Далёкие отголоски Древней Ночи

Острая боль в глазах сменилась темнотой, и все, что у Мурнау осталось – это огонь в его обожженных кровоточащих легких и приговор в сердцах. Веселье и безумие покинули капеллана. Он облизал безупречные зубы. Даже покрывшимся волдырями языком он смог ощутить тяжелое смертоносное воздействие, просачивающееся в его тело.

В пустынном мраке мысли капеллана вернулись к истории о восхождении Мортариона, которую он рассказывал уничтожителям, чтобы воодушевить их и укрепить дух. К своему удивлению и разочарованию сейчас он нашел в ней крайне мало вдохновения. Образ Мортариона на токсичных склонах Барбаруса только служил напоминанием ему, что ядовитая среда их родины на самом деле победила примарха, и это Император спас своего падшего сына.

Никто не спасет Моргакса Мурнау. Капеллан вспомнил настойчивый приказ Форгала: на борту «Ксанфа» не должно быть выживших.

Их и в самом деле не будет.