Да поможет нам Босс
Шрифт:
– Эй, красавица! – подал голос один из мужчин. – Куда босиком бежишь? И не жалко тебе свои ножки? Хочешь, на руках понесу?
И показывая, что слова у него не расходятся с делом, молодой нахал вышел вперед, загораживая Юльке дорогу и поигрывая мышцами, которые выразительно ходили у него под тонкой тканью его трикотажной майки.
– Куда нести? – веселился нахал.
Но веселье его длилось недолго.
– Меня не надо, – отказалась Юля от услуг. – А вот моя подруга в самом деле притомилась. Ее и понеси.
И она указала на Маришу. Та подхватила шутку. И радостно закивала в ответ и, раздвинув плечи,
Парня можно было понять. В Марише при ее росте сто восемьдесят сантиметров было почти восемьдесят килограммов живого веса. Впрочем, размещался он равномерно и в правильных местах. Так что общее впечатление создавалось весьма привлекательное. Толстой Маришу язык не повернулся бы назвать. Она была соблазнительна в любое время дня, года и душевного расположения. Однако носить ее на руках было не так просто. Во всяком случае, этот парень не рискнул. И смущенно отступил.
– И все равно местные жители меня приятно радуют, – веселилась Юлька, шлепая босыми ступнями дальше. – Первые же, кто с нами заговорил, предложили носить нас на руках.
Мариша тоже была согласна, что это куда приятней, чем если бы им предложили прогуляться до ближайших уединенных кустиков. Что ни говори, армянский народ насчитывал тысячелетнюю культуру. И в галантности, всем известно, армянские мужчины не уступают даже французам.
Но вот дальнейшая армянская действительность нанесла подругам жестокий удар. И основная его сила пришлась по Юле. Подруги протиснулись сквозь плотные ряды остальных пассажиров своего самолета и вместе со всеми уставились на длинную резиновую ленту транспортера. На нем медленно двигались чемоданы и сумки пассажиров, которые они доверчиво сдали в багаж.
Юлькин чемодан они увидели сразу. Он был большой, красной кожи и украшен многочисленными наклейками. Так что не заметить его мог разве что слепой. Маришину дорожную сумку на колесиках после непродолжительной борьбы удалось отбить у какой-то пожилой четы, которая вознамерилась присвоить, приняв ее за свою, невзирая на прикрепленный к ручке ярлык с номером. Признав ошибку, супруги долго и горячо извинялись перед Маришей. Многократно повторили, что были не правы. Представились по имени и отчеству, показали фотографии детей и внуков, рассказали о своей работе. И даже пригласили подруг к себе в гости. Правда, адреса не оставили.
За это время все вещи успели совершить по три, а то и четыре круга. Постепенно пассажиры их разобрали. И резиновая лента опустела.
– Ничего не понимаю, – пожала плечами Юлька. – Вещи больше не выдают.
– Кончились, – подтвердила Мариша.
– А где же мой саквояж? С обувью?
Но если Юля еще не поняла всей страшной правды, то до Мариши она дошла куда быстрей. И она даже побледнела, представив себе, что сейчас начнется. Но действительность превзошла все самые худшие Маришины ожидания. Переговорив со служащими аэропорта и уяснив, что ее новые туфли отправились в самостоятельное путешествие с неопределенным пунктом назначения, Юлька расстроилась. А расстроенная Юлька – это было зрелище не для слабонервных.
Раздув ноздри, красная, злая и босая Юлька наступала на виновников происшествия.
– По-вашему, это смешно? По-вашему, я могу ходить
без обуви?– Девушка, вот же у вас с собой целых две пары. Вам хватит, пока найдется ваш багаж с остальной вашей обувью.
Но Юлька не унималась. Ее даже не успокаивала мысль о том, что скорей всего виноваты сотрудники Пулково. А в Ереван их самолет прибыл уже без ее набитого обувью саквояжа.
– Я требую компенсации. Моральной в том числе. Боже мой, я осталась босая!
– Что вы так убиваетесь? – пытались утешить ее служащие. – Наоборот, радуйтесь! Вы же в Армении! А тут каждый второй если сам не умеет шить сапоги, то обязательно имеет друга сапожника.
– Не буду я носить вашу обувь! Я ношу только Италию! Или на худой конец Францию или Португалию. Но только не армянский ширпотреб. Вот еще!
И Юлька брезгливо сморщила носик. Покачав головами, служащие принялись заполнять различные бумажки, фиксируя факт пропажи одного багажного места. На это ушла масса времени. Мариша томилась в ожидании. Да еще Юлька, вконец разъяренная предложением обуться в армянские туфли, сопровождала каждое движение служащих своими весьма ехидными комментариями.
Но в конце концов все кончается. Закончился и этот кошмар. С облегчением вздохнув, Мариша потащила подругу к стоянке такси. Тут Юльке снова пришлось надеть свои босоножки. И настроения это ей, надо заметить, не улучшило. Ходить нормально в этой обуви она не могла. И потому ковыляла, осторожно переставляя ноги, словно на ходулях.
Даже шофер такси заинтересовался:
– Что это с вашей подругой? – спросил он у Мариши. – Она больная?
– На голову, – сердито подтвердила Мариша, пользуясь тем, что Юлька со своими проклятыми туфлями замешкалась на улице и в машину пока не села.
Шофер озабоченно поцокал языком, выражая свое сочувствие.
– К доктору ее везешь? – внезапно перешел он с Маришей на «ты», явно считая, что теперь у них есть общая тайна и, следовательно, он может себе позволить такую фамильярность.
– Такое не лечится!
– У моего отца брат есть, такое несчастье, совсем дурачок. На голову слаб. Двадцать лет было парню, а он ни читать, ни писать – ни бельмеса. Вообще ничего не соображал. Только за девками гоняться целыми днями был готов.
– Вполне нормальное поведение для мужчины, – прокомментировала Мариша. – Не так уж ваш родственник и болен был.
– Так он еще и говорить не хотел. Мычал только. И слюни пускал. Как мы с ним намучились, и не передать. А потом отец его к одной знахарке сводил. И вылечила она его.
– Читать научила? – ехидно поинтересовалась Мариша.
– Не-а! Читать он так и не умеет. Да на фига ему книги, коли он в деревне живет. Кроме коров и коз вокруг ничего не знает.
– Как же она помогла вам?
– А женила его. На дочке своей женила. Та была такая же придурочная. А вместе прекрасной парой оказались. Друг в друге души не чают. И прекрасно без слов обходятся.
– И к чему вы это говорите? – удивилась Мариша.
– Твоя подруга ведь тоже не замужем?
– Ну, вроде как.
– Вот от этого и все беды. Когда женщина одна живет, без мужчины, ей в голову разные дурные мысли лезут. Да так густо, что для разума там места уже не остается.
В это время Юлька, которая покупала в ларьке минералку, наконец забралась в машину. И шофер примолк.