Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Далекие горизонты (сборник)
Шрифт:

В долине — именно такой, как описывала Пласс, — сидела на корточках возле колыбели, в которой копошились сотни голых людей, огромная, вровень с фигурой в дверях замка, синекожая женщина. Она медленно опустила руку в котел человеческой плоти и стала ее перемешивать. Длинные волосы женщины превратились в лучи и залили все вокруг густым, тяжелым зеленым свечением.

— Матерь геометрий, — прошептала Карн и спрятала лицо в ладонях.

Олми не мог отвернуться, но все, что в нем было, желало уснуть, умереть, а не признавать то, что он видел.

Пласс заметила его мучения. Каким-то

образом она нашла силы оторвать взгляд от непостижимого зрелища.

— Нет нужды это понимать. — Ее тон был как у ворчливой школьной учительницы. — Оно поддерживается благодаря неиссякающему источнику энергии и монолитной, лишенной сознания воле. Здесь нет ничего нового, ничего…

— Я и не хочу понимать, — перебил ее Олми. — Мне нужно знать, что за этим кроется.

— Соответствующая сила, будучи правильно направлена, способна создать все, что лишь может себе представить разум… — начала Карн.

— Больше, чем может представить себе какой-либо разум, подобный нашему, — сказала Расп. — Это единство, а вовсе не разум.

На мгновение гнев захлестнул Олми, он хотел заорать, но глубоко вдохнул, взял себя в руки и спросил у Пласс:

— Разум, не имеющий целей? Если здесь чистый порядок… Карн перебила его, пропев чистым высоким голосом:

— Подумайте о мирах порядка. Перед нами лишь систематизация, низшая форма порядка, здесь нет ни мотива, ни направления. Дальше бывает самосоздание — порядок может перерабатывать ресурсы и воспроизводить сам себя, распространяться. Потом начинается творчество, воспроизведение, при котором материя превращается во что-то новое. Но когда творчество буксует, когда разума нет, а есть лишь сила, оно становится просто усложнением, бесконечной спиралью переделывания созданного. Что же мы видим внизу? Пустое усложнение. Ничего нового. Никакого понимания.

— В этом есть некая мудрость, — нехотя признала Пласс. — Но все же альтинг должен существовать.

— А все это… усложнение? — спросил Олми.

— Оно испорчено бессмертием, — сказала Пласс, — бесконечными запасами сырья. В своей сущности оно никогда не обновляется. Порядок без смерти, искусство без критики и обновления, окончательный разум вселенной, где существует лишь изобилие, возможна лишь радость, а разочарование неведомо.

Посадочный аппарат все время дрожал. Система инерционного контроля не могла справиться с постоянно изгибавшимися лучами многих мировых линий.

— Похоже, речь идет об избалованном ребенке, — сказал Олми.

— Куда хуже, — ответила Карн. — Это мы с Расп — избалованные дети. Своевольные и, наверное, глуповатые. Люди глупы, неразвиты, все время учатся, никогда у них ничего не получается. А там, за брешью, по ту ее сторону…

— Постоянный успех, — усмехнулась Расп. — Полный и подлинный. Оно не умеет учиться, а способно только изменяться.

— Дейрдре Енох никогда не нравились ограничения, — сказала Пласс, глядя на Олми в поисках поддержки. — Она отправилась искать настоящий рай.

Ее глаза блестели от возбуждения, вызванного непосильным страхом и отчаянием.

— Возможно, она его нашла, — сказала Карн.

5

— Не

могу сказать, что вы желанные гости, — тяжело ступая им навстречу, проговорила Дейрдре Енох. За спиной Олми, в камере возле самой вершины стальной пирамиды «Редута», посадочный аппарат встал на опору и издал звук, похожий на вздох.

Олми пытался сравнить эту пожилую женщину с теми изображениями Енох, что хранились в записях. Голос был похож, только ниже и почти лишен эмоций.

Она шла им навстречу. Расп, Карн и Пласс остановились возле Олми. Позади Енох, в переливах мягких янтарных огоньков, светившихся внизу по периметру помещения, колыхалась шеренга еще из десятка мужчин и женщин. Все они были стары и облачены в черное. С седых как лунь голов свисали серебряные ленты.

— Вы прибыли в дом ожидания, где ничему нет завершения. Зачем вы прибыли?

Олми не успел ответить: Енох улыбнулась, и ее лицо, изрезанное глубокими морщинами, будто треснуло от доселе неведомого ему выражения.

— Мы полагаем, что вы здесь, потому что решили, будто в дело могут быть замешаны ярты.

— Не знаю, что и думать, — сказал Олми хрипло. — Вас я узнаю, но из других — никого.

— Мы выжили в первую ночь после образования бреши и организовали экспедицию, чтобы предпринять попытку к бегству. Нас тогда было шестьдесят. Нам удалось вернуться в «Редут» до того, как Земля Ночи слишком нас изменила, подвергла нас чрезмерной перестройке. Мы состарились. Некоторых из нас забрали и… Вы их видели. Второй экспедиции не было.

— Мой муж, — сказала Пласс, — Где он?

— Да… Вы мне знакомы. Вы остались настолько неизменны, что мне от этого больно. Вы бежали в самом начале.

— Только я, больше никто, — проговорила Пласс.

— Вы сказали — «Земля Ночи», — заметила Расп, поднимая футляр с ключом. — Удивительно подходит.

— Нет солнца, нет надежды, лишь порядок, — произнесла Енох, будто это было проклятием. — Вы прибыли сами или по поручению других глупцов?

— Боюсь, по поручению, — ответила Пласс.

— Когда я покинула это место, оно было другим. Мой муж посылал мне призраков. Они немного рассказали о том, что здесь произошло… или могло бы произойти.

— Призраки пытаются входить в «Редут» и говорить с нами, — сказала Енох. Ее многочисленные ноги безостановочно меняли положение. — Мы их не впускаем. Ваш муж оказался снаружи в первую ночь. Он не сильно изменился. Он стоит возле Наблюдателя, вмерзнув в его взгляд.

Пласс всхлипнула и отвернулась.

Енох, не обратив внимания, продолжала:

— Единственное, что он еще может делать сам, — это сбрасывать призраки, как мертвую кожу. И ни одного похожего на другой, не так ли? Ему позволено брать временные токи пространства-времени и отливать их в свой образ. Альтинг находит это в достаточной степени забавным. Разумеется, мы не позволяем призракам нам докучать. У нас и так слишком много дел: хранить наше помещение в безопасности и в хорошем состоянии.

— В хорошем состоянии, — с блаженной улыбкой повторила Карн, и Олми повернулся к ней, пораженный тем, что сам отреагировал так же. — Значит, здесь есть беспорядок. Вам требуется чинить вещи?

Поделиться с друзьями: