Дальневосточный тупик: русская военная эмиграция в Китае (1920 – конец 1940-ых годов)

В период первого выступления отряда Семенова Комитет защиты Родины и Учредительного собрания объявил об обязательной регистрации всех офицеров, находившихся в полосе отчуждения, и их дальнейшей мобилизации. Данная инициатива вызвала горячее обсуждение на собрании офицеров Харбинского гарнизона, организованном представителями штаба Заамурского округа. При этом офицеры отряда Орлова, активно поддержавшие идею мобилизации, были подвергнуты критике. Особо резко выступил Генерального штаба подполковник К.К. Акинтиевский⁵⁹, старший адъютант отчетного отдела штаба округа, назвавший офицеров-добровольцев «распродажей торгового дома И.Я. Чурина и Ко». Дело едва не кончилось потасовкой. В итоге приняли весьма обтекаемое постановление: когда генерал Хорват встанет во главе всего движения, офицеры Заамурского округа автоматически вольются в его ряды [Петров].

Мобилизация фактически провалилась и Хорват никоим образом здесь себя не проявил. Впрочем, обладая хорошим дипломатическим чутьем и гибкостью, за что получил от генерала Будберга наименование «двуликого Януса» [Будберг, 1924, т. 12, с. 279], Хорват, несмотря на личное бесстрашие, на роль диктатора не подходил. Даже о возглавлении Белого движения на Дальнем Востоке он так и не объявил. К тому же ему приходилось сдерживать устремления китайцев к возрождению их полного суверенитета в Северной Маньчжурии, не обладая для этого сколько-нибудь значительными вооруженными силами.

Неясная позиция Хорвата в отношении возглавления Белого движения на Дальнем Востоке привела к складыванию новых антибольшевистских отрядов в полосе отчуждения под эгидой Дальневосточного комитета Защиты Родины и Учредительного собрания, создавшего собственный штаб во главе с Генерального штаба подполковником И.Н. Никитиным⁶⁰. Один из таких отрядов был создан на ст. Мулин под командованием штабс-капитана С.Н. Меди и капитана А.Н. Малачиханова. Первоначально этот отряд должен был стать четвертой ротой в составе отряда полковника Орлова, но Меди предпочел самостоятельность, что вызвало трения с Орловым, а в дальнейшем перешел под начальство атамана Семенова.

Только в марте 1918 г. Хорват объявил об учреждении в Харбине штаба Российских войск для командования всеми имевшимися отрядами. После чего военный штаб Дальневосточного Комитета Защиты Родины был расформирован⁶¹. Для руководства «всеми воинскими частями, отрядами, штабами, управлениями, учреждениями и заведениями как находящимися ныне, так и вновь формируемыми в полосе отчуждения КВЖД» был приглашен из Никольск-Уссурийска генерал М.М. Плешков [ГАРФ, ф. Р-6081, оп. 1, д. 16а, л. 4].

Будберг по поводу назначения Плешкова, которого считал «некчемушней пустопорожностью», разразился следующим высказыванием: «Для возглавления всех отрядов сюда выписали Плешкова, но ничего путного от этого не получится; была одна дряблая безхарактерность [намекает на Хорвата – С.С.], а теперь стало их две, схожих еще и в том, что у обоих экстерьер великолепный и внушительный, и что оба в обхождении милы, обворожительны» [Будберг, 1924, т. 13, с. 198]. Впрочем, он был недалек от истины. Более поздние характеристики, данные генералу Плешкову, например, генералом А.С. Лукомским, подтвердят многое из сказанного о нем Будбергом.

При Плешкове стал формироваться штаб Российских войск, соответствовавший штабу корпуса. В его состав вошел целый ряд офицеров бывшего штаба Уссурийской конной дивизии. Генерал Хрещатицкий получил должность начальника штаба, заметное положение заняли служившие до этого в составе Охранной стражи КВЖД полковники А.Е. Маковкин⁶², И.М. Токмаков, А.А. Иконников, М.М. Плешков (сын генерала), а также подполковник Акинтиевский из штаба Заамурского округа. Начальником артиллерии был назначен полковник Н.И. Яковенко-Маринич, начальником Артиллерийского склада – полковник А.В. Эглау⁶³, начальником военных сообщений – полковник Н.С. Всеволожский. Созданный позднее, в июне 1918 г., отдел речных операций штаба возглавил старший лейтенант В.В. Безуар⁶⁴.

