Дама сердца

Виконтесса удивлённо приподняла выразительные брови:

– Тогда чем же вызвано ваше появление в Понтарлье?

Ригор огляделся по сторонам. Матильда это заметила.

– Говорите смело, в моём замке нет предателей.

– Я здесь по приказу графа Гильома IV Клермонского… Он намерен вторгнуться в Бургундию и покарать мятежных баронов.

Лицо Матильды просияло. Она осенила себя крестным знамением.

– Господь услышал молитвы бургундов и послал нам освободителя в лице графа Клермонского. Наконец-то восторжествует справедливость. Мыслимо ли: убить Гильома II?! А его семью бросить в узилище?!

– Вы не жалуете Франциска I Обри-Макона… – осторожно заметил Ригор.

– Граф Франциск I Обри-Макон! – возмущённо воскликнула виконтесса. – Он ещё вчера был бароном Ла Долем. А теперь граф! А послезавтра возомнит себя герцогом! Титул нельзя присвоить, он даётся при рождении или жалуется сюзереном за особые заслуги. – Матильда бросила на Ригора красноречивый взгляд (ведь он именно так и получил титул виконта). – Отец Ла Доля даже пытался захватить Понтарлье! А теперь приспешники узурпатора разорили Монбельяр! И я вынуждена спасаться постыдным бегством… Но думаю, что и сюда, на север Варе доберутся мародёры новоявленного графа. Пока они хозяйничают в Безансоне, Бельфоре, Монбельяре, Мюлузе и юге Портуа… И разумеется, в Доле… Бароны Варе, мои соседи, настроены решительно. Да и Эскаюне тоже не поддерживают мятежников. Бароны спешно укрепляют замки, возводят новые барбиканы и палисады [99] … Говорят, что Ла Доль нанял на службу ломбардцев и даже лотарингов. А наёмникам всё равно, кого убивать. Ими руководит лишь жажда поживы…

99

Барбикан – специальная деревянная дополнительная конструкция, защищающая ворота крепости. Так называемая, первая линия обороны. Чтобы осаждавшие могли достичь городских (крепостных) ворот, прежде должны были преодолеть барбикан. Далеко не все крепости оснащались барбиканами.

Палисад – дополнительное деревянное ограждение, за которым могли спрятаться лучники или арбалетчики.

Виконтесса умолкла. Ригор же размышлял над её словами: «Надо встретиться с баронами, заручиться их поддержкой, объединить их…»

Ригор попросил Матильду устроить ему встречу с баронами близлежащих земель Варе и Эскаюна. Матильда охотно согласилась помочь, ибо кроме Понтарлье, замка отца, у неё более ничего не осталось. Это её последний оплот. И если на земли Эскаюна и Северного Варе придут мятежники, ломбардцы и лотаринги, то её и местных баронов ничего не спасёт.

Ригор отправил гонца (сына Жана де Лера) в Невшатель с устным посланием, дабы довести до сведения графа Клермонского о ситуации в Северном Варе и Эскаюне. Также он просил полномочий провести переговоры с баронами, ибо поддержка внутри Бургундии им просто необходима. Граф Клермонский дал положительный ответ, высоко оценив преданность и предприимчивость виконта де Верэн, и подумал, если на трон сядет его внук Рено III, то он непременно возвысит Ригора.

Матильда отправила к баронам гонцов с приглашением посетить её замок. Те, заинтригованные, прибыли все как один. Ригор, облачённый в богатое одеяние покойного отца Матильды, потому как не пристало ему показываться баронам в образе голиарда, произнёс пламенную речь:

– Всем известно, что законный наследник бургундского трона предательски убит. Власть захватила кучка баронов, приспешников Франциска Ла Доля, возомнившего себя графом, согласно сомнительной генеалогической грамоте. Что стало с Агнесс фон Церинген, её сыном и Режиной фон Олтинген неизвестно. Возможно, они живы, а возможно, Господь уже принял их души… – Ригор сделал паузу. Бароны внимали каждому его слову. – Я, виконт де Верэн, подданный графа Гильома IV Клермонского, призываю вас оказать сопротивление мятежникам. В Невшателе стоит войско под командованием графа Клермонского, к нему присоединился Губерт Савойский со своими многочисленными отрядами. Они только и ждут вашей поддержки, дабы предпринять поход на Безансон, и свергнуть узурпатора. Я не тороплю вас с ответом. Каждый должен решить сам: чего он желает? Подчиниться ли узурпатору; погибнуть ли, защищая свой замок; или присоединиться к графу Клермонскому, дабы восстановить справедливость.

Ригор закончил речь, дав возможность собравшимся баронам осмыслить услышанное, высказаться и прийти к единому мнению.

Бароны долго обсуждали предоставленную им возможность встать под знамёна Клермона и покарать мятежников.

Наконец, один из баронов, задал вопрос:

– А, если ребёнок Гильом II умер? Что тогда? Кто займёт трон?

Бароны дружно воззрились на Ригора. Он не растерялся, ибо знал, что ответить.

– И почему граф Клермонский изъявил желание покарать мятежников? – не унимался барон. – Конечно, его дочь Изабелла была женой Этьена I…

Ригор жестом прервал речь барона.

– Вы сами почти ответили на свой вопрос. Наследник-ребёнок может быть мёртв. А, если и жив?.. То в нынешней ситуации ему не удастся удержать власть. Графиня Агнесс станет регентшей, но, увы, она – не рыцарь, не полководец и не имеет популярности среди подданных. Выход только один: признать Рено III правителем бургундского графства. Молодой энергичный граф Макона имеет полное право на трон. Тогда Бургундское графство сохранит свою независимость, иначе его раздерут на части герцоги Дижонский и Лимбургский, который, кстати, женат на дочери