Далёкие звёзды Севера

Вася смеется.

– Так за чем дело стало! Глотайте. Лечитесь смело, закусывайте. А вот мне пока что достаточно будет пивка.

– Да нам тоже, – смеюсь Васе в ответ. – Водочки попозже хлебнем. Вот отойдем от города, остановимся перекусить, не завтракали же. Там и «хлебнем» от всей широты души. Не просто так Серый на рынок мотался, ага.

– Ну, – кивает Серега, протягивая Василию Николаевичу открытую пивную бутылку, – кое-что прикупил. Колбаски, сальца в нарезку. Оленины взял копченой немного, яиц у бабушек отварных. Огурцов соленых опять-таки. Не пропадем, короче. А тобой, Вась, вот, врать не буду, сейчас прям реально восхищен. Я так-то боялся даже в катер садиться, признаюсь. Уж больно тебя штормило…

Василий жмет плечами.

– Художника, – отхлебывает пивко из бутылки, – каждый обидеть может. Не бойся, Серег. Я на Оби больше, чем положено, в себя не возьму. Дурное это дело, признаться. И опасное. Сам увидишь…

Я согласно киваю.

Это точно.

Да, впрочем, по идее, Серега и сам все понимать должен: не в первый раз…

– Э-эх! – вздыхаю, вылакав одним глотком оставшиеся полбутылки «Карлсберга». – Все-таки, Серег, Вася прав, пивом голову не обманешь. Давай, пока на среднем ходу телепаемся, все-таки по пятьдесят. А то прохладно что-то.

Серега чешет в затылке.

– Думаешь?

– Уверен!

– Ну, тогда, – лезет во внутренний карман, вынимая оттуда плоскую узкую фляжку, – лучше вискарика по глотку. Я, когда вы уже вчера совсем насосались, специально из бутылки во фляжку перелил. Даже не поленился, в номер сгонял, пока вы друг другу в любви объяснялись: кто какой талантливый, понимаешь, художник, а кто какой великий писатель. Иначе бы и это ухандокали, ироды.

– О! – поднимает неожиданно большой палец вверх наш рулевой. – А вот вискаря глоточек, пожалуй, можно и трудовому народу, так сказать. Мне, в смысле. Даже и нужно, наверное. Молодец!

– Служу трудовому народу! – дурачится Серый, прикладывая, на польский манер, два пальца к козырьку теплой бейсболки. – Всегда, как говорится, готов!

Василий Николаевич сбрасывает ход до малого, мы делаем по глотку, и в это время нас нагоняет моторка, откуда нам усиленно семафорят Леня с Гариком. Вася доворачивает рулевое, сближаемся, сцепляемся борт к борту.

– Что-то случилось? – интересуемся.

– Случилось! – выпаливает ядовитый, как самая ядовитая змея, Гарик. – Пижоны, бля, понимаешь, на белом катере. Летают тут, понимаешь, жизни радуются. Хреново нам. Опохмелиться бы надо.

– А что не опохмеляетесь тогда? – удивляется Серый. – Если так «надо».

В моторке воют.

– Сволочь лысая! – шипит теперь уже Ленчик. – А кто весь стратегический запас к себе в катер-то уволок?! Даже, блин, пива не предложили! Куркуль недоделанный! Бухгалтер хренов! Помесь кудрина и чубайса, мать твою так!

Мы хохочем.

– А-а-а, – тянет Серега. – Понятно. Злые какие-то они, Василий Николаевич. Может, дальше пойдем от них?

С моторки теперь доносится уже даже не вой, а приглушенный рык.

– Ладно-ладно, – смеюсь. – Давайте готовьте поляну. Шлепнем по паре рюмок. Но не больше, потом на бережку остановимся, чисто позавтракать…

Серега тем временем лезет куда-то в мешки, передает «страждущим» несколько бутылок пива, потом из другого мешка достает две бутылки водки, одна из которых сразу отправляется вслед за пенным напитком на моторку, а вторая немедленно открывается.

Мы с Васей вскрываем пакет с солеными огурцами, я достаю порезанное «порционно» сало и хлеб, Леня с Гариком сооружают на своей лодке по-быстрому маленькие бутербродики с плавленым сырком «Дружба», а Николай Николаевич вынимает из бардачка моторки вполне себе симпатичные металлические стаканчики.

Небольшие.

Наперстки, фактически.

Но – не пластик какой-нибудь там, извините.

Всё как положено.

Рыбацкие емкости, вполне…

…Которые, естественно, тут же наполняются.

До краев.

Ну, это, конечно, еще не «завтрак туриста».

Но уже его «преддверие», так сказать: свежий обский ветерок прилично облегчил страдания «после вчерашнего» и пробудил зверский аппетит. На фоне того, что в гостинице даже от заранее оплаченного завтрака отказались, – уже прогресс.

А тут – красота.

На воде – небольшая волна, легкий ветерок, наконец-то, раздулся после тяжелого утреннего штиля.

Прохладно.

Серо-стальной цвет быстро текущих вод Малой Оби, зеленоватая пока еще лиственная дымка по берегам.

Изредка пробегающие мимо небольшие катера и моторные лодки.

И, перемежаемая только порывами ветра да плеском невысокой волны о борта лодок, свежая, северная тишина.

Хорошо.

Душевно.

Только сцепленные лодки течением куда-то обратно, к Салехарду, относит: идем-то не вниз, к Обской губе, в тундру, а наверх, к югу, в тайгу.

Так что надо бы поторопиться.

– Ну, – поднимает металлический стаканчик «с розлитым» вверх Ленчик, – вот теперь: точно за рыбалку!

– Ура! Ура!! Ура!!!

Выпили.

Зажевали, чем Бог послал.

Красота.

– Так, – констатирует Василий Николаевич. – Давайте-ка, парни, еще два раза по пятьдесят, да надо бы расцепляться да тенты на лодки ставить. С северо-запада дождь, кажется, потихоньку идет. Нужно дальше двигаться, пока не накрыло. Если поторопимся, вполне успеем к чертовой матери проскочить.

Коля, его брат, смотрит на небо и согласно кивает.

– Похоже, что так. Если сейчас на полную газанем, а потом отвалим в протоку, то только краем заденет. А вот если нет…

Быстренько разливаем.

Хлопаем.

Я закуриваю: Серега не переносит табачного запаха и под тентом лучше все-таки не дымить.

Нет.

Он ничего, разумеется, такого не скажет.

Но зачем?

Доставлять людям неудобства вообще последнее дело, особенно на отдыхе, а тем более на рыбалке.

Где основное требование к сотоварищам – «не напрягай».

У меня, по крайней мере.

Но мы ведь хотим, чтобы к нам относились так же, как мы относимся к другим, не так ли, дамы и господа?!

Ну.

И вот – то-то же…

…Расцепляемся.

Быстро рассовываем остатки «полузавтрака» по их изначальным местам, в мешках и пластиковых пакетах.

Помогаем Васе поставить и натянуть тент, после чего Серега, рассеяно улыбаясь, открывает пару новых бутылок пива, одну протягивает было Василию Николаевичу, но тот отказывается, поэтому она достается мне.