Далекий шанс

Но оно мне стало и не нужно. Теперь я все своё время тратил на занятия магией. К сожалению, заклинаний было крайне мало, а пытаться создавать новые из частей предыдущих меня отговорила Алевтина. Она сказала, что пока я не получу хорошую теоретическую базу в академии, мне не стоит даже пытаться проделывать нечто подобное. Очень много магов-экспериментаторов погибло при попытке создания новых заклинаний. А ведь они при этом обладали довольно обширными знаниями о предмете. Я же, не зная о магии практически ничего, сразу погибну, при первом же своём эксперименте.

Но и так мне было чем заняться. Алевтина показала мне несколько упражнений на развитие способности управления энергетическими нитями и построения узоров.

Если поначалу я еле-еле мог выпускать одну нить, то по прошествии месяца занятий я уже мог управлять одновременно двумя. Жаль только, максимум, на который я был способен, это две нити одной стихии. На нити разных стихий у меня не хватало концентрации.

Как объяснила Алевтина, у каждого одарённого есть определённая предрасположенность к стихиям. От предрасположенности зависит лёгкость управления и обучения определённой стихии. Тренировки могут развить навыки управления всеми стихиями, в том числе и теми, к которым у человека нет таланта, но эффективность тренировок со стихиями будет минимальная.

Многие маги, узнавая свою предрасположенность, сосредотачиваются только на них, оставляя другие стихии не развитыми. Поступают так потому, что развить две, три стихии, к которым есть предрасположенность, до магистерского уровня уже довольно сложная задача, что уж говорить про стихии, с которыми изначально тяжело управляться. Поэтому магов-универсалов по всему королевству практически нет. Единственный доподлинно известный магистр всех стихий это архимаг Кайрен, председатель коллегии магов королевства Самкунг.

Стоит сказать отдельно о степенях мастерства в магии. Всего есть пять степеней: инициированный, ученик, подмастерье, магистр, архимаг. Степени присуждались по тому кругу магии, который мог продемонстрировать соискатель на звание мастерства. Инициированный, как не сложно догадаться из названия, присваивался всем, кто прошёл инициацию. Обладать какими бы то ни было заклинаниями для данной ступени не нужно.

Ученик уже должен был продемонстрировать минимум три заклинания первого круга.

Подмастерье уже должен был представить пять заклинаний четвёртого круга.

Магистру нужно было показать способность использовать пять заклинаний седьмого круга.

Архимагами считались разумные, владеющие заклинаниями десятого круга и выше.

Всего кругов заклинаний теоретически было бесконечное множество, но на практике не было зарегистрировано ни одного применения заклинания выше двенадцатого круга.

Сами круги высчитывались довольно просто, чем больше линий силы и стихий используется в заклинании, тем выше круг. К примеру, заклинание – огниво, которое я знал, использовало для построения узора всего одну нить стихии огня, поэтому оно было первого круга. Заклинание огненной стрелы требовало построения из двух нитей огня одновременно и было вторым кругом, к сожалению, самого заклинания Алевтина не знала и поведала мне только эту его особенность. А вот малое ночное зрение требовало уже две нити и разные стихии, поэтому считалось уже третьим кругом. Количество стихий минус одну прибавлялось к количеству нитей силы, необходимых для построения заклинания, в определении круга. Поэтому самое простое заклинание, построенное из всех стихий, было бы пятнадцатого круга, но такое мастерство никому не было доступно. Конечно, заклинания отличались ещё и сложностью узора, но проблемы с его построением нивелировались тренировками, поэтому в степени заклинаний данный момент решено было не учитывать.

Особняком стояла ментальная магия. Эта школа разительно отличалась от остальных. В первую очередь тем, что по сути не имела никаких заклинаний. Степени мастерства в ней определялись только способностями к концентрации и силой воли. Ментальная магия, как и другие школы, требовала определённой предрасположенности, и стать ментальным магом мог далеко не любой разумный. К сожалению, ни о каких приёмах ментальной магии Алевтина поведать мне не могла, так как совсем не разбиралась в ней. Все, что я понял из её сбивчивых рассказов, так это то, что способности магов данной школы очень близки к тем, которыми обладали псионы у меня на родине.

Мои занятия магией часто прерывались походами на охоту, Никон, видя с каким рвением я начал постигать науку Алевтины, видимо, немного приревновал, поэтому решил сделать из меня настоящего охотника. Получалось у него, мягко говоря, слабо. Мне совершенно не хотелось прерывать свои занятия по концентрации походами куда-либо.

– Ты пойми, Максимка, охота это очень полезное умение, которое не раз ещё пригодится тебе в этой жизни, – увещевал он меня.

Далеко не сразу, но ему всё-таки удалось втянуть меня в своё любимое занятие, и со временем я стал сам пробовать охотиться, а не только быть мальчиком на побегушках, как было ранее.

Самое сложное было для меня научиться обращаться с луком. Я просто не чувствовал его в руках, и если на небольшие расстояния, по прямой, я ещё попадал один раз из десяти, то навесом я просто не мог сориентироваться с усилием, необходимым, чтобы попасть по намеченной цели. Но несмотря ни на что, Никон не оставлял надежды обучить меня более-менее сносно стрелять и исправно, раз за разом, повторял все необходимые нюансы, которые мне нужно было знать.

– Да откуда ты такой взялся? Неумеха! – возмущался Никон – Неужто ты из благородных? Простым вещам не обучен, а руки нежные, как у бабы, ни меча, ни лопаты не знавшие.

Я же только пожимал плечами на такие высказывания, поддерживая свою легенду с потерей памяти.

Так и потянулись мои дни в деревне. Ранним утром я уходил с Никоном охотиться, с обеда до вечера помогал Алевтине, а все свободное время я тратил на упражнения в магии. У меня начало получаться более-менее свободно управлять двумя нитями силы. К сожалению, три нити, или две, но разных стихий, даваться мне категорически отказывались.

Уроки Никона тоже начинали давать плоды. Я начал сносно читать следы, знать особенности и повадки всех животных в лесу. Никон поначалу все возмущался моей необразованности, когда, увидев новую зверушку, я начинал расспрашивать его о ней.

С каждым днём я с всё с большей грустью понимал, что я смог взять от этой деревеньки всё, что мог. Алевтина обучила меня всему, что знала, и из магии, и из знахарства. Охотиться, как Никон, я, конечно, не мог, но умение дело практики и времени. И, несмотря на то что я полюбил этих людей, мне придётся с ними расстаться. Магия давала мне определённый шанс понять, как я сюда попал, и вернуться тем же путём домой. А обучиться магии я мог только в столичной академии магии.

Когда я расспрашивал об академии, было видно, что Алевтина с неохотой рассказывает о ней, видимо понимая, что уже не за горами тот миг, когда я их покину.

Приём в интересующее меня учебное заведение начинался только с двадцати лет. До этого одарённых обучали либо в семьях, в благородных родах подавляющее большинство было магами и обучали своих отпрысков сами, либо в специальных школах, куда набирали одарённых детей со всего королевства. Конкурс в академию был довольно серьёзный, и далеко не каждому выпадала счастливая возможность продолжить своё обучение магии в этом заведении. Для поступления был необходим минимум ранг подмастерья. Который, помимо присваиваемого окончившим школу, мог выдать любой магистр, который работал в администрации любого крупного города. Сделано это было для таких самоучек, как я, или обучавшихся на дому.