Дальше живут драконы

Казалось бы, полномасштабное вторжение североамериканцев на территорию, которую Японская империя еще в конце сороковых совершенно определенно отнесла к территории «Сферы» должно было вызвать полномасштабную войну в Азии. Однако, не вызвало (возможно, если б вызвало, было бы и лучше). У североамериканцев – был в рукаве козырь, который они бросили на стол в самый последний момент – и который смешал игрокам за столом все карты, превратив короткую и жестокую войну с определенным победителем и проигравшим в конце – в нечто катастрофическое, в нечто бесконечное, чему не видно ни конца, ни края, и что причиняет бесчисленные страдания многим миллионам людей – и даже самые умные люди на земле не знают, как это все прекратить.

В шестидесятом году – произошла встреча на высшем уровне Императора России и Президента САСШ. Она произошла во Владивостоке, городе, который многие называли «русским Сан-Франциско» и новым фронтиром. На этой встрече, во многом исторической – были закрыты счеты, существовавшие со времен Великой войны и подписан договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. По нему, в частности – американские промышленные тресты допускались к разработке богатств Сибири и строительству промышленности вплоть до Урала, а американские верфи – получали заказ на четыре сверхтяжелых атомных ударных авианосца для русского флота, причем два должны были быть построены в САСШ 31 , а оставшиеся два – на верфях, которые американские инженеры должны были построить во Владивостоке. Американцы и до того участвовали в индустриализации России – но на вторых ролях, потому что после Великой Войны преимущества были предоставлены Германии. И отказаться от них было нельзя, поскольку Россия была внутренне слаба и отказ мог послужить основанием для образования антирусского, англо-германского блока. Сейчас же – американцы получили права равные с немцами, и это значило, что Россия достаточно сильна, чтобы уже не быть придатком Великой Германии.

31

Ничего такого в этом не было, например крейсер Аврора – был построен для русского флота на американских верфях. И это лучше, чем как сейчас не иметь нормальных авианосцев вообще.

К договору было заключено несколько секретных протоколов. Один из них – предусматривал, что если Япония нападет на одну из стран, Россию или САСШ – другая сторона обязана прийти на помощь, но только по просьбе страны, подвергшейся нападению. Согласно другому – Россия признавала себя гарантом сохранения христианства в Индокитае и признавала невозможным ликвидацию Кохинхины как христианского государственного образования в регионе. В этом случае – Россия выступала в привычной для себя роли защитника христианства – хотя в данном случае мотивы были сомнительными, ибо в Кохинхине не было православия, а было католичество, относившееся к России крайне негативно. Но и у России в данном случае были свои враги – Япония – и свои интересы. Таким образом, Япония, когда пришла пора действовать, обнаружила, что над ее китайскими владениями нависает Российская Империя, готовая пойти в наступление с севера. Не вызывало сомнений то, что Североамериканские соединенные штаты призовут Россию на помощь в случае начала большой войны, а Россия на помощь придет. Таким образом, открытая война исключалась, и у Японии оставался только один выход – долгая, партизанская война на истощение, без явного вмешательства со своей стороны в ситуацию в регионе – чтобы не дать САСШ повод бомбить бывший Китай, а то и Метрополию. Кроме того, перед игроками – Англией и Японией встала чрезвычайно сложная политическая и геополитическая задача – разрушить союз России и САСШ и сделать так, чтобы в случае нападения на одну из стран Тихоокеанского союза – она просто не захотела бы обращаться к другой за помощью.

Эта задача – уникальная по сложности, кстати – была успешно решена только к 1980 году.

Но пока – на дворе был год одна тысяча девятьсот шестьдесят восьмой. Год неспокойного солнца…

Это был год крысы по вьетнамскому Лунному календарю. Год неспокойного солнца, как его называли другие. Год начала конца…

Это была его вторая командировка в Индокитай – во время первой он работал под чужим именем, и ему хотелось надеяться, что он остался не раскрытым противником. Возможно, так оно и было – потому что его не похитили и не убили до сих пор. Хотя возможностей к этому было предостаточно. Эту командировку он работал официально, как флота капитан – лейтенант Владимир Воронцов, подданный Императора Российского. Член миссии военных наблюдателей Парижской контрольной комиссии. Теоретически – лицо, защищаемое международным правом и потому – неприкосновенное. Практически – война уже перешла в ту стадию, когда обе стороны озверели, и от любой из них – можно было ждать всего, чего угодно. Поэтому, помимо положенного ему по чину пистолету, он обычно носил еще пистолет пулемет, пряча его под одеждой и в сумке. И гранату – хотя бы для себя.

Он жил в Хюэ, столице Аннама, которая располагалась почти по геометрическому центру некогда единой страны, недалеко от проклятой пятнадцатой параллели. ДМЗ – демилитаризованная зона. При произнесении этого короткого и емкого термина – смолкали разговоры и повидавшие виды мужики умолкали и заказывали еще по одной, чтобы выпить не чокаясь. За тех, кто навсегда там остался…

Это был шестьдесят восьмой, год неспокойного солнца. Год, когда молодежь многих стран вышла на улицы своих городов, чтобы сказать – нет войне! Год, когда в Париже протестующие – восстали против порядков, навязанных стране Германией, ставшей Священной Римской Империей. Год, когда в полную силу творили легендарные Битлз, самая успешная рок-группа всех времен и народов – группа распадется в семидесятом, когда станет понятно, что нет… нет выхода впереди. Гремел «Клуб одиноких сердец Сержанта Пеппера» 32 . Год, когда по всем Североамериканским Соединенным Штатам – поднялось движение хиппи, чтобы скончаться так же неожиданно и быстро пару лет спустя. Год свободной любви, которую пытались противопоставить накатывающему на мир безумию.

32

Клуб одиноких сердец Сержанта Пеппера – поступил в продажу 01 июня 1967 года. Восьмой альбом Битлз, считается самым популярным рок-альбомом всех времен и народов

А здесь – это был год тяжелейшей войны. Год, когда президент САСШ отдал приказ – бомбить, бомбить и бомбить. Бомбить, пока не сдадутся. Вбомбить их в землю. Это был год, когда численность североамериканского контингента в ЗАПТОЗ, западной части тихоокеанской зоны достигла трехсот шестидесяти тысяч, максимума за все время войны. Помимо североамериканцев – в Индокитае были развернуты русские морские пехотинцы, их численность тоже росла и достигла восьмидесяти тысяч человек. В Индокитае они были известны под общим позывным, который знали и американцы – позывной этот стал легендой. Все русские – работали под позывным «Спутник» 33 .

33

В нашем мире Спутник – тоже легенда. Это позывной учебного центра морской пехоты на Северном флоте.

И не все, кто работал здесь… не все, но многие понимали, что здесь – точка излома. Точка излома в судьбе того мира, который строили их отцы и даже деды начиная с начала века. Мира, в котором властвуют белые – если они уйдут отсюда, это будет не так. Но в этом мире – было и нечто хорошее, некие рамки, за которые не переходил никто. Здесь – их перешли… наверное, все без исключения. И все понимали, что если случится новая Великая война, приказ «бомбить, бомбить и бомбить» будет отдан снова…

И будут бомбить…

Капитан Владимир Воронцов жил в старом квартале Хюэ под своим собственным именем. Для своего титула – а он был потомственным дворянином и князем – он жил скромно, снимая третий этаж в некогда шикарном городском особняке, принадлежащем бывшим придворным последней династии Нгуенов. Сейчас в доме жила мадам Ла, пожилая, веселая и общительная вдова, вьетнамка, но с примесью французской крови. Она была буддисткой, но знала и уважала христианскую веру, в ней была большая примесь китайской крови, в двадцать лет она вышла замуж за шестидесятилетнего придворного, вскоре похоронила мужа и еще больше десяти лет пробыла при дворе в качестве вдовы. Затем, после восстания сорок пятого года и падения династии Нгуенов – она жила в городе, имела какой-то доход с принадлежащих покойному мужу плантаций, ходила на рынок и развлекалась, как развлекаются все женщины на закате жизни – сплетнями, слухами и пересудами. Ходили слухи, что она как то связана с Вьетконгом, сетью террористического сопротивления – но слухи оставались только слухами.

Капитан Воронцов снимал у нее весь третий этаж. Вообще то, она неохотно пускала гостей – но капитан видимо очаровал ее своими манерами и своим знатным, очень высоким происхождением – из высшего слоя русского потомственного дворянства. Платил за постой он не так много – около ста долларов за месяц, это примерно сто восемьдесят тысяч пиастров в пересчете на существовавший тогда курс. За эти деньги – он располагал всем третьим этажом особняка, состоявшим из двух огромных комнат и большой террасы, откуда открывался вид на живописную улицу старого Хюэ. Кстати, особняк этот – был не совсем особняком. Если вы не знакомы с архитектурой тогдашнего Хюэ – то скажу, что строились тогда очень плотно, и даже дорогие дома – имели общие стены с соседними домами, а их ряд и ряд домов напротив – образовывал улицу. Дома строили не по единому проекту, совершенно разные и рядом с двухэтажным домом мог стоять пятиэтажный, у которого общие с двухэтажным только две стены, а рядом с шикарным особняком – китайский владелец дома мог открыть на первом этаже лавку колониальных товаров., отчего у дома будет не протолкнуться. Сейчас обычно такую застройку называют английским словом «таунхаус» – но тогда такого слова не знали. Да и не бывает таких таунхаусов, когда рядом с пятью этажами – два, а на первом этаже то тут, то там – лавки.

Но там – так оно и было.

Капитан Воронцов за год с небольшим привел в порядок дом, чем окончательно покорил вдову, повесил везде стальные ставни и сменил электропроводку – прежняя была постоянной угрозой пожара, особенно в условиях такой сырости, какая была в Аннаме и в Хюэ. Капитан вел скромный и даже скучный образ жизни – он просыпался рано утром, делал зарядку, потом уезжал на работу, возвращался иногда в шесть часов вечера, иногда за полночь, иногда и вовсе на следующий день. В Хюэ было немало борделей, в том числе великосветских, и было немало бывших придворных дам, в которых причудливо смешивалась французская, китайская и аннамская кровь, и которые с большим удовольствием пошли бы в содержанки. Коллеги капитана по контрольной комиссии, ошалев от обилия доступного, изысканного и недорогого секса отрывались, как могли, имели походно-полевых жен, некоторые и не по одной, не вылезали из борделей, многие болели дурными болезнями. Но капитана никто и никогда не видел с местными женщинами, он никогда не приводил женщин к себе на квартиру, ни доступных, ни относительно недоступных. Мадам Ла он показал фотографию своей жены и объяснил, что очень любит ее и не хочет ей изменять – это было после того, как мадам Ла по сердобольности души активно взялась за устройство личной жизни нелюдимого капитана. Здесь – верность никогда не была в большом почете, но больше мадам Ла устройством личной жизни капитана не занималась.

Конец ознакомительного фрагмента.