
С. Б.– В 1989 г. одним из лучших в мире было названо восхождение югослава Томо Чессена на пик Жану в Гималаях. В одиночку Чессен прошел за сутки сложную стену этого семитысячника. В свое время много было споров, кто в мировой табели о рангах альпинист № 1 - Месснер или Кукучка (это было еще до гибели Юрека). Месснер первым прошел все восьмитысячники, зато у Кукучки было 4 зимних восхождения на высочайшие вершины. А вот если бы альпинистам представился случай помериться силами на одном маршруте, показать свой класс...
Не было бы в спортивной биографии Сергея Бершова гималайских восхождений, если бы не было в ней многих лет занятий спортивным скалолазанием. Крым - главный "скалодром" наших спортсменов. Соревнования по скалолазанию в Симеизе
А. П.– Но мы же убедились, что создать равные условия невозможно, объективных критериев нет.
С. Б.– Мы говорили о том, что чемпионаты в их нынешнем виде не нужны. Но вот формула проведения первенств в скальном классе видится мне очень перспективной и для других классов восхождений. Представь. Команда подает в Федерацию альпинизма краткий отчет о своем восхождении. Например, двойка прошла южную стену пика Коммунизма. Было время, ее преодолевали за 27 дней, потом за 13, 10. А тут - за 3 дня. Достижение? Безусловно. Судейская коллегия сравнивает восхождения и определяет самые интересные. Каждый маршрут "стоит" определенное количество баллов: "пятерка" - один, "шестерка" - три. Тех, кто набрал за сезон наибольшее количество баллов, или участников наиболее интересных восхождений - человек 50 - приглашают на сбор (сейчас в скальном классе так проводится "школа"),
где двойки соревнуются уже не заочно, а на глазах у судей и соперников, на одном маршруте. Связка, которая пройдет его быстрее и грамотнее всех, признается лучшей. И не исключено, что кто-то из участников услышит: "Ты, парень, баллов много набрал, но ты же безграмотный альпинист, ходишь на грани срыва". Зато техничные, способные ребята сразу будут замечены. Пока так происходит не всегда. К примеру, неожиданно для всех закончились соревнования в очном классе летом 1989 г. Их выиграли молодые харьковчане И. Свергун и А. Макаров. До этого по набранным баллам оба значились где-то в начале второго десятка участников. В "школе" ребята сумели показать свой действительный уровень, продемонстрировали, насколько технично, надежно и быстро могут преодолеть заданный маршрут. Неудивительно, что оба прошли отбор и в гималайские команды для восхождений на Лхоцзе и Манаслу.
Выносливость, необходимая на восхождениях, приобретается на тренировках, в том числе лыжных. Впереди - 50-километровая дистанция, до финиша гонки далеко и Сергей пока улыбается
За границей альпинистских сборных в нашем понимании вообще нет. Скажем, Кристоф Проффит, возглавлявший зимнюю французскую экспедицию в 1990 г. на южную стену Лхоцзе, приглашал в свою команду тех, кто подготовлен для работы на этом маршруте и может пройти стену. Надо сказать и о таком аспекте проблемы: экспедиция требует расходов, поэтому рюкзаки собирают те, кто располагает финансами. Сегодня и мы к этому пришли - быстрее, чем нам казалось.
А. П.– Что же, восходительские возможности - не главное, решающим критерием становится, финансовый потенциал?
С. Б.– Ну, не совсем так. Но в экспедиции при прочих равных условиях поедут спортсмены, которые смогут внести определенную сумму, или те, за кого ее внесут альпклуб, спонсоры.
А. П.– А как становятся спортсменом экстра-класса? Что нужно, чтобы претендовать на участие в престижных поездках, экспедициях, войти в альпинистскую элиту?
С. Б.– Наверное, настойчивость. Умение не щадить себя на тренировках, восхождениях. Терпение. Хорошие физические данные. Любовь к горам. Да много всего... Я, например, убежден, высококлассный альпинист - это всегда отличный скалолаз. В нашей сборной большинство альпинистов прошли школу спортивного скалолазания. Та же тенденция наблюдается и на Западе: сильнейшие восходители - обязательно отличные скалолазы.
А. П.– Значит, родившись в недрах альпинизма, отпочковавшись от него в самостоятельный вид спорта - азартный, зрелищный, - скалолазание таким образом возвращает ему "долги"? Недавно с интересом читала о развитии скалолазания в Бразилии. Известный спортсмен Бруно Менескал очень высоко оценил уровень советских мастеров и вообще он считает, что колыбель современного скалолазания - Украина семидесятых.
С. Б.– Ну, бразилец не совсем точен. Истоки скалолазания надо искать в далеком прошлом - на знаменитых Красноярских столбах, где удалые сибиряки, используя кушаки для страховки, похвалялись молодецкой силой и ловкостью. А родиной спортивного скалолазания является бывший СССР, но не Украина, а Кавказ, точнее Домбай, где в 1947 г. "отец" этого вида спорта Иван Иосифович Антонович провел первые соревнования среди инструкторов альпинизма по лазанию на скорость. С середины шестидесятых такие соревнования стали регулярными, скалолазание - самостоятельным. В семидесятых на соревнования, проводившиеся на крымских скалах, начали приглашать зарубежных спортсменов. На Западе скалолазание развивалось по иному пути: время прохождения маршрутов не учитывалось, только сложность. Когда иностранцы впервые попробовали выходить на наши трассы, то маршруты, которые мы "пробегали" за 4-5 мин, гости или вообще не могли преодолеть, срывались, или проходили минут за 20. Это, конечно, не осталось незамеченным. Видимо, Бруно Менескал был гостем или участником крымских стартов, потому и говорит об Украине семидесятых. Наш опыт дал мощный толчок развитию скалолазания в других странах.
А. П.– Слышала, что этот вид спорта планируется включить в программу одной из ближайших олимпиад как показательный. Будет ли нам что показывать?
С. Б.– Думаю, да. Хотя не рискну утверждать, что спортивное скалолазание сейчас на подъеме. После семидесятых, вооруженные нашей техникой, западные скалолазы сделали колоссальный скачок в лазании на сложность. А мы долго варились в собственном соку и в этом виде отстали. В этапах соревнований на Кубок мира в лазании на скорость наши спортсмены неизменные чемпионы, призеры. А в состязаниях на сложность (спортсмены проходят трассу с нижней страховкой, на это отводится определенное время, а победителем становится тот, кто за меньшее время сумел подняться выше) даже на наших скалах побеждают пока гости. Почему так получается? Когда в семидесятых стали соревноваться в прохождении предельно сложных маршрутов, из 50 участников до финала добирались 3-5. Не придумали ничего лучше, чем отказаться от этих соревнований, хотя красноярцы, например, настаивали на дальнейшем усложнении. В итоге все равно пришли к сложности, но - потеряли десятилетие. Теперь догоняем.