Да, урук-хаи мы!

Вот бы из арбалета пальнуть, но не успею. Или хотя бы драться копьями, а не короткими топорами, всё было бы эффективнее.

Порой гарпии всё-таки удавалось достать меня или Лургуша, но только вскользь, совершенно случайно. Ургшак истекал кровью, лёжа на холодной скале и пытаясь заткнуть рану пальцами, и я сильно сомневался, что он вернётся в деревню живым.

Гарпия вновь поднялась вверх на воздушных потоках, покружила над нами, хищно щуря глаза и высматривая наши слабые места. Было видно, что она уже утомилась, несколько минут интенсивного боя оставили её практически без сил, и она хочет покончить с нами как можно скорее. Она вдруг спикировала вниз, промелькнула мимо утёса и скрылась за ним.

Вдруг повисла гнетущая тишина, нарушаемая только завываниями ледяного ветра и тихими стонами Ургшака. Я перехватил топор поудобнее, чувствуя, как по его рукоятке бежит липкая кровь, не знаю даже, моя или нет.

Она вылетела сверху совершенно бесшумно, как сова, ни единое пёрышко не издало ни звука, и только неведомое чутьё заставило меня резко обернуться. Гарпия летела прямо на меня, оскалив тонкие клыки, и затормозить уже никак не успевала. Я встретил её ударом топора, добрая гномская сталь вошла до середины головы, и гарпия едва не сшибла меня с ног, но я увернулся и от её когтей, и от её падения. Прекрасное женское лицо так и застыло в злобной гримасе, и я поморщился, глядя на то, какой уродливой она теперь выглядит.

Лургуш устало сплюнул на холодные камни и пошёл к гнезду.

— Постой, — сказал я, когда он уже занёс ногу над кладкой яиц.

Я извлёк топор, отряхнул его от мозгов и кусочков черепа, сунул за пояс. Усталость подкатила гнетущей волной, и я подошёл к гнезду, опираясь на посох. В гнезде лежал остывший уже Грогбок, а у него под боком, в соломе, ветках и тряпках, лежали пятнистые жёлто-коричневые яйца. Девять штук. Рядом лежали несколько раздавленных, и мёртвые маленькие гарпии, покрытые коричневым пухом и похожие на цыплят, вовсе не казались опасными хищниками.

Меня вдруг посетила глупая идея, которая вцепилась в меня клещом и не отпускала, и я взял эти яйца и сунул за пазуху, в тепло. Кто знает, может быть, в Орде появятся собственные ВВС.

Глава 11

Спускаться оказалось в разы тяжелее, ветер так и норовил сдуть нас обоих со склона. Грогбок и Ургшак так и остались лежать в гнезде, спустить их вниз у нас не вышло бы при всём желании. Зато мы с Лургушем обшарили гнездо сверху донизу и, кроме яиц, обнаружили изрядное количество разных блестяшек и побрякушек, в том числе золотых и серебряных. Гарпия, как настоящая женщина, была хитрой, опасной и падкой на красивую бижутерию.

Так что в куче тряпья и костей нашлись не только останки пропавших, но и разного рода кольца, фибулы, подвески, серьги и прочее барахло, которое она, как сорока, натащила к себе неизвестно зачем. Были среди них и гномьи драгоценности, и эльфийские, и всякие другие, гарпии, похоже, было вообще без разницы, лишь бы блестело, ну а мы не преминули это всё собрать и распихать по карманам и сумкам. Разберу позже, а сейчас надо спуститься и отдохнуть. Потом отправим сюда экспедицию, забрать тела погибших.

Ну а мёртвую гарпию я внимательно осмотрел и изучил, врага нужно знать в лицо, так сказать. Несколько когтей взял как трофей, надёргал длинных маховых перьев. От гарпии нестерпимо воняло падалью, и находиться в её логове было весьма неприятно, так что мы не стали задерживаться дольше необходимого.

Деревня Белых Ястребов лежала перед нами, как на ладони, но спуститься к ней удалось только к вечеру. Несколько раз мы останавливались на привал, в некоторых местах пришлось искать обход, потому что спускаться по отвесной скале я откровенно побоялся. Немного стыдно было возвращаться вдвоём, ведь именно я не уберёг своих воинов, но здесь это считалось обычным делом, к смерти в горах относились проще, а гарпия наверняка была одним из самых опасных противников, и вряд ли рядовой орк вообще мог пережить встречу с ней.

Думаю, даже то, что мы вернулись победителями, могло считаться большим достижением. Нас увидели издалека, и почти вся деревня вышла встречать нас, и приветственные возгласы быстро заглохли, как только стало понятно, что мы вернулись неполным составом.

— Там была гарпия, — сказал я, когда мы приблизились к толпе.

Орки ахнули, некоторые воины зарычали и затопали, хватаясь за оружие. Старики качали головами, дети глядели на нас, как на мифических героев.

— Одна? — спросил Урдмог.

— Гнездо было, — перебивая меня, ответил Лургуш, и все ахнули снова.

— Одна, — сказал я. — Но ещё чуть-чуть, и их было бы много.

— Ну и дела, — хмыкнула Гедза, покачивая на руках младенца.

Я посмотрел на заходящее солнце. Придётся снова ночевать здесь, а домой возвращаться только завтра утром. Хотелось, конечно, поскорее вернуться в свою собственную юрту, скинуть надоевшие доспехи, погреть руки у горячей печки. Лучше бы, само собой, погреть руки у батареи отопления, завернуться в плед и выпить соевого латте, но я давно перестал надеяться.

— Расходитесь, не на что тут смотреть, — буркнул я. — Завтра утром надо отправить кого-нибудь наверх, забрать тела. А сейчас я хочу отдохнуть.

Я замёрз и устал, и находиться на этом митинге дольше необходимого не имел ни малейшего желания, поэтому распрощался со всеми и отправился в хижину Гедзы, где и ночевал накануне.

Там я быстро поужинал тем, что нашёл возле очага, выложил на шкуры украденные из гнезда яйца, думая о том, что надо бы изобрести инкубатор, и не заморозил ли я эти яйца, пока спускался с горы. Вошла Гедза, следом за ней — всё семейство, почтительно кланяясь мне.

— Вождь, позволь обработать твои раны, — тихо сказала вдова.

Я рассеянно кивнул. Руки и плечи были исполосованы когтями гарпии, и кровь давно запеклась, так что я и думать забыл про эти раны, но обработать стоило.

— О! Яйца! — воскликнул один из орчат, подбираясь к ним так же, как подбирался к птичьим гнёздам на здешних скалах.

— Это гарпии, — равнодушно сказал я, стараясь не обращать внимания на то, как Гедза старается то так, то этак ко мне прикоснуться. То прижаться внушительной грудью, то погладить по руке, то ещё как-нибудь.

— Гарпии? — выдохнул другой. — А их можно жрать?

— Наверное, да, — пожал плечами я. — Но именно эти жрать нельзя. Они мне нужны для другого. Из них вылупятся маленькие гарпии.

— Вздор! — фыркнула Гедза, перевязывая мне раны от когтей. — Их должна высиживать мать, иначе они не вылупятся, а просто протухнут!

— Тише, — недовольно рыкнул я.

— Да, вождь. Прошу прощения, вождь, — покорно сказала она, но я слышал в тоне её голоса скрытый протест.

— Она почти их высидела, — сказал я. — Нужно просто держать их в тепле, но не перегревать.