Наряду с главным штабом шла работа по организации штабов подчиненных подразделений, не имевших своих войск, о чем не преминул упомянуть вездесущий генерал Будберг: «в штабах этих войск больше народу, чем во всех строевых их частях; есть полки по 50 солдат, а в батареях по два номера на орудие, зато штабные должности переполнены и всюду еще толпы прикомандированных; все начальство обзавелось стадами личных адъютантов; по городу носятся автомобили с супругами, содержанками и ординарцами высокого начальства и разных кандидатов в атаманы» [Там же, с. 205]. Когда уже позднее, в августе 1918 г., Будберг задал вопрос одному из начальников старшего штаба, «зачем они так раздувают формирование высоких штабов… для дела ненужных, он ответил (он очень прям и откровенен): “сие нужно для флага и для получения содержания: надо же как нибудь кормиться”» [Там же, с. 239]. Для большинства офицеров борьба за выживание, обеспечение собственных семей были гораздо важнее, нежели борьба против большевиков. Нежелание участвовать в гражданской войне заставляло многих офицеров искать должности в тылу, подальше от фронта.

Штаб Российских войск так и не объявил мобилизацию в полосе отчуждения, ставка делалась на уже существовавшие отряды и формирования из китайцев. Нужно отметить, что весной 1918 г. отряды Орлова и Семенова существенно выросли. У Орлова имелись три стрелковые роты, конный дивизион, две артиллерийские батареи, инженерная рота, автомобильный и санитарный отряды, пулеметная команда, служба связи, нестроевая и музыкальная команды, общей численностью до двух тысяч человек. Начальником штаба отряда являлся Георгиевский кавалер, полковник В.В. Ванюков (офицер 3-го пограничного Заамурского пехотного полка), командиром 1-й роты – полковник Рахильский, 2-й роты – полковник Франк, позднее – полковник Гуляев, 3-й роты – полковник Меньшов. Конный дивизион возглавлял ротмистр Враштиль, 1-ю и 2-ю артбатареи – капитаны Ломиковский и Карпенко. Финансирование отряда, поступавшее от хорватовской администрации, по воспоминаниям Орлова, было вполне приличным⁶⁵.

7 марта 1918 г. в Харбине на Соборной площади состоялся военный парад с участием отряда Орлова. Принимал парад начальник харбинской резидентуры японского Генштаба генерал-майор Накадзима в сопровождении консула Попова. Японец остался доволен состоянием отряда и распорядился о снабжении его японским оружием и боеприпасами со складов в Чанчуне, а также об отправке в отряд инструкторов для обучения бойцов стрельбе из японских пулеметов. Но в дальнейшем отношения между Орловым и японцами не заладились. Видимо, по некоторым вопросам он, также как позднее и адмирал Колчак⁶⁶, был весьма несговорчив.

Особый Маньчжурский отряд атамана Семенова в апреле 1918 г. по некоторым данным составил около четырех тысяч человек и имел следующую структуру. Штабной отряд (начальник штаба – полковник Н.Г. Нацвалов, позднее – полковник Л.Н. Скипетров), 1-й Монголо-Бурятский конный полк (командир – полковник Мациевский), 2-й Даурский конный полк (командир – есаул Почекунин); 1-й Семеновский пеший полк (командир – подполковник Лихачев), 2-й Маньчжурский пеший полк (командир – капитан Малачиханов); пулеметная команда (командир – полковник Е.Б. Краузе); две отдельные офицерские роты; артиллерия в 15 орудий (командир – полковник Д.В. Загоскин⁶⁷); дивизион бронепоездов (командир – штабс-капитан Шелковый), авторота поручика Подгорецкого и санитарно-эвакуационная часть (начальник – полковник А.В. Кобылкин) [Романов, 2013, с. 92-95]. Семеновское командование в значительной мере контролировало часть западной ветки КВЖД от ст. Маньчжурия до Хайлара, имея здесь свои гарнизоны и назначая своих комендантов. Это вело к постоянным трениям со штабом Охранных войск.

Итак, антибольшевистские отряды не только выросли, но и стали вполне самостоятельными боевыми единицами со своими начальниками, и подчиняться приказам штаба Российских войск о реорганизации они не спешили, а Плешков не очень-то и настаивал. Дело ограничилось приказом о разворачивании подразделений Орловского отряда в более крупные части. Предполагалось на базе орловской пехоты создать Егерскую бригаду в составе четырех батальонов, конницу ротмистра Враштиля развернуть в Конно-егерский полк, артиллерию – в Отдельный артиллерийский дивизион [Петров]. Одновременно полковник Маковкин получил приказ о наборе китайских добровольцев в 10-й Пластунский полк, а подполковник П.Д. Макаренко – о формировании Отдельной батареи на ст. Эхо. Самой деликатной задачей для Плешкова стало достижение договоренности с есаулом Семеновым.