Да вспомнятся мои грехи

 10

 – Рад, что ты зарулил ко мне, Айзек! – рукопожатие доктора Нормана было на редкость крепким.

 – Не мог упустить случая снова обыграть тебя после стольких лет, Вилли.

 – Ха! Кажется, счет был четыре–ноль в мою пользу, когда ты уезжал? Ты играешь белыми.

 Вилли убрал поднос с тарелками с шахматного столика.

 – Нет, Вилли, ходи первым ты. Учитывая твою молодость и неопытность…

 Доктор рассмеялся:

 – Передвинь мою пешку на е4, а я пока плесну тебе чего–нибудь.

 Кроуэлл передвинул кресло к шахматному столику, расставил фигуры и сделал за Вилли первый ход. Он на секунду задержал взгляд на доске, а потом начал разыгрывать свой собственный дебют.

 – Ты разговаривал сегодня с Уолдо?

 – Ты имеешь в виду эту мумию? О да! Чистая фантастка! Между прочим, он скрыл, каким образом к нему попал образец. Так и вижу, как Уолдо крадется в хижину с ланцетом в руке.

 Доктор Норман поставил рядом с Кроуэллом стакан и сел в кресло напротив.

 – Надеюсь, Айзек, ты к этому не имеешь никакого отношения?

 – Как тебе сказать, – осторожно произнес Кроуэлл, – я осведомлен, откуда у Уолдо образец. Но до поры до времени – ты прав – это тайна, покрытая мраком.

 – Мир полон тайн, – доктор сделал второй ход. Кроуэлл отреагировал почти инстинктивно: стандартный дебют.

 – Что, Айзек, гамбит Руи Лопеса?[3] На старости лет ты становишься чересчур осторожным. Прежде твои дебюты были непредсказуемы.

 – А ты рассчитываешь на прежние четыре–ноль?

 Игра продолжалась около часа, и все это время оба большей частью молчали. У Кроуэлла были и преимущество в фигурах, и более сильная позиция.

 Вдруг доктор Норман поднял голову:

 – Кто вы?

 – Что ты сказал, Вилли?

 Доктор вынул из кармана клочок бумаги, развернул его и швырнул на середину доски. Рецепт…

 – Будь вы Айзеком Кроуэллом, вы бы сейчас умирали или уже умерли – от гравитола. И не говорите мне, что вы его не принимаете: от пандроксина кожа приобретает желтоватый оттенок. У вас его нет. Кроме того, у вас не тот стиль игры: хороший стиль, но не тот. Айзек никогда не был силен в позиционной игре.

 Кроуэлл допил из стакана – там был в основном растаявший лед – и откинулся в кресле. Он сунул правую руку в карман и нацелил пистолет под столом в живот доктора.

 – Меня зовут Отто Макгевин. Я агент Конфедерации. Но, пожалуйста, продолжайте называть меня Айзеком. В этом обличье я больше Кроуэлл, чем Макгевин.

 Доктор кивнул:

 – У вас, видимо, очень хороший послужной список. Получше, чем у тех двоих. Наверное, поэтому вас и послали сюда, не так ли? Расследовать их исчезновение?

 – Расследовать причину их смерти. У каждого агента в сердце вживлен передатчик. Сигналы тех двоих прекратились.

 – Ну что ж. Нет нужды говорить, что я буду нем, как могила.

 – Вы не будете носить это бремя слишком долго. Я предполагаю через день–другой закрыть дело. Впрочем, вернемся к шахматам…

 Кроуэлл пошел конем.

 – Мат в три хода, – сказал он.

 – Да, я видел приближение конца, – улыбнулся Вилли. – Я надеялся отвлечь ваше внимание.

 – Доктор, в вас пропадает талант. – Отто немного расслабился. – Между прочим, я все раздумывал, как бы обратиться к вам, не вызывая подозрений… К вам сегодня никто не обращался по поводу огнестрельного ранения?

 – Что?! Но откуда вы…

 – Сегодня ночью кто–то устроил на меня засаду. Я ранил противника.

 – Боже мой… В руку, да?

 Кроуэлл вытащил пистолет, открыл обойму и вытряхнул на шахматную доску маленькую пульку.

 – Ранение в правую руку. Пуля вот такого калибра.

 Доктор Норман покатал пульку между пальцами.

 – Да, та была такая же махонькая. Кстати, чертовски трудно было ее извлечь. И ранение именно в правую руку…

 Доктор глубоко вздохнул:

 – Рано поутру меня подняли посол Фиц–Джонс и управляющий Киндл, чтобы я извлек пулю из руки Киндла. Они сказали, что пили всю ночь и под утро им взбрело в голову поупражняться в стрельбе по мишени на заднем дворе посольского особняка. Фиц–Джонс случайно попал в Киндла. Он очень извинялся. От обоих разило вином, но держались они как трезвые. Киндла мучила боль: похоже, они пытались сами извлечь пулю. Но она засела очень глубоко.

 – Киндл… Я его еще не встречал.

 – Вот ночью и повстречались. Трудно поверить… Он всегда казался таким тихоней…

 – Теперь вам пора узнать всю историю. Если со мной что–либо случится, постарайтесь дать знать властям Конфедерации…

 Некая группа людей, включающая посла и управляющего Киндла, но не обязательно сводящаяся к этим двоим, систематически травит бруухиан, работающих на руднике. Единственная мотивировка, которую я нахожу, – это та, что яд заставляет рабочих трудиться с убийственной отдачей, а значит, растут прибыли. Кстати, Киндл владеет большой частью капитала Компании, ведь так? Интересно, Фиц–Джонс тоже получает солидный процент?

 – Не знаю, – сказал доктор Норман. – Он утверждает, что обладает независимым состоянием. Впрочем, вполне возможно, что он вкладывает деньги и в Компанию. За последние несколько лет прибыли выросли вчетверо. А что, даже я подумывал об инвестициях. В качестве пенсионного обеспечения…

 – Лучше не надо. Очень скоро прибыли пойдут вниз.

 – Вполне может статься. Да, ужасная история. Хотя я сам не очень–то пекусь об этих пугалах. Чем я могу вам помочь?

 – Мне нужен доступ к субпространственному радио. На планете всего два передатчика – у управляющего и у посла. Если бы вы залучили одного из них к себе на часик–другой, я смог бы затребовать разрешение на арест и получить полномочия на заточение обоих в тюрьму.

 – Это довольно просто. Мы с Фиц–Джонсом как раз должны составить акт о несчастном случае и передать его чиновнику Компании для визирования. Я попросил посла зайти сегодня около трех: это займет больше часа.

 – Вы не могли бы зазвать и Киндла тоже?

 – Боюсь, что нет. Я же Киндла вроде бы как под домашний арест посадил – и вдруг приглашаю к себе поболтать. Так недолго и авторитет подорвать… Но вам Киндл не опасен. Я сделал ему глубокий разрез в правом трицепсе. Он либо на наркотиках, либо будет мучиться болью по меньшей мере неделю.

 – Не могу сказать, что я ему очень уж сочувствую. Ну что ж, нанесу–ка я визит в резиденцию посла около трех. А вы… Вот, возьмите. – Кроуэлл протянул доктору Норману пистолет. – Кажется, часом раньше я вас определил как цель второй очереди.

 Доктор Норман подбросил маленькое оружие на ладони.

 – Разве вам оно не нужнее?

 – Нет, я собираюсь прибегнуть к более тяжелой артиллерии. Прошлой ночью у Киндла был лазерный пистолет. Если бы он лучше разбирался, что к чему, он мог зажарить меня безо всяких хлопот.