Да здравствует король

Каждый раз, когда я жду, что он меня трахнет, он этого не делает. Такое ощущение, что он наказывает меня за то, что я сказала, что этого никогда не случится.

Что это его способ заставить меня умолять об этом. Стыдно сказать, но я уже близка к этому. Моя физическая реакция на него неконтролируема, как торнадо F5, проносящийся через меня каждый раз, когда он прикасается ко мне. Будь то его хватка, впивающаяся в мое бедро, когда он проходит мимо меня в библиотеке, то, как его губы обводят мою челюсть, или то, как он погружает в меня свои пальцы и язык, — я теряюсь от этого.

Я сплю у него дома каждую ночь, мы видимся каждый день в школе или иногда, когда он заставляет меня гулять по выходным, но он остается закрытой книгой. Он знает о моих панических атаках, о моей маме, о моем любимом месте, где я ем тако дома, черт возьми, он даже знает, где я делаю маникюр, когда у меня очень плохой день, потому что кому не нравится, когда у него свежие ногти, когда он чувствует себя подавленным? Это редкие неосновные расходы, но мы с мамой любим их делать, поэтому, когда он требует, чтобы я рассказала ему о чем-то, что делает меня счастливой, я это делаю.

Он ничего не рассказывает в ответ.

Он лежит на кровати, закинув татуированную руку за голову, и смотрит, как я осматриваю засосы на шее. На его лице отражается удовлетворение, когда он смотрит на меня. На этот раз три большие отметины расползлись от моей груди и вверх по шее.

— Мне нравится видеть на тебе свои отметины. — Он говорит мягко, его голос пышет жаром. Собственнический взгляд его глаз прожигает меня насквозь, оставляя мурашки по коже.

— Оставляй их в другом месте. — Я говорю, потирая их, как будто это может заставить их исчезнуть. — Я не могу идти на занятия в таком виде.

Он пожимает плечами.

— Тогда тебе стоило меня послушать.

Вчера вечером он попросил — нет, он приказал — чтобы я разделась для него. Когда я отказалась, он положил меня на кухонный остров и ласкал меня пальцами, пока я не рассыпалась вокруг него, а его рот все это время присасывался к моей шее.

— Ты не всегда получаешь то, что хочешь.

— В течение следующих четырех с половиной недель я получу.

— А как насчет того, чего хочу я?

Он пристально смотрит на меня, его лицо ничего не выдает. Наконец, он спрашивает:

— Чего ты хочешь?

— Расскажи мне о своей маме.

Я и раньше думала, что его лицо ничего не выдает, но в тот момент, когда я говорю, в его взгляде что-то захлопывается. Мышцы его живота вздрагивают, когда он сначала садится, а потом встает.

— Нет.

Он распахивает дверь комнаты, готовый уйти, прежде чем я успею моргнуть.

— Куда ты идешь?

Он бросает на меня незаинтересованный взгляд через плечо. Он не сердится, как в прошлый раз, он почти апатичен. Это гораздо хуже. Я бы предпочла его гнев, чем его глаза, смотрящие прямо сквозь меня, как будто я не стою перед ним. Он так же смотрел на меня, когда мы только познакомились. Так же равнодушно он смотрит на всех.

Я ненавижу это.

— Вон. Вечером возвращайся сюда, у нас будут гости. — Приказывает он. Не дожидаясь ответа, он уходит.

Я оглядываюсь на себя в зеркало и вижу разочарованное выражение на своем лице. Два шага вперед, пятнадцать назад.

— Я вернулась! — кричу я, переступая порог нашей комнаты.

Слева от меня раздается вскрик, и Тайер валит меня на пол.

— Я просто умирала без тебя.

— Ты видела меня вчера.

— На испанском. Это вряд ли считается, flaca — тощая.

Это правда, я не возвращалась в загон с тех пор, как Роуг приехал за мной на прошлой неделе.

— Боже мой. — Я поворачиваю голову в сторону голоса, пока Тайер помогает мне подняться. Сикс и Нера стоят на кухне, первая смотрит на мою шею. — Это засосы? Это он тебе сделал? — недоверчиво спрашивает она.

Тайер поворачивает мою голову к ней, чтобы она могла посмотреть.

— Ух ты, да он с тобой просто зверь.

— Вы встречаетесь? — спрашивает Нера, явно немного смущенная.

Вступайте в клуб, — хочу я ей сказать.

Я энергично качаю головой.

— Определенно нет. Для него это власть. Засосы — это просто еще один способ доказать, что я ему принадлежу. Пока что.

— Но, — Сикс делает паузу, прежде чем закончить свой вопрос. — Вы спали вместе?

Тайер вскакивает, прежде чем я успеваю ответить.

— Нет, она бы нам сказала. Верно? — Она заканчивает, бросая на меня вопросительный взгляд.

Я киваю.

— Мы не спали вместе.

— Позвольте мне прояснить ситуацию. — Нера делает паузу. — Вы, ребята, каждый день ходите вместе на наказание и задержки после занятий, ужинаете, спите в одной постели, дурачитесь каждую ночь, но вы не встречаетесь.

— Верно.

— Так что же вы делаете? — спрашивает Тайер.

— Не знаю. Он просто играет со мной.

— Я думаю, ты ошибаешься. Я говорила тебе, что он никогда так не поступал. Он никогда бы не поселил кого-то у себя, как это было с тобой, не говоря уже о том, чтобы спать с тобой каждую ночь, — непреклонно заявляет Сикс.

Я беззаботно качаю головой.

— Он спит со мной каждую ночь, но в гостевой спальне, а не в своей, которую я даже никогда не видела. А когда я задаю ему личный вопрос, он скорее убежит из дома, чем даст мне ответ. Он очень четко обозначил границы, это я их не слушаю. Я не могу позволить себе думать, что это что-то большее, чем есть на самом деле, Сикс.

Она обнимает меня крепко-крепко.

— Ладно, не будем больше об этом. Чем мы займемся сегодня днем?

— Я очень хочу поговорить о сплетнях. О, и мне нужно вернуться к Роугу на вечеринку сегодня вечером. Вы, ребята, пойдете со мной.

— Ты же знаешь, я никогда не отказываюсь от ночной вечеринки. — с озорной ухмылкой говорит Нера, пока они с Сикс берут на кухне закуски и напитки.

Я смотрю на Тайер и замечаю, что она задумчиво смотрит на меня.

— Что? — спрашиваю я.

— Как ты себя чувствуешь во всем этом?

— Я в порядке, — говорю я.

Она бросает на меня недоверчивый взгляд.

— Я в порядке. Клянусь. — Я повторяю, на этот раз более уверенно. — Но сегодня вечером мне, наверное, придется надеть водолазку. — добавляю я, меняя тему.