Далекий берег

– Ты очень красивая, – сказал он вдруг охрипшим голосом, испытывая никогда ранее не ведомые ему чувства. У него были сотни женщин. Желать женщин и удовлетворять это желание было для него так же естественно, как есть и спать. Но, хотя ему было двадцать восемь лет, он никогда ни одной женщине не сказал, что она красивая.

Кристина стояла, не смея дышать, боясь нарушить очарование момента.

Колокола опасности звонили в голове Девлина. Если бы он знал, что его может ожидать, он улыбнулся бы, сказал «до свидания» и ушел. Повернулся бы к ней спиной, словно это была сирена, способная увлечь и погубить его. Ибо если он хотя бы раз дотронется до нее, то уже не сможет с ней расстаться. Он будет снова и снова хотеть ее.

На его лице появилась слабая улыбка. У Девлина было такое впечатление, что Кристина знает, какие мысли бродят у него в голове. Он дал волю гневу и отшлепал ее за то, что она, дочь Джона Хаворта, опозорила своего отца и сделалась проституткой. А сейчас он, Девлин, близок к тому, чтобы сделать нечто такое, что гораздо хуже совершенного ею, – он готов сам использовать ее как проститутку. Девлин заплатил Бесси. Любая девушка, которую он захочет, была к его услугам. Кристина не посмеет отказать ему, даже если пожелает, но он сердцем чувствовал, что она вовсе не желает отказывать. От этой мысли у него еще сильнее заныло в чреслах. Неужели он позволит похоти взять верх, чтобы потом стыдиться этого?

Девлин двинулся к двери. Кристина почувствовала, как поплыли стены комнаты. Девлин Сказал ей, что она красива. По его глазам Кристина видела, что он хочет ее так же, как и она его. И тем не менее он уходил.

Она перестала дышать. Схватив за руку, Кристина потянула его к себе, не давая уйти. Пальцы их рук невольно переплелись. Девлин посмотрел на нее сверху – на ее овальное лицо, твердый подбородок, мягкий, чувственный рот, в омуты глаз, в которых можно было утонуть. Пышная масса неукрощенных кудрявых волос, тонкая блузка и юбка, босые ноги – как и тогда, когда он увидел ее впервые. Она совершенно не была похожа на проститутку. Невозможно было поверить в то, что она принадлежит к клану девушек Бесси. От нее пахло не дешевыми духами, а чистотой и свежестью. И вообще она не была похожа ни на одну из женщин, которых он встречал раньше. Девлин нерешительно дотронулся до ее волос, Кристина молча выдержала его взгляд. И тогда он со стоном признал свое поражение, поднял ее на руки и понес к кровати.

Она не сопротивлялась. Сердце ее отчаянно колотилось, тело сотрясалось от озноба.

– Кристина, Кристина… – шептал Девлин, медленно стаскивая с нее блузку и юбку. Его рука нежно прикоснулась к упругим грудям, опустилась ниже, к округлым бедрам, легла между ними и ощутила влагу, которая свидетельствовала о готовности принять его.

– Дай мне твой рот, – сказал он, и Кристина задрожала от ранее неведомого ей чувства. Поцелуй был долгий и жаркий, его язык погрузился в глубину ее рта. Кристина обвила его торс руками, изо всех сил прижимая к себе.

Ее ноги сами собой раздвинулись, и Девлин вошел в нее так глубоко, что, казалось, всю ее наполнил собой.

Кристина любила его. Она полюбила его с первого взгляда. Сама не подозревая о том, она стонала и вскрикивала, когда они оба стремительно приближались к невыразимо сладостному финалу. Ее ногти глубоко вонзились в плечи Девлина, она все быстрее, все неистовее двигала бедрами.

– Девлин… Девлин… – задыхаясь, повторяла она. Слезы катились по ее щекам. Она никогда больше не будет Кристиной Хаворт. Отныне она не вправе распоряжаться собственным телом. Теперь она принадлежит Девлину О'Коннору. Ему, и только ему!

Он вернулся к ней. Греческий бог, поразивший ее воображение, когда она была ребенком. Надо было лишь дождаться этого. С удивительной ясностью Кристина вдруг осознала, чего она ждала все это время. С того самого первого раза, когда Кристина увидела его, она ждала, что он придет и заявит на нее свои права.

– .Кристина!., – хриплым голосом сказал Девлин.

