Дальняя дорога домой. Дитя Света

— Скажим им, я приму их. И проводи… в мой кабинет, — ответил молодой король. Должно быть, делегация прибыла просить помощи. Их владения расположены ближе всех к восставшему лесному народу.

Как и предполагал Филис, Сигерия просила подкрепления. Они послали гонцов во все близлежащие государства с предложением объединить силы. Объединенное войско нелюдей уже разорило несколько мелких деревень. Хоть и двигались они медленно, но сметали все живое на своем пути, подобно снежной лавине.

— Я дам вам людей, — ответил Филис послу. Уже прикидывая, сколько человек необходимо оставить на защиту города — не стоило наивно полагать, что лесные жители собрали все свои силы в одном месте и не предпримут попытки ударить в спину.

Нельзя было отрицать, что в погоне за Идеальным Техническим Устройством, мечтой каждого мага, люди упустили начало сбора армии существ, что всегда жили на территории их государств или рядом с ними. И только общие усилия людей смогут остановить это.

***

Прошло несколько дней с того момента, как мы встретили обезумевших воинов. Мы шли все дальше. Горы становились все выше, скалы — все круче. Приходилось обходить самые неприступные из них. Никаких опасностей на своем пути мы не встречали. Иногда мне казалось, что за скалами и деревьями кто-то прячется. Но мои спутники гораздо больше боялись магического безумия, подобное которому охватило наших недавних врагов. Я списывала свою паранойю на игры силы и перестала обращать внимание на подозрительные тени.

Изредка Элвину удавалось открыть переходы, что позволяло слегка сократить расстояние до цели. Но чем ближе подходили к владениям богов, тем короче и реже становились такие «прыжки».

— Да уж, обезопасили себя светлые, как могли, — проворчал Элвин, когда очередная попытка открыть тропу провалилась. Он раздраженно плюнул: — И вроде идет все как надо, а на последнем моменте срывается.

— Тогда идем дальше, — угрюмо сказала я. Мне как никому другому порядком надоел этот бесконечный переход. Я пыталась помочь Элвину и щедро вливала свою силу в открываемые им переходы, забывая про действие ИТУ, хотя с каждым разом все чаще и сильнее накатывала боль отката. А сейчас после нескольких неудачных попыток я вообще почти не чувствовала левую руку, перед глазами плыли белые круги.

Я встала с камня, подавая товарищам пример, хотя тут же закружилась голова, я покачнулась и чуть не упала.

— Что с тобой? — спросил Арик. Он стоял рядом со мной и успел подхватить под руку. Он часто находился рядом в противовес феллитам, которые все еще шли за мной, но общения избегали.

— Ничего, просто устала, — отмахнулась я. И как можно увереннее пошла вперед.

Воображаемая тропа, которая вела меня к цели, вилась змейкой между скал. Казалось бы, мы давно уже должны были заблудиться, но я уверенно шла вперед, подгоняемая каким-то неведомым чутьем, словно я уже не раз проделывала этот путь. Хотя почему словно — каждый поворот казался мне знакомым, будто из далекого детства. А на одном из камней полузаросшем мхом красовалась надпись «Привет моим будущим перерождениям!». Я улыбнулась и скрыла слова оторванным куском мха. Слова предназначались Дитя, то есть мне, если верить жрецам. И ни к чему читать их всем моим спутникам.

Элвин же часто сверялся с картой. Часто видно было, что он то теряет заданный мной маршрут, то вновь находит его. И каждый раз перевозчик удивленно смотрел на меня — мол, откуда ты знаешь? Ведь карту в руки я больше не брала — она только сбивала. Я безобидно улыбалась, говоря, что просто иду к югу по направлению солнца, или расположению муравейников, или еще по каким-либо приметам. Тогда удивлялся Арик — большинство примет, как он считал, известны лишь исситам и бывалым путешественникам.

А я все уверенней шла вперед. Знакомые места попадались все чаще — две скалы, образующие подобие арчатых ворот, кривой овражек, переходящий в расщелину с отвесными стенами, просто заросший мхом большой камень… Каждая новая вспомненная примета заставляла меня улыбаться — а ведь действительно я могу быть тем неведомым Дитя.

Мы спустились с очередного перевала, прошли между двумя заболоченными озерцами, соединенных между собой быстрым холодным ручьем. И остановились перед новым подъемом.

