Дама его сердца

— Милорд, — повторил Торкил, — ваш ужин!

— Да-да.

Зная, что дворецкий от него не отстанет, Нил прошел в столовую, где на конце очень длинного стола его ждал ужин. Конечно, Торкил прав, надо поесть. Впрочем, он всегда прав.

Торкил служил у Нила уже несколько месяцев. По странной прихоти Нил как-то отправился на старое пепелище, где когда-то возвышался дом его матери, за семьдесят миль от Брэмура. С мальчишеских лет он помнил одинокое угрюмое полуразрушенное строение на берегу моря. У матери не было ни сестер, ни братьев. Перед смертью она сошла с ума и, по слухам, выбросилась в море из окна башни. От бывшего состояния почти ничего не осталось, а землю конфисковали в пользу короны за неуплату налогов и выставили на продажу. Но она была настолько неплодородна, а замок так обветшал, что желающих купить не нашлось — тем более что здесь якобы обитали привидения и люди сторонились этих мест. Нил помнил только, как мать целыми днями сидела в кресле-качалке и как радовались мужчины клана, когда его взял к себе маркиз Брэ-мур. А еще он вспомнил, как уезжал и как, обернувшись, увидел в окне башни лицо матери… Обойдя руины, он собрался уже возвращаться, но тут откуда-то вдруг появился Торкил. По его словам, он прежде служил в замке грумом, и его оставили здесь охранять недвижимость. Но это было двадцать лет назад, и с тех пор, признался он Нилу, все забыли о замке. И о нем.

Теперь Торкилу было уже почти шестьдесят. Он был так худ, что казался ходячим скелетом, однако одежда его, превратившаяся почти в лохмотья, была чиста, а лицо гладко выбрито. Нилу Торкил сразу же понравился, хотя это было странно: он трудно сходился с людьми. Неожиданно для самого себя он спросил, не хочет ли Торкил поехать с ним в Брэмур, и тот сразу согласился.

Торкил был скрытен и молчалив, но надежен, как солнце, каждое утро встающее на востоке. Сначала он был конюхом, но потом заменил заболевшего дворецкого. Вскоре он стал незаменим, но никогда и ничего не рассказывал о своем прошлом, а когда Нил начинал его расспрашивать, то бормотал себе под нос, что ему память отшибло на старости лет…

— Пойду приготовлю вашу одежду, — сказал Торкил, поставив перед Нилом бокал с вином. — Что вы возьмете?

Нил задумался. Сначала он решил отправиться в Эдинбург, к его светлости герцогу Камберлендскому, в его резиденцию Холируд. Он ясно даст ему понять, что графиня находится под его особым покровительством, а потом поедет в Лохэн.

— Я еду к Камберленду.

— Тогда, значит, уложить все лучшее? Нил кивнул. Став маркизом, он обновил свой гардероб, но ему было не по себе в шелках и бархатах. С какой бы радостью он надел объявленный вне закона килт! Что ж, у него есть пара темно-синих бархатных штанов, светло-голубой камзол и темно-синий же шелковый жилет. Достаточно приличная одежда, чтобы явиться с визитом к Камберленду.

Он быстро поел, побрился и оделся по-дорожному: в простые лосины, шерстяную рубаху и сюртук. Через час он был уже на конюшне, где Джеми оседлал двух лошадей — одну для посыльного, другую хозяину. И они пустились в путь.

Нилу очень не хотелось делать остановку у Джока, но надо было предупредить его о новой отлучке.

Он передал управляющему туго набитый кошелек, приказал заготовить все, что потребуется, для постройки на новых землях коттеджей для поселенцев и показал Джоку на карте, где для строительства самые подходящие места.

— Мне подождать до вашего возвращения с постройкой?

— Нет. Я не знаю, как долго буду отсутствовать, а ведь мы дали людям обещания.

Джок был удивлен таким скоропалительным отъездом, и Нил пояснил:

— Кое-кто… из числа моих знакомых сейчас в беде. Джок еле заметно улыбнулся:

— Ну тогда позаботьтесь о них как следует, а я здесь за всем пригляжу.

— Знаю. — И Нил действительно знал, что все будет в порядке.

Камберленд высокомерно и удивленно взирал на Нила.

— Вы, как я вижу, не такой щеголь, как ваш кузен. Нил переоделся в близлежащей гостинице, испросив аудиенцию у Камберленда, и сейчас изнывал от двойного неудобства: томясь в парадной одежде и предвкушая неприятный разговор. До этого его контакты с герцогом были минимальны. Он не обладал талантами Рори, в частности — умением непринужденно болтать о том о сем. Он, конечно, умел изложить свое дело, но прямо, без экивоков, и чувствовал себя сейчас в покоях Холируда неотесанным болваном.

— Да, милорд, — просто ответил Нил.

— Вы просили об аудиенции? — нетерпеливо перебил его Камберленд.

— Да, ваша светлость. Я здесь, чтобы защитить интересы графини Лохэн.

— А, новоиспеченной вдовушки! А что вас с ней связывает?

— Мой дядя и ее отец были друзьями.

— Ее отец был якобитом, — холодно заметил Камберленд.

— Зато мы с моим дядей сражались бок о бок с вами, — напомнил Нил.

Он знал, что вступает на зыбкую почву, но твердо решил идти до конца, а там будь что будет.

— Вы никогда не были женаты, — вдруг задумчиво произнес Камберленд.

Нил замер на месте. Что ответить? Если Камберленду станет известно о наследственном сумасшествии в его семье, не отберет ли он у него право на владение Брэмуром?

— Но я был не в состоянии жениться. Мне нечего было предложить будущей жене вплоть до смерти моего кузена. — Нил поколебался и добавил: — Он погиб на вашей службе.

— Поговаривают, что графиня Лохэн убила своего мужа.

— В таких случаях часто распускают слухи, но я знаю графиню. Эти обвинения смехотворны. Герцог нахмурился:

— Но женщина не может управлять хозяйством!

— Тогда назначьте меня ее опекуном.

— У вас много дел и в Брэмуре. А Реджинальд Кэмпбелл готов взвалить на себя всю ответственность за Лохэн.

— Извините, ваша светлость, но его готовность и надежность… внушают сомнения.

Камберленд понял по выражению лица Нила то, что он недосказал: Реджинальд Кэмпбелл уклонялся от службы королю.

— Но его семья всегда хранила верность короне.

Ах, если бы он умел так красноречиво и убедительно говорить, как Рори! И Нил пустил в ход самый, по его мнению, убедительный довод:

— Я получу для вашей светлости больше доходов в Лохэне, чем достопочтенный Реджинальд Кэмпбелл. Взгляд Камберленда оставался ледяным.

— Почему это вы так заинтересованы в благополучии графини? Наверное, хотите на ней жениться?

— Ее муж умер всего несколько недель назад. Она еще носит траур.

Камберленд прищурился:

— Я уже пообещал Кэмпбеллу, что рассмотрю его просьбу.

Сердце Нила учащенно забилось. Джэнет просто в ярость пришла бы, если бы могла сейчас его слышать, но он обязан был выиграть для нее время.

— Признаться, я действительно питаю особый интерес к вдове и посватаюсь, когда это будет прилично, с точки зрения условностей.

Камберленд внимательно рассматривал его своими серыми, как сталь, глазами.

— А как сейчас обстоят дела в Брэмуре?

— Очень хорошо, ваша светлость.

— Никаких трений с арендаторами?

— Нет.

— Должен сказать, мне недостает вашего кузена, хотя он был болтлив, как попугай. Он всегда мне доставлял превосходный коньяк.

— Я постараюсь делать то же самое.