Дальние берега времени

Он сдвинул в сторону небольшую панель сбоку шлема, под которой оказалось несколько разноцветных пазов. Вид у Берта был такой, словно он открыл мне великую тайну.

— Я уже видел все это. Когда мы были в плену, Розалина Арцыбашева работала с подобной штукой.

Это его удивило.

— Вот как? Я об этом не знал. И что, она смогла управлять устройством? У нее хорошо все получалось?

— В общем-то нет. Не очень. Он качнул головой.

— Я думаю, что у нее возникли бы большие проблемы. Пазы рассчитаны на более тонкие пальцы, чем ваши. Сейчас я поищу что-нибудь подходящее…

Пока Берт рылся в корзине, я достал из кармана керамическую зубочистку, которую дала мне Пиррахис.

— Это подойдет?

Он уставился на зубочистку, потом перевел взгляд на меня.

— Вы меня удивляете, Дэн. Да, это подойдет.

Я посмотрел на его руку, похожую на хобот слона, и подумал, что шлем, вероятно, не может принадлежать хоршам.

— Это устройство Возлюбленных Руководителей?

— Уже нет, — рассеянно ответил Берт, осторожно двигая зубочисткой по пазам. — Теперь оно наше. — Он прижал шлем к животу и замер, словно прислушиваясь к чему-то. Потом довольным тоном заявил: — Ну, вот и все, Дэн. Берите. Я раздобыл для вас кое-какие записи. Вы можете настраиваться с одной на другую, и пользуйтесь только зеленым селектором; в противном случае попадете в другие файлы, и потом будет трудно найти то, что вам интересно. Помните, как надевать шлем?

Еще бы. Я с опаской взял его в руки.

Не станет ли Берт проделывать со мной такие неприятные фокусы? Вряд ли. Я вздохнул, надел шлем, опустил козырек и…

…и мгновенно, как это случалось и раньше, оказался в другом месте.

Я был на знакомой улице в Нью-Йорке. Лоточники стояли на тротуаре, и я выбирал что-то, копаясь в предложенной груде барахла. Что-то было не так. Какое-то странное чувство. Я ощущал себя женщиной. Я был в другом теле, не в том, которое принадлежало мне от рождения. Что-то оттягивало мне грудь, а ногти на руке были покрыты ярким оранжевым лаком. На одном из пальцев я увидел кольцо в форме дракона с распростертыми крыльями. Вполне женские руки. Определенно не мои собственные. Похоже, меня — ее — интересовали наручные часы с Микки Маусом, руки которого служили стрелками, но когда торговец заговорил, женщина — я — вернула их на место и отошла.

Я был там. Я видел все, что видел этот человек, ощущал то, к чему она прикасалась. Из закусочной доносился запах жареной баранины, где-то за углом завывали сирены — то ли пожарной машины, то ли «скорой помощи», а может быть, полицейского фургона, — но та, в чьем теле я оказался, не проявила к ним никакого интереса.

Я стащил шлем с головы.

— Что это? Что я видел?

— Смотрите дальше, — посоветовал Берт, — вы увидите кое-кого, кого хорошо знаете. Так говорил другой Дэн. Эти события происходят не сейчас. Записи были сделаны некоторое время назад. Увидите сами.

Я нерешительно надел шлем.

Женщина — я — взглянула на часы и, прибавив шагу, перешла улицу и свернула за угол.

Вход был мне знаком. Вход в административное здание, в котором находилась Астрофизическая обсерватория Даннермана, наследство моего деда, призванное обессмертить его имя, место, где я когда-то работал на мою кузину Пэт. Где шпионил за ней. Женщина назвала свое имя — для меня оно ничего не значило — и, дожидаясь, пока он вызовет сопровождающего, принялась исподтишка разглядывать его.

Я понял, что смотрю на мужчину глазами женщины, и это было интересно: ее взгляд скользнул по его лицу, плечам (он отличался крупными габаритами), задержался на нижней части туловища.

Затем к ней подошел какой-то человек, которого я тоже не знал. Он провел гостью через турникет, поднялся вместе с ней на лифте и проводил до кабинета Пэт. Вот тут-то я и увидел тех, кто был мне хорошо знаком.

