Дама кроет Короля

— Всё хорошо? — спросил у врачихи через ком, стоящий в горле.

— Всё отлично, и будет ещё лучше, если вы дадите нам свою работу сделать, сказала же все вопросы потом, — начала отчитывать меня как тупого.

Ну и хрен с тобой.

— Я тогда выйду, мне позвонить надо, — вскочил со стула и вышел за дверь, пряча от Ольги глаза.

Ну пиздец!

Разревелся как малолетка.

А через полчаса грохнулся в собственную же яму. Врачиха, как её и попросили, отправила Ольгу на больничный, прописав ей постельный режим. Только про причину я как-то не подумал.

Долбаёба кусок.

— Я не понимаю, откуда угроза? Всё же хорошо было и по узи, откуда? — Оля задавала эти вопросы уже сотый раз, и я не знал куда деваться, ведь она при этом ещё и рыдала от обиды.

— Не реви, нельзя плакать, тебе что врачиха твоя сказала? Лежать на попе ровно, полезно кушать и не нервничать, а ты? Не реви! — от бессилия накричал на Ольгу, тормозя у обочины.

Ехать так было невозможно.

— Я не реву, — убеждала меня Оля, утирала слёзы, а потом снова-здоров0.

— Ну хочешь, малого заберём? Сегодня уже поздно, а завтра же дам отмашку, чтобы ему билет купили и к родным пенатам пнули. Хочешь? — я уже и сам по пацану соскучился.

— Хочу, — согласилась Ольга, всхлипывая от обиды.

— Тогда не плачь больше, а то до конца августа останется, — сам утёр слёзы с Олькиного лица и вновь вырулил на дорогу.

— Всё-всё, я не плачу, — она утёрла слёзы и успокоилась.

Пока доехали до дома, Ольга действительно успокоилась и перестала плакать, а стоило только зайти в дом, как она засуетилась и хотела идти на кухню.

— Ну и куда ты собралась? — я спросил для начала, всё ещё питал призрачные надежды, что, может быть, она просто водички попить хочет.

— А ужин? Его что тоже нельзя? — спросила с трогательной наивностью.

— Ничего нельзя Олька, ты же слышала сама, что за вопросы? — и что за невероятная тяга к кухне?!

Я же смирился с тем, что мне к жене тоже нельзя, но Оля чувствовала себя хорошо и сопротивлялась.

— Что же мы будем есть? Я голодная уже, а ты? Давай тогда закажем еду в ресторане, кино посмотрим, — совместное времяпрепровождение явно поднимало ей настроение, а мне хотелось её ещё больше порадовать.

Шагнул к Ольге ближе, погладил по нежной щеке и поцеловал совсем невинно в лоб, смахнув до этого прядь каштановых волос в сторону.

— У меня есть идея получше, хочешь жареной картошки? — в этом блюде я был профи, жрать захочешь и не такому в шесть лет научишься, особенно когда дома ничего нет кроме картошки.

— С луком? — с довольной улыбкой уточнила Оля.

— Обязательно с ним. Если и картошка, то только с луком, и порежу кружочками, — так аппетитно расписал, что спящий аппетит пробудил.

— Хочу!

Я был не просто рад что всё устаканилось, а был счастлив. Даже вот так без секса, лежать с любимой Олькой на диване и по-простому трескать собственноручно нажаренную картошку. Правда, жена быстро от моего блюда отказалась, отдав предпочтение всё той же фаворитке последних дней.

Хрустела мне на ухо морковкой.

— Кстати, ты выполнила просьбу мою? — вспомнил про кролика.

— Какую? — непонимающе спросила Оля, наяривая морковь.

— Выяснить должна была, кто у нас, до морковки такой падкий, — было смешно, и бесконечно тепло, а я столько упустил, и даже не в курсе был, что у нас такой божественный диван.

— Хм, дай-ка подумать, — после этой фразы Оля сточила ещё несколько морковок, — М-м! Это точно кто-то очень упрямый! — радостно заявила жена.

— Почему? — я её мысли не понял, но было очень интересно узнать.

— Может ослика? Или упёртого бычка? — явно был камень в мой огород, но я даже не расстроился, наоборот радостно было.

— Барашек! — погладил Ольгу по животу, просто даже не представлял, что можно начать любить кого-то, ещё до его появления.

— Барашек тоже подходит, твоему паучищу нужен дружок, — Оля щёлкнула меня пальцем по боку, где под футболкой была татуировка паука.

— Ты уверенна? Это будет смешно, будешь хохотать надо мной каждый раз, когда буду раздеваться.

— Нет, не буду, — Олька устроилась поудобней у меня под боком, и я удивился даже.

Смотрела она на меня с конкретной целью, начать уговаривать набить ещё и барана.

— Не-не, вот можешь сыночку своему предложить, он хотел, кажется, — говорил ни о чём не думая, а вышло так, что веселью пришёл конец.

Оля словно погасла после слов о сыне, и я отлично знал почему. И правы был тот, кто однажды сказал, что слово не воробей. Если раньше всё можно было замять, замолчать, то теперь только решать вопрос.

— Оль, я со зла тогда сказал про малого. Ты права была, ты Костику мама, отличная, самая лучшая и любит он тебя, — говорил скомкано, просто пиздец какой-то.

Нет тяжелей разговоров, чем с собственной женщиной, которую обидел. Особенно когда прощения просить не приучен.

— Спасибо, — так же скомкано поблагодарила невесть за что.

— Давай запишем, хочешь? Завтра же поедем и всё сделаем, — был уверен в своём решении, да и подстраховаться не мешало.

Водила был примером. У его сына кроме него самого никого не было, мамаша от ребёнка отказалась, узнав о тяжёлом диагнозе и что было бы с мелким если бы мы закрыли папашу даже представлять не хотелось.

— Ты правда это сделаешь? — Оля после моего предложения скуксилась и снова разревелась.

Гормоны мать их!

— Вот завтра же всё сделаем, ну или послезавтра, а то малой с документами как бы на море, они, наверное, нужны, — и снова утирал слёзы с лица Ольги, уже как профи.

Следующим днём я уже узнал, какие документы будут нужны, оплатил госпошлину, а главное, позвонил директору детского лагеря, где отдыхал Костя и договорился о его возвращении.

Оля оккупировала диван и смотрела передачу про людей а-ля Влад, как те худеют с жутких габаритов. На голове её было воронье гнездо, сама в каком-то мешке, но такая секси, что всё лежачие встало в секунды. Вздохнул с сожалением, но большой мальчик, знаю, что на ежа хуй сядешь задницу не исколов. Зато она дома и я у Изотова не в опале. Подошёл позади и обнял свою морковку, мешок под цвет как раз был. Оранжевый.

— Всё, завтра в двенадцать съезжу, заберу малого, потом заедем за тобой и в загс, станешь официально мамой, — обрадовал Ольгу, как же она попискивала от радости, аккурат мне на ухо, но сам забалдел.

— Я тоже поеду, — заявила Оля, после отошедшей волны радости.

— Нет же, час туда, час обратно, там ещё ждать, нет Оль. Даже не думай, врачиха сказала же...

— Полный покой, постельный режим, — недовольно пробурчала Оля, перебив меня.

— Не дуйся, так надо, — взял бы я её с собой, но надо было придерживаться легенды.