Да пошёл ты, Малфой!

– Навсегда? – сердце замерло, и даже слёзы застыли, забившись в уголки глаз.

– Это зависит от ответа.

– Кто бы сомневался, - хмыкнула я, но от сердца отлегло. – Ладно, задавай вопрос.

– Если бы спора не было, и в то утро я бы на завтраке кормил тебя с ложечки овсянкой? Ты бы… - Он усмехнулся, как будто не веря, что он это говорит. – Существовала ли возможность… Ты бы в меня влюбилась?

Одна часть меня рвалась сказать, что я ненавижу овсянку, однако другая видела, что он спрашивает абсолютно серьезного и что от моего ответа зависит очень многое.

Я подумала и ответила абсолютно честно:

– Нет. Это было бы фактически невозможно. – Он немного отрешенно кивнул. Я грустно улыбнулась. – Ведь я влюбилась в тебя гораздо раньше…

Он тут же попытался сделать вид, что именно этого ответа он и ожидал, но глаза лучились счастьем, которое эхом отдавалось в моём сердце.

– А когда? – Любопытство не порок?

– Договор был на один вопрос, – напомнила я.

– Я тебя покусаю.

– Заманчиво, - протянула я. – Но ладно.… Скажем так. Во всем виноват колбер.

– Тогда надо будет обязательно его отблагодарить, - хитро улыбнулся он.

– Для начала, его надо создать.

– Это проблема, но решаемая. И у меня даже есть пару мыслей…

Я не поняла. Я, значит, призналась ему в любви, а он?

– Можно, конечно, использовать и твою идею…

А если он выпытал из меня признание в любви только для того, чтобы утешить своё самолюбие?

– Но я склоняюсь к тому, чтобы попытаться как-то скрестить флоббера и клабберта!

Он что – издевается?

– Было бы очень любопытно посмотреть, какой колбер из этого получится!

Только попробуй сказать ещё хоть слово про этих гадов, гад!

– И если дело выгорит, то можно будет потребовать, чтобы…

– Да пошел ты, Малфой!

Я вырвалась из его объятий, развернулась и побежала, ожидая услышать традиционное: «Пока, Грейнджер!»

А вместо этого раздалось долгожданное, но совсем неожиданное:

– Я люблю тебя, Грейнджер!