Теперь ему стало ясно, почему он, увидев, как она танцует, ублажая множество мужчин, пришел в такую ярость. Он хотел ее сам и хотел, чтобы она принадлежала ему одному. Их любовный акт был таким мощным, самозабвенным и достиг таких высот радости, что ни один из них не слышал шума и топота ног за пределами комнаты. На свете ничего не было, кроме них. Они оставались рядом до зари. Когда первые лучи солнца заглянули в комнату из-за тяжелых штор, голова Кристины покоилась на груди Девлина, а его пальцы перебирали густые пряди ее волос. Только что они снова отдались друг другу, и на этот раз Девлин был не столько страстным, сколько ласковым и нежным. Таким он никогда не был ни с одной другой женщиной.

Улыбка тронула лицо Девлина, когда Кристина легонько поцеловала его загорелую грудь.

Больше не будет клиентов. Она покинет «Веселые утехи». Конечно, Бесси страшно рассердится. Но эта мысль не слишком обеспокоила Кристину. Куда уйти, что делать – это она решит позже. Главное, что решение принято, и ничто другое в жизни не имеет значения.

Девлин лежал на спине, наслаждаясь близостью Кристины. Его василькового цвета глаза задумчиво смотрели в разрисованный потолок. Он все еще не мог опомниться от захлестнувших его чувств. И испытывал невероятную нежность к девушке, лежащей в его объятиях, удивляясь, до какой степени она растревожила его. Первым порывом после удовлетворения первоначальной безумной страсти было схватить брюки и покинуть комнату. Покинуть бордель. Покинуть Ливерпуль. Покинуть Англию! Ни в коем случае не оставаться здесь, чтобы его не затянуло в этот омут.

Сейчас он с удивлением водил пальцем по щеке и подбородку Кристины. Раньше Девлин никогда не связывал физическую близость с любовью. Любовь – это нечто такое, что имеет отношение к родителям, если кому-то повезло их иметь. Или к брату. Возможно, даже к другу. Жизнь – непростая штука, и не хватало еще только усложнять ее любовью к женщине. Девлин больше всего ценил в жизни свободу и не желал связывать себя никакими обязательствами. Именно так было до этого момента. А сейчас он словно раздвоился. Одна половина подталкивала его к тому, чтобы схватить одежду и расстаться с Кристиной, как он расставался с Кейт. Другая же пребывала в изумлении от того, что сделали с ним мгновения близости с женщиной, которая некогда, будучи дерзким, взъерошенным ребенком, с горящими глазами повторяла: «Я цыганская принцесса!»

Девлин О'Коннор, разбивший не одно женское сердце, не терявший самообладания во время штормов и кораблекрушений, в одночасье потерял себя. Вместо того чтобы схватить рубашку и брюки, он стал нежно гладить спину Кристины, вместо того чтобы сдержанно произнести слова прощания, он, к своему удивлению, стал шептать ее имя, едва касаясь губами ее губ. Его затопило настолько мощное желание, что затмило разум.

А внизу в гневе и ярости металась Кейт Кеннеди. С побелевшим лицом, снедаемая ревностью и ненавистью, она растолкала бражничающих клиентов и прибежала на кухню. Схватив мясницкий нож, она по задней лестнице поднялась на второй этаж и побежала по коридору в сторону комнаты, где находились Девлин и Кристина.

Только благодаря шестому чувству Молли в «Веселых утехах» не произошло резни. Молли хорошо знала о том, как Кеш относится к Девлину О'Коннору. Здесь дело было уже не в том, что один из ее хороших клиентов становился клиентом другой девушки. Кейт теряла единственного мужчину, который способен был пробудить в ней какие-то чувства. Она бежала по коридору, и любой встречный по ее глазам мог понять, что она готова совершить убийство.

Молли попросила у своего клиента разрешения на несколько минут удалиться и попыталась найти Бесси. Как на грех, Бессп нигде не было видно. Это лишь усилило у Молли чувство тревоги.

Она знала, что Кейт способна на все. Ходили легенды о том, как она изуродовала лицо своей соперницы, хотя объект их спора не шел ни в какое сравнение с Девлином О'Коннором.

Предчувствуя недоброе, Молли пробилась через толпу моряков, которые сгрудились в зале, ожидая момента, когда Кэсси начнет свой стриптиз.

Берт повернулся, почувствовав, как Молли схватила его за руку.

– Я боюсь за Кристину! – прокричала она ему на ухо, пытаясь перекрыть гром аплодисментов и звуки музыки.