Дама, которой не было

Кстати, а ведь заработки у нее получались очень приличные… Таких денег в журнале не заработаешь, даже будучи главным редактором, причем она же была нанятым главным редактором, не совладелицей холдинга! Значит, был еще доход.

Компромат. Это меня она им держала на работе, а других… Обычно компромат все-таки собирают ради денег – или каких-то материальных благ.

Кстати, а ведь ее убили. Простой грабитель? Поднялся пешком на шестнадцатый этаж, чтобы обчистить одну из недавно заселенных квартир? Бред.

Дело в другом. Насколько я понимала, у Анжелики Львовны имелся компромат практически на всех людей, с которыми она имела дело. По крайней мере, она к этому стремилась. Могла она кого-то им шантажировать, пытаясь что-то получить? Конечно. Могла запланированная ею поездка быть связана с каким-то компроматом? Конечно. А мог кто-то из тех, на кого у нее имелся компромат, убить ее в день отъезда или в предыдущий? Конечно! Ну, например, чтобы ее не искали три недели…

Глава 3

Когда я вернулась в офис, охранник при входе мне тут же сообщил, что приехали «двое из органов», и уточнил, на самом ли деле Анжелику Львовну убили. Я кивнула и отправилась на наш третий этаж. Сотрудники органов расположились в кабинете Анжелики Львовны и в приемной и там вели беседы с сотрудниками журнала. Но кто что им мог сказать? Наконец один из молодых людей нарисовался у меня в кабинете. Представился Николаем Павловичем, хотя, по-моему, до «Павловича» ему было еще лет десять. Наивное мальчишеское лицо, похоже, даже бреется не каждый день. Но внешность бывает обманчива…

– Вы теперь будете вместо Романицкой? – первым делом уточнил Николай Павлович.

– Скорее всего, нет, – спокойно ответила я и постаралась объяснить структуру холдинга. Потом спросила, что мне сообщать американскому владельцу.

– Сообщите, что Романицкая убита. Кстати, когда этот Демпси приедет в Россию? И кто у вас тут сейчас главный?

Я сказала, что американец собирался появиться на следующей неделе, но в связи с гибелью Анжелики Львовны может изменить планы. Меня попросили сообщить об этих изменениях, как только мне станет о них известно, и вручили визитку с телефонами. Я предложила Николаю Павловичу, если он желает пообщаться с руководством, подняться на пятый этаж, где у нас сидят американские начальники. Но я не смогла вспомнить, кто из них сейчас находится в России!

– У Романицкой были враги? – спросил молодой человек из органов.

Я пожала плечами и заявила, что мы общались исключительно по работе. Я ведь, можно сказать, годилась ей в дочери.

– А что за бомбу у вас тут закладывали на прошлой неделе?

«И про это уже успел выяснить?»

Вслух я пояснила, что телефонной террористкой оказалась юная девушка, которая в точности выполнила все указания по завоеванию понравившегося мужчины, напечатанные в одном из журналов нашего холдинга (по крайней мере, она так утверждала в полиции). Но эти действия возымели прямо противоположный результат. Девушка решила отомстить советчикам. Ее вычислили, присудили штраф, теперь она собирается судиться с журналом, с которого хочет получить и сумму штрафа, и компенсацию за моральный ущерб в двойном размере – и за неудачу в личной жизни, и за общение с органами.

– Купите следующий номер «Желтого города», – посоветовала я Николаю Павловичу. – Это наши конкуренты, и они ей и адвоката нашли. Вероятно, самым подробным образом осветят эту историю. Но к смерти Анжелики Львовны она точно не имеет никакого отношения. А мы не имеем отношения к тому журналу. Мы просто входим в один холдинг.

– А кто, по вашему мнению, может иметь?

Я опять пожала плечами и попросила рассказать, как все-таки погибла Анжелика Львовна.

Мне сообщили, что ее убили в ее квартире, выстрелив в голову с расстояния двух-трех метров. От лица ничего не осталось.

– А… может быть… Кто ее опознал? – наконец выдала я.

– Ее нашла соседка, то есть не нашла, а нас вызвала, – сообщил Николай Павлович. – Когда они с собакой проходили мимо двери Анжелики Львовны, собака садилась на площадке и начинала выть. И с места ее было не сдвинуть. Выть начала вчера. Сегодня утром после очередного собачьего концерта женщина позвонила нам. Она знала, что ваша начальница живет одна, ну и забеспокоилась. Дверь оказалась не заперта, просто прикрыта. Романицкая лежала на ковре перед зеркалом.

«Вроде ковров не было», – подумала я. Хотя могла запамятовать… И Анжелика Львовна вполне могла расстелить ковер после моего ухода.

– Все соседи ее хорошо знали, – спокойно продолжал Николай Павлович. – И та соседка, которая нас вызвала, сразу же ее опознала, и еще одна.

«Все соседи ее хорошо знали?! Какие соседи?!»

– Но если лица не осталось? Я правильно вас поняла? – произнесла я вслух.

– Волосы. Общий вид. Одежда. Она платье мерила, которое покупала недалеко от дома. Одна из опознавших как раз зашла в тот бутик, а ей самой размер не подошел. Ваша-то начальница была стройной женщиной, а соседка… покрупнее, – мягко выразился Николай Павлович. – Она сказала, что Романицкая ее еще просила посмотреть, как сидит. И кулон ее.

– Рубиновое сердце с золотыми прожилками? – вырвалось у меня.

Николай Павлович кивнул. Я знала, что Анжелика Львовна носила его, не снимая, и говорила, что это – романтическое воспоминание о молодости. Правда, Анжелика Львовна и романтизм в зрелые годы стали несовместимыми понятиями. Хотя ведь у всех была первая любовь…

Неужели правда? А мне до сих пор не верилось…

– Мне ваши сотрудники сказали, что она собиралась уезжать, – тем временем продолжал Николай Павлович.

Я кивнула с отсутствующим видом.

– Куда, не подскажете?

– Понятия не имею. Она никому не сказала. Ой, а билеты?

Я посмотрела на собеседника. Ведь если она не успела уехать, должны были остаться проездные документы. Дорожная сумка должна быть собрана.

– Мы не нашли документов, – нейтральным тоном сообщил Николай Павлович. – И никакой упакованной сумки. На первый взгляд квартира не была ограблена. Сейф закрыт.

– Вообще никаких документов?!

– Ну, счета на оплату квартиры и телефона за несколько лет, но ни паспорта, ни документов на квартиру, ни диплома. Ничего серьезного! Ни одной записной книжки. Мобильного телефона тоже не оказалось.

Я моргнула. Какие счета за несколько лет? Или Анжелика Львовна перевезла их со старой квартиры?

– Может, все в сейфе, – высказала предположение я.

Николай Павлович пожал плечами.

– А дамская сумочка? Она любила из крокодиловой кожи.

Собеседник покачал головой.

– Но одежда, безделушки?

– Непохоже, чтобы квартиру грабили, если вы об этом. И непохоже, что она куда-то собиралась. А все ваши говорят, что она уехала на три недели, то есть собралась уезжать.