При моем появлении Дженис Дюпаж, секретарша Пэт, торопливо встала из-за стола и обняла меня.

— Извини, я опоздала, — сказала женщина. — Я…

— Все в порядке, — успокоила ее — меня — Дженис. — Сейчас я закончу, и мы пойдем.

Пока Дженис застегивала сумочку и смотрелась в зеркало, дверь кабины лифта снова открылась. Того, кто вышел из нее, я знал по-настоящему хорошо.

Это была Пэт Эдкок. Моя кузина. Моя Пэт. Пэт, которую я любил. Пэт, которую я потерял.

Она тоже внимательно посмотрела на меня.

— Помните, это моя подруга по круизу, — сказала Дженис. — В который я так и не поехала.

В ее голосе послышалась какая-то странная, резкая нотка, но Пэт только кивнула.

— Конечно. — Она протянула мне руку. Я пожал ее. Я прикоснулся к ней, ощутил тепло женщины, которую любил. А потом она повернулась и вошла в свой офис.

Я стащил с головы шлем.

— Что это? В чьем я теле? Это была Пэтрис?

— Нет, эта женщина не из вашей группы, — ответил Берт, опуская голову. — Трансмиттеры были имплантированы и другим людям.

Я нахмурился.

— Как это? — И тут мне в голову пришла очень и очень неприятная мысль. — Разве что…

Берт посмотрел мне в глаза.

— Да, Дэн. Другие уже добрались до вашей планеты.

Глава 19

Не знаю, когда Берт ушел. Я сидел со шлемом на голове, беззастенчиво подслушивая и подглядывая. Боже, как же много людей стало глазами и ушами Возлюбленных Руководителей. Других, как называл их Берт.

Я знал только о шестерых, которым имплантировали «жучки» и которых отправили на Землю: пять из экспедиции, посетившей «Старлаб», и Пэтрис, побывавшая в плену. Теперь же их число увеличилось до нескольких сотен.

Сомневаться в этом не приходилось. То, что сказал Берт, было, наверное, правдой. Другие проникли на Землю и приступили к осуществлению своих планов. Если я еще надеюсь вернуться на Землю и предпринять что-то, то делать это нужно как можно скорее, не теряя времени.

Тем не менее я не мог не смотреть на свою планету глазами тех, кто стал шпионом Возлюбленных Руководителей. Это были самые разные люди. Молодая женщина, кажется, китаянка, с ошейником-маяком, которые носят находящиеся под домашним арестом: она угрюмо втаптывала в грязь какие-то зернышки и не видела никого, кроме других молодых женщин, занимавшихся тем же самым, и старика, приносившего корзины с семенами. Приемщик в каком-то веселом заведении, где все говорили на испанском. Крупье на круизном теплоходе: по крайней мере мне так показалось по легкой качке. С десяток заключенных. Вообще в тюрьмах находились очень многие из тех, кто подвергся имплантации. И очень много было китайцев, они носили странную форму и говорили на совершенно незнакомом языке.

Я не тратил время на тех, кого не понимал. Англоязычных вполне хватало, и немалое их число находилось в заключении. Некоторые, как та, первая девчушка-китаянка, носили ошейники-маяки, занимаясь какими-то своими делами. Большинство сидело в камерах. Кого-то допрашивали, и ответы, похоже, не доставляли радости следователям. Все в один голос утверждали, что ничего не знают об устройствах, внедренных в их головы.

Один раз — всего один — я наткнулся на знакомые лица. Это был Нэт Баумгартнер, агент НБР, с которым мне как-то довелось работать в Мичигане. Нэт стоял в операционной какой-то больницы и выглядел очень обеспокоенным. Агент Бюро не должен позволять себе столь явное проявление эмоций в присутствии заключенного. Заключенным был я. Я лежал на столе, глядя в потолок, а кто-то, кого я не видел, делал что-то с моей рукой. Вероятно, хирург намеревался провести операцию по удалению «жучка» из моего мозга, но наверняка я не знал. Вскоре после начала операции я потерял сознание, и передача прекратилась.