— Эх, жалко эти горы какие-то несерьезные — маленькие, — вдруг сказал Арик.

— Это почему еще? — я посмотрела на него с недоумением. Уж мне и эти горы маленькими не казались, а уставшие от подъемов ноги тем более были с ним не согласны.

— В больших гномы живут. А в таких — нет. А то прошли бы через их пещеры — и лазать не пришлось бы.

— Это точно. Гномьими тропами пробежали бы быстро, — согласилась с исситом Катара. И тот довольно хмыкнул.

— Пойдем дальше, — вздохнула я, и первой двинулась вперед.

Но не успела я проделать и нескольких шагов, как мир вокруг словно зазвенел, закричал, пронзил меня тысячей игл. Я схватилась за так кстати стоявшее рядом дерево, чтобы не упасть. Арик бросился было ко мне, но сам тут же свалился, будто земля под нашими ногами перевернулась. Остальные путники остановились, боясь сделать хоть шаг вперед.

Я испугалась сначала, что это какая-то магическая ловушка. Ноги подогнулись, и я сползла на землю. Казалось, что я лечу вместе с окружающим меня пространством в пропасть. Я схватилась руками за рыхлый дёрн, но ощущение падения только усилилось. Когда падение остановилось, я почувствовала боль. Не свою, а которую, казалось, испытывает мир. Где-то на одном из его концов происходило что-то страшное, долгое время неведомое. То, чте не должно было происходить. Меня окатило беспричинным чувством вины — я не успела! Не успела что?..

Глаза застилал туман, уши будто закладывало ватой.

— Что это? — прохрипела я.

— Боль мира, — тихо отозвался иссит. Он уже сидел, потирая виски. — Равновесие мира нарушено. Это уже случалось прежде, но не так сильно. Или ощущения зависят от места, или произошло что-то действительно серьезное… Но почему ты это чувствуешь? Ты ведь всего лишь человек?

Ответить ему я не успела. Тонкие нити силы, пронизывающие мир, соприкоснулись с моими пальцами, сплетаясь с моей силой, рассказывая о произошедшей катастрофе. Я словно видела глазами летящего в небе орла, как идут полчища нелюдей, стаптывая деревеньки, убивая ненавистных им людей. Всех — и мужчин, и женщин, и детей, и стариков. Как вырываются из земли корни деревьев, как оплетают ноги бегущих, как душат их в своих объятиях. Чувствовала, как стучат по земле копыта, раздавливая упавших. Как вонзаются в тела стелы, как впитывается в почву теплая кровь. Как на встречу им бегут вооруженные до зубов люди, как читают смертельные заклятия маги… И чувствовала, что это лишь начало, первая волна. Просыпаются дремавшие долгое время силы, готовятся присоединиться к войску другие, более злобные и опасные существа.

От захлестнувшей меня волны боли я закричала. Все громче и громче, пока мой крик не слился с ветром, с шумом листвы над головой, не помчался во все стороны, заставляя каждого, кто может услышать голос мира, остановиться и прислушаться..

И «лесное» войско остановилось, с ужасом оглянувшись в ту сторону, откуда шел крик. А я уже видела себя стоящей посреди разоренной деревни. Сквозь повисшую тишину слышался издалека плач ребенка, стон недобитого защитника, скул собаки.

***

Когда Шинта увидела Дитя, появившееся, словно призрак, перед ведомым ею войском, она испугалась. Она слышала его крик. Но до последнего надеялась, что это никак не связанно с разгоревшейся по воле дриады войной. Она верила, что это крик поддержки её армии, способ ослабить людей, лишить их способности защищаться. Она со своей армией уже прошли несколько небольших поселений людей. И сейчас готовились покинуть первый побежденный небольшой город.

— Что вы делаете? — прошипело Дитя. Прошипело не со злостью, а с болью, которая чувствовалась в каждом её вздохе.

Старейшины дриад и повелитель кентавров отступили назад. «Трусы. Предатели», — подумала Шинта. И как можно увереннее сделала шаг вперед и ответила:

— Ты спасла меня, чтобы я объединила свой народ против людей.

— Разве? — Дитя посмотрела на нее с любопытством. В глазах мелькнуло узнавание.

— Ты спасла меня от людей, чтобы я могла отомстить, — еще увереннее произнесла дриада.