Да, орки мы!

— Орки! — рыкнул я, переключая внимание парней с едва сдерживаемого гнева на мои приказы. — Перекиньте-ка меня через этих коротышек! Строй сломается, пробежим!

Я отчаянно надеялся, что гномы не знают нашего языка и не поймут мой план.

— Нельзя! Бежать! — глухо прорычал Бурздуб. — Орк не отступает!

— Орк не отступает, орк атакует в другом направлении! — прорычал я.

— Тогда ладно! — хищно оскалился Бурздуб.

Красные глазки карликов сверкали из-под металлических шлемов, гномы буравили неприязненным взглядом чужаков, посмевших напасть на их сородичей и отнять гномье оружие.

— Давай! — рявкнул я, разбегаясь перед строем.

Орки выставили руки, подкинули меня, а я, размахивая гномьим топором, приземлился аккурат позади строя. Карлики пытались достать меня в полёте своими копьями, но не смогли быстро перекинуть их вверх. Я оказался быстрее.

— Бей! Убивай! — проревел я, обрушивая короткий широкий топор на голову ближайшего из коротышек.

Строй ожидаемо сломался, Бурздуб и Зугмор кинулись вперёд. Бурздуб расшвыривал карликов своей кувалдой, Зугмор просто пробежал мимо меня, и я, завидев, что мы все прорвались, тоже поспешил выйти из боя.

— Бурздуб! Бегом за мной! — приказал я, и орк, напоследок вколотив ещё одного гнома в скалу, расхохотался и побежал за нами.

Дальше преследовать нас гномы не стали, оставшись в ущелье лечить раненых и хоронить убитых, но я не сомневался, что они хорошо запомнили наши зелёные мерзкие хари.

Глава 11

— Орки-орки! Постукали гномов! Орки сильнее! Постукают всех! — напевал Зугмор, пока мы приближались к племени Кривого Копья.

Было даже удивительно, что мы вышли из этой передряги целыми и почти невредимыми. Несколько лёгких ранений, порезов, ушибов и ссадин в счёт, подобные раны гораздо чаще получали во время охоты или тренировок, а в реальном бою обычным делом было получить копьём в брюхо или топором по башке. Хотя и с такими ранами орки даже умудрялись выживать.

Два моих соратника были веселы и бодры, будто хорошая драка встряхнула их похлеще энергетика, а трофеи, по меркам деревни являющиеся несметным сокровищем, поднимали их настроение ещё больше. И моё настроение тоже, хотя я больше радовался тому, что мы выбрались живыми, а трофеи это так, наживное. Лишь бы шкура была цела.

Вонь орочьей деревни появилась чуть раньше, чем она сама, и я на мгновение ощутил тоску по родной квартире, смешанную с необычным чувством теплоты. Для Ундзога эта деревня и была родным домом, несмотря на все её недостатки, которые понимал даже он. Здешние горы всё-таки в чём-то были красивы, хотя их скудная природа могла навевать тоску. Суровая, свирепая земля, такая же, как и народы, живущие на ней.

Войдя в деревню, мы тут же оказались в центре внимания. По другому и быть не могло, мы вернулись измазанные в крови, своей и чужой, с трофейным оружием и надменными ухмылками.

Подростки и женщины провожали нас восхищёнными взглядами, малышня побежала рядом, путаясь у нас под ногами. Настоящий триумф, не хватало только арки и лавровых венков. Взрослые орки удивлённо качали головами и скупо кивали нам в знак приветствия, хотя даже и не знали о наших свершениях. Вернулись живые, с трофеями, а большего и не надо.

Слухи про наше возвращение прошелестели по деревне, обрастая подробностями, как снежный ком, и до вождя дошла совершенно дикая история, как мы втроём вернулись из гномьего города, увешанные трофеями и добычей с головы до ног. Так что великий вождь Баздук вылетел нам навстречу как бешеный бык. Ещё бы, мы ведь ослушались прямого запрета.

— Ты! — взревел вождь, потрясая копьём и указывая на меня.

Мы остановились посреди улицы, на виду у всей деревни. Бурздуб и Зугмор встали позади меня, опасливо поглядывая на вождя. Баздук злобно сверкал глазками, глядя то на нашу добычу, то на меня, и я понял, что дальше оттягивать нельзя. Сегодня должен остаться только один. Перед глазами снова начал клубиться багровый туман, из груди вырвалось глухое рычание бешеного пса, я выхватил топорик и крутанул им в воздухе.

— Баздук! Ты трус! — прорычал я. — Ты запретил стукать гномов! Мы пошли и постукали! Мы сильнее и храбрее тебя! Ты не вождь!

Не ответить на такое оскорбление Баздук уже не мог, тем более, нанесённое на глазах у всей деревни. Теперь бортами уже не разойтись. Орки вокруг заорали, предвкушая отличное зрелище, кто-то открыто поддерживал меня, но большинство выкрикивали имя вождя.

Баздук не спешил кидаться в атаку, он уже знал, что я могу быть опаснее, чем кажется. Он просто начал смещаться в сторону, приближаясь ко мне по спирали и не сводя глаз с моего топора. Я тоже начал мягко переступать вправо, отзеркаливая его движения, но глядел я не на его копьё, а будто бы сквозь него, в расфокусе, захватывая его фигуру целиком. Плечи и ноги начнут двигаться раньше, чем собственно копьё, и я буду готов.

— Дурак! — прорычал вождь.

В толпе я вдруг заметил шамана, который стоял, опираясь на посох и слепыми глазами поглядывал на наш поединок. Лицо его ничего не выражало, он либо ничего не видел, либо был полностью равнодушен, но я вспомнил его слова про благословение и это прибавило мне уверенности в себе. Я хищно оскалился и снова крутанул топором.

— Давай, Баздук! Нападай! — ухмыльнулся я. — Или ты опять трусишь?

Бросаться в атаку первым я не спешил, Баздук был ловок, как чёрт, несмотря на свои внушительные габариты.

— Умр-ри! — проревел он, кидаясь на меня.

Копьё мелькнуло вспышкой, разрезав пустоту в том месте, где мгновение назад была моя голова, а я рванул вперёд, сближаясь с вождём, чтобы ударить коротким топориком. Гномья сталь прожужжала над головой Баздука, вождь пригнулся, пропуская мой топор над головой и сходу ткнул копьём. Я извернулся словно мангуст, чудом уклоняясь от выпада, и тут же отскочил назад.

Наконечник его копья был каменным, но это был кремень, свежесколотый и довольно острый, а силе ударов Баздука можно было только позавидовать. Если вождь всё-таки попадёт, то легко насадит меня на копьё, как курицу на вертел. Но и мой топор был гораздо острее каменных орочьих, так что я мог бы раскроить ему голову одним-единственным попаданием, но для этого мне придётся подойти к вождю поближе, гораздо ближе обычного. В общем, всё должно решиться в один миг, одним ударом, либо он, либо я. Третьего не дано.

Мы снова кружили друг напротив друга, словно дворовые коты, напряжённо щурясь и скаля острые зубы. Я изо всех сил сдерживался, чтобы не дать этой багровой пелене захватить меня и не броситься в бой сломя голову. Тело Ундзога рвалось вперёд, в безрассудную атаку, хотелось рубить и кромсать, уничтожить противника, низвести до атомов. Я же пытался сохранять холодный разум, анализировать движения врага, провоцировать Баздука, чтобы ловить на контратаках, в общем, хотел действовать, как человек, а не как орк.