Далекий Сайкат

Рот жрицы растянулся, челюсть отвисла, обнажая острые зубы. Гримаса презрения, понял Тревельян. «Ты ей за это отплатишь, и ей, и той ведьме, что так метко бросает ножики, – снова зашептал призрачный Советник. – Помни, какого ты рода! Никто не смеет над нами изгаляться! Тех, кто пытался, мы сунули носом в их дерьмо! Всех! Фаата, дроми, хапторов и этих лысых! Надо будет, сунем еще раз!»

Третий Пилот постучал ладонью о колено.

– Рассказанное нам хоть удивительно, но возможно. Не объяснишь ли, ньюри Иутин, еще одну вещь? Ту, о которой я уже спрашивал? Как была стерта панорамная запись?

Генетик совсем по-земному пожал плечами.

– Что нам известно о тварях с Тоу? Ими занимаются специалисты, которых среди нас нет, как и нужной информации в памяти Мозга – ведь это секретная тематика. Может быть, Курс способен блокировать видеодатчики на расстоянии или двигаться быстрее, чем идет сканирование… Не знаю! Но вот тебе один факт: он пронес на станцию гипноглиф, хотя наш багаж подвергли тщательному контролю. Уверен, он спрятал его здесь, в собственном теле. – Иутин коснулся груди. – А скорость, с которой он убивал дикарей! Ты ведь видел наши записи… Это было чудовищно!

– Он и есть чудовище, – вздрогнув, пробормотал Вечерний. – И сейчас бродит где-то в недрах станции…

Кни’лина переглянулись. Что-то они знали об этом Курсе, которого никто уже не называл ни Первым, ни Вторым, что-то неведомое Тревельяну и очень неприятное. Пожалуй, даже страшное! Тварь с Тоу… Этот эвфемизм ничего ему не говорил и не упоминался ни в одном из словарей диалектов кни’лина.

– Станция! – позвал Третий Пилот. – Данные о местонахождении Курса.

– В настоящий момент данных не имеется, – откликнулся искусственный разум. – Покинув зал собраний, он удалился в свой отсек и провел там… – Было названо время, примерно равное пяти с половиной часам. – Он лежал неподвижно, затем поднялся, вышел в коридор и исчез из поля зрения камер верхнего яруса.

– Он знает, где установлены видеодатчики, и обходит их, – сказал Вечерний.

– Он полностью восстановился, – добавила Вторая Глубина. – Его не уничтожить ментальным импульсом.

– Не уничтожить, но можно повредить, – возразила Найя Акра.

– Ты хочешь сказать, что этот глупец Зенд Уна нарушил стабильность его разума?

– В некоторой степени, – подтвердила жрица-психолог. – Палустар – мощное средство… разрыв нейронных связей неизбежен. Вопрос в том, столько их уничтожено и в каких отделах мозга.

– Этого еще не хватало! – Четвертый Вечерний ссутулился, сразу став меньше ростом.

– Я же говорю, Зенд Уна – глупец!

– А что еще он мог сделать? – вступил в дискуссию Третий Пилот.

«Похоже, в нашем крысятнике переполох, – беззвучно резюмировал командор. – Малыш, ты понимаешь, что происходит?»

«Не очень, дед. Вероятно, этот Курс – не человек… не совсем человек… И они его боятся».

«Робот?»

«Исключено. Такой уровень интеллекта не позволяет убивать».

Найя Акра убрала парализатор, спрятав его в рукаве.

– Во имя Йездана, хватит пустой болтовни! Пусть станция поищет Курса и доложит, когда удастся его найти, а мы займемся неотложными делами. Сначала – долг перед мертвыми, затем – сообщение по дальней связи… – Она повернулась к Тревельяну: – Тебе, мшак, не обязательно присутствовать на погребальной церемонии – я даже уверена, что ты там лишний. И подозрений с тебя я не снимаю.

– Мне нужен доступ к дальней связи, – произнес Тревельян.

– В этом мы не можем ему отказать, – кивнул Вечерний. – Его право. Мы и земляне владеем станцией совместно.

После недолгих колебаний жрица согласилась.

– Хорошо, ты можешь появиться в централи и отправить свое сообщение. Но сначала я с ним ознакомлюсь.

– Ты умеешь читать земную лингву?

– Мозг переведет, – небрежно бросила жрица и направилась к выходу. За ней потянулись остальные. Иутин опять шел последним и опять, проходя мимо Тревельяна, шепнул:

– Иди в мою лабораторию. Я буду там, когда закончится обряд.

Комната опустела, сделавшись сразу слишком большой для скромного кабинета лингвиста. В отличие от жилых отсеков, здесь имелась только одна арка, отделявшая закуток с удобствами. Тревельян направился туда, включил сканер в наголовном обруче, проверил стены, пол, потолок и днище пустого круглого бассейна. Затем повторил эту операцию в лаборатории, но без успеха – тайников тут явно не было. Убедившись в этом, он принялся за коробки и книги в стенных нишах.

«Что ты ищешь?» – спросил призрачный Советник.

«Гипноглиф и ментальный излучатель, тот, что они называют палустаром. Обе эти штучки Зенд Уна взял с собой, но я их не нахожу».

«Он мог оставить их в своем жилом отсеке».

«Нет. Излучатель он наверняка держал под рукой. Для него это не просто оружие – символ статуса и власти… Уверен, палустар был при нем, а где палустар, там и гипноглиф».

«К чему они тебе?»

«Гипноглиф слишком опасная вещь, чтобы оставлять его в чужих руках. А палустар… Неплохое оружие, если придется встретить Курса. В коже я с ним не справлюсь».

«Есть другое средство», – напомнил дед.

Было средство, было, но на самый крайний случай, и прибегать к нему до срока Тревельян не хотел. Обшарив ниши, он остановился в центре комнаты, у голопроектора и терминала. Очевидно, кни’лина не пользовались личными компьютерами, работая напрямую с Мозгом – во всяком случае, ни в одной лаборатории он не видел подобных вспомогательных устройств. Команды подавались голосом и жестами, контактных шлемов Ивар тоже не заметил, что было вполне понятным – для ментальной связи нужны изрядное мастерство и кое-какие таланты. Впрочем, у Второй Глубины шлем наверняка имелся, как и опыт обращения с ним – стереть данные в памяти станции удалось бы только в режиме прямого мысленного контакта.

Подумав об этом, он ощутил нехорошее предчувствие, опустился на подушку перед терминалом и вызвал информационный массив, где хранились материалы экспедиции и где, запечатанный двойным паролем, лежал еще не просмотренный отчет первого генетика. Связавшись с компьютером в своем отсеке, Тревельян переслал нужные коды, и устье порта раскрылось перед ним. Увы! Секретов он не обнаружил, как не нашел гипноглифа и палустара: за раскрытыми вратами царила пустота. Ничего! Там не было ровным счетом ничего!