Дагор Дагорат

– Хватит. Мы не враги.
– Глухо выдохнул он, и меч Иллирэна внезапно засветился бело-золотым огнем, точь в точь таким, каким не так давно сиял меч самого авари.

Пораженным сим, сын Тильраза лишь кивнул в ответ, а когда Фейкор разжал хватку, опустился перед авари на колени и навеки нарек его своим братом. Ярко полыхал клинок в руке темного эльфа, и даже могучие Валар не могли выносить его победоносный слепящий свет. И тогда предвечные владыки и младшие духи стихий начали Великую Песнь, и вторя им, постепенно подхватили ее и перворожденные. Дивные голоса звучали все громче, сливаясь в унисон и порождая новое. То, чего еще не бывало в пределах Арды и всего необъятного Эа.

Вторая Музыка, как и было предсказано, зазвучала на необъятных просторах Арды, и мир преобразился. Тьма уходила из его пределов, принося вместо себя долгожданный целительный свет, и те орки что не противились ему, также преображались на глазах, теряя гротескную уродливость и становясь теми, кем и должны были изначально быть. Дивными элдар...

А когда великая песнь достигла своего апогея, в мире появился еще один совсем юный, но невероятно могучий вала. Килливр Вечная Песнь было имя его, и все живое расцветало от его силы. Ибо был он Духом Возрождения, созданным божественной музыкой айну. Коснулся он своим дыханьем тела поверженного Тулкаса, и открыл глаза солнечный вала, вернулась к нему его сила, и счастливо смеялся он, а новорожденный вала вторил ему в ответ.

Громогласно хохоча, пронесся Дух Возрождения над миром, исцеляя его раны и никто не мог противится его силе, лишь северное Темнолесье пораженное смертоносным ядом Вселенского Демона Херсорена осталось недосягаемым даже для него. В одеждах свитых из плюща и листвы, которая была вплетена и в его буйные густые волосы, с дивными зелеными глазами, он стал новой надеждой на возрождение и исцеление Арды...

Темные твари в ужасе забивались в самые глухие норы, трепеща перед новой сущностью, но юному вале претили убийства. Новорожденный дух был наивен по своей сути и не ведал зла. Одна лишь доброта светилась в его очах, и даже к бестиям мрака испытывал он только безграничную любовь и сострадание. Пронесшись над Темнолесьем, разыскал Килливр жен энтов сокрытых Мелькором в предначальные дни в его глубоких сумрачных чащобах к счастью в южной его части не затронутой губительной порчей лорда хаоса. Воззвал Вечная Песнь к додревним силам природы и вновь пробудил жен онодрим, вернув им разум. Так энты получили шанс на возрождение собственной расы и преисполнились к молодому вале величайшей благодарности и почтения.

Множество бедствий принесло вторжение Мелькора в пределы мира, и немало времени должно было пройти, прежде чем Арда сумеет оправиться от этого удара. Но жизнь в ней мало помалу возвращалась в привычное русло. Двинулись назад рати Валинора, спеша уйти обратно в бессмертные земли. Многих друзей потеряли они в последней битве. Эльфы Лориэна и Темнолесья лишились своих вождей и ныне готовились отплыть в Аман вместе с прочими элдар. Лишь немногие, совсем крохотная горстка, решили остаться в Лотлориэне, коий Килливр Вечная Песнь избрал в качестве своего нового дома. Он стал бессменным хранителем мира смертных.

Люди и гномы также вернулись в родные края и принялись восстанавливать то, что было разрушено войной. Железные Холмы лишились всех зрелых мужей в битве с олог-хаями Бергля Полутролля, но подрастало новое поколение уцелевших, которых возглавил юный Трайн. Новый король Железных Холмов, ставший таковым благодаря последней воле Даина Третьего.

Королевства Арнора и Гондора несмотря на полученный ими жестокий удар сумели восстановиться и изгнать захватчиков с собственных земель. Элерон Ясноокий, сын Аргора Итилиэнского переживший битву за Дол-Амрот стал тем, кто объединил народ дунадайн и возродил империю Элессара. Канцлер Диратрим выживший во всех перипетиях стал его ближайшим советником и до конца своих дней помогал молодому королю править собственным народом.

Султан Абдалла Четвертый вскоре после окончания войны был убит своими же поданными и не оставил прямых наследников. В Хараде вспыхнула междоусобица, и в итоге халифат распался на множество отдельных эмиратов. Более южане не помышляли о вторжении на север, воюя преимущественно друг с другом. Орки и прочие создания не были истреблены поголовно, но их численность очень сильно сократилось, и светлые расы Средиземья на долгие века оказались избавлены от их угрозы.

Множество песен и легенд было сложено после отгремевшей эпохальной битвы света и тьмы, и одна из них повествует о том, что Дуллан сын майра Оссэ не погиб при Серых Гаванях, а стал подобно своему отцу бестелесным морским духом, который и ныне скитается по миру и в реве неистовых океанических штормов зовет свою Морейн... Откуда о его чувствах стало известно миру, когда сам великий воитель не открывал никому своего сердца, не знает никто. Быть может, дворцовые слуги Минас-Тирита из числа тех, кому удалось уцелеть в осаде, узрели тайные чувства обуревавшие обоих влюбленных, или старый пройдоха Диратрим, коему долгие годы проведенные в должности канцлера даровали способность читать даже в душах бессмертных, догадался о скрытой тоске полумайра... кто знает...

Еще говорят, что неистовый Беорн, сражавшийся в последней битве на стороне света, после предстал перед закатными владыками и попросил их в награду за собственную доблесть и отвагу снять с него вековое проклятие. И говорят, Валар исполнили его просьбу, лишив Беорна способности принимать медвежий облик и даровав смертную жизнь. Долгие годы после еще бродил бывший оборотень по земле, до самого конца оставаясь могучим мужем в самом расцвете сил. А когда, наконец, почувствовал приближение старости, то ушел старой медвежьей тропой в свою тайную берлогу сокрытую глубоко в лесах Темнолесья, и там среди вековечных чащоб и дубрав обрел последнее упокоение.

***

– Любимая, я вернулся...
– Крепкий худощавый воин с нежностью глядел на статную черноволосую красавицу, которая в свою очередь смотрела на него во все глаза, не в силах поверить, что этот бывалый воин с усталым взглядом и ранней сединой на висках и есть ее возлюбленный, с которым они расстались чуть менее года назад. Ее Ниссэн...

– Ты вернулся...
– Счастливо прошептала девушка.
– Я... так ждала тебя... У нас родился сын.
– Девушка протянула воину улыбающегося черноглазого младенца, который сосредоточенно сосал палец, не обращая никакого внимания на собственного отца.
– Кода он вырастет, то станет великим воином...

– Нет.
– Мягко улыбнулся мужчина.
– Не воином. Он будет растить хлеб и пасти скот и проживет долгую счастливую жизнь. А мы будем помогать ему во всем, а потом, когда станем совсем старыми, будем нянчить его детей... наших внуков...

– Ты... изменился...
– Выдохнула девушка.
– Неужели ты и впрямь желаешь, чтобы на сын стал угодником...

– Пусть лучше он будет живым пахарем и пастухом нежели мертвым воином.
– Покачал головой Ниссэн.
– Я видел истинный лик войны. Поверь мне, нет никакой доблести в том чтобы лишать жизни кого бы то ни было. Даже если он не принадлежит к твоему племени.

– У тебя усталый вид...
– Сменила тему девушка.
– Быть может, ты хочешь отдохнуть с дороги.

– Да.
– Улыбнулся Ниссэн, снимая копье с перевязи и осторожно ставя его в угол шатра.
– Отдых мне действительно не помешает...

Эпилог.

– Тан, к вам посетитель...
– Деликатно кашлянул старый гвардеец, осторожно переступая порог просторного кабинета.

– Если это по торговым или судебным делам, то пусть приходят завтра.
– Покачал головой с виду довольно молодой хоббит. Правда его лицо было лицом много повидавшего и пожившего мужа.
– Я слишком устал...

– А если прибыл старый друг...
– Раздался глухой сильный голос, и в кабинет протиснулась высокая чуть сутулая фигура еще крепкого длиннобородого старика облаченного в видавший виды походный серый плащ.

– Старина!
– Радостно воскликнул хоббит, стискивая старика в объятьях.

– Поаккуратнее...
– Поморщился старый маг.
– Похоже, Бомбадил все же слегка переборщил со своей настойкой...

– Тебя не было так долго...
– Полурослик едва заметно кивнул, и фигура гвардейца тут же растаяла за порогом.