Дальтоник

— Но позвольте, детектив, — вскинулся Эрнст, — возможно, ваш псих полностью невменяем и даже не осознает своих действий.

— Вот в этом-то и вопрос, доктор, — сказал Браун. — Кто этот жестокий убийца? Вменяемый выродок или душевнобольной?

Эрнст водрузил очки на нос и снова посмотрел на картины.

— Если честно, детектив, я не вижу в этих работах ничего разумного.

— А ты симпатичная.

Девушка делает небольшой пируэт и хихикает.

— Ну а ты прямо писаный красавчик.

Он пожимает плечами. Затем широко расставляет ноги и засовывает руки глубоко в карманы. Эта поза позаимствована у персонажа какого-то мультфильма. Он уже не помнит, какого именно. Но это не важно. Она купилась на милого мальчика с телом зрелого мужчины.

— А зачем темные очки? — спрашивает она. — Ты что, кинозвезда? Боишься, что тебя кто-то узнает?

— Чепуха. — Он снимает очки, — сейчас ночь, темно, а значит, безопасно. — Смотрит на нее с вызовом, копируя агента 007, и произносит глубоким баритоном: — Только пошевелись, и ты покойник.

Она смеется.

— Bay, какие у тебя чудные ресницы! Жаль, что ты не девушка.

Эту банальщину ему уже говорили, и не раз. Он водружает очки на место.

— Сколько?

— Зависит от того, что ты хочешь.

— Хм… — Он вглядывается в нее сквозь темные очки. — Я хочу пойти к тебе.

— Это стоит дороже.

— У меня сотня.

— Прекрасно, но деньги вперед.

Он достает сложенную купюру.

— Что это у тебя? — спрашивает она, увидев торчащую из кармана кисть.

— Это мне нужно для работы. Я художник.

— Правда?

— Может быть, я сегодня тебя нарисую. Меня вдохновляет твоя розоватая кожа и золотистые волосы.

Она снова смеется.

— С чего ты взял, что у меня золотистые волосы? Они платиновые.

— А я вижу их золотистыми. Там смешаны три цвета — золотарник, лимонник и солнечное сияние.

— Bay. Да ты действительно художник. — Она трогает свои высветленные волосы. — Должна тебя разочаровать, но я не натуральная блондинка.

— Выходит, я получаю два цвета по цене одного — золотарник и каштан. Это здор-р-рово!

Девушка заливается смехом.

Глава 18

— Позвони Перлмуттеру, скажи, чтобы срочно связался со мной, — крикнул Браун полицейскому и быстро пошел по коридору к выходу.

Посмотрел на предгрозовое серое небо и, тяжело вздохнув, взгромоздил на крышу автомобиля проблесковый маячок. Включил зажигание. «Проклятие! Ведь мог же уйти в отставку еще в прошлом году. А вот теперь опять надо тащиться в Бронкс, глаза бы мои его не видели».

Браун выехал на площадку, развернулся, включил сирену.

Только что позвонил Макнил. Очередное убийство. Очередная картина.

Теперь уж точно начнется шумиха. Полная мобилизация всех копов и агентов. Начнет давить мэр. Браун был уверен, что Тейпелл предстоит пресс-конференция. Наверное, она уже готовит речь.

Перлмуттер гнал машину на предельной скорости. Кейт молча сидела рядом. Перед глазами, как фрагменты немого кино, всплывали и исчезали эпизоды дел, которые она расследовала в Астории. Самое последнее дело — Руби Прингл. Гравий, насыпанный вокруг мусорного бака, а в нем тело девочки. Взгляд застывших голубых глаз Руби сменили славные лица белокурых мальчиков в Лонг-Айленд-Сити с кляпами во рту, все в кровоподтеках. Через секунду они трансформировались в шрам на теле Ричарда, оставшийся после вскрытия. Медэксперт приподнял ослепительно-белую простыню, но вскоре белизна начала сереть, и Кейт осознала, что смотрит невидящими глазами на облака за ветровым стеклом. Быстро смахнула со щеки слезу, но Перлмуттер заметил.

— Что-то не так?

— Все прекрасно. — Кейт попыталась улыбнуться.

Уже начало темнеть, когда Перлмуттер поставил машину рядом с двумя фургончиками технической бригады. Заморосило. Уличные фонари придавали дождю лимонный оттенок. Вспыхивающий каждые несколько секунд проблесковый маячок полицейского автомобиля окрашивал жилые дома и толпу зевак в ярко-красный цвет. Звуковое сопровождение обеспечивал визгливый вой сирен. Сцена была по-кинематографически красива. Жизнь, имитирующая искусство.

— Как они узнают это так быстро? — пробормотал Перлмуттер, кивая на двоих телерепортеров с камерами.

У входа в дом стояли Флойд Браун и Марти Грейндж с помощниками.

— Ну и что там? — спросил Перлмуттер.

— Наш клиент сработал, это точно, — отозвался Браун.

Марти Грейндж бросил недоуменный взгляд на Кейт, затем на Брауна. Как будто спрашивал: какого черта она приперлась сюда?

— Фримен уже там, — сказал Браун. — Захотел сам осмотреть место преступления. Тейпелл — тоже. — Он вздохнул. — Ладно, пошли посмотрим.

Кейт и Перлмуттер сменили обувь на специальные сапожки, надели лабораторные халаты и перчатки. На лестничной площадке члены технической бригады посыпали поверхности порошком для выявления отпечатков пальцев, фотографировали кровавые следы ладони на стене. Перлмуттер ушел вперед, а Кейт задержалась, пытаясь представить себе, что здесь происходило. В гостиной толпился народ. Детективы, двое полицейских, несколько технарей. В дальнем углу Перлмуттер стоял рядом с Макнилом, шефом полиции Бронкса. Тот что-то объяснял Тейпелл, шефу полиции Нью-Йорка. Все говорили шепотом, словно находились в церкви.

Митч Фримен неподалеку присел на корточки, переводя взгляд с мертвого тела на картину, натюрморт, стоящий на дешевом складном стуле. Каждые несколько секунд он нервно сглатывал. Кейт опасалась, как бы его не стошнило.

Перлмуттер, видно, тоже почуял неладное. Наклонился и похлопал психоаналитика ФБР по плечу.

В центре комнаты лежала девушка, вернее то, что от нее осталось. Из одежды только порванные колготки в крупную сетку, спущенные на лодыжки и несколько браслетов на запястьях. Брюшная полость и торс разворочены. Вокруг лужа крови в форме почти правильного круга. Издали казалось, что тело плавает в черешневом желе.

Кейт то и дело вздрагивала, когда фотовспышки превращали сцену в ослепительно-белую.

Подошел Перлмуттер.

— Похоже, ему на этот раз пришлось за свои деньги немного побегать. Технари говорят, что он напал на нее сразу, у входной двери. Пырнул ножом. Но она начала сопротивляться, побежала по коридору и погибла здесь.

Кейт кивнула, представив жуткую погоню охотника за дичью, какой нет ни в одном, даже самом страшном фильме ужасов.

— Никаких следов взлома, — сказал Браун. — Она либо впустила его, либо привела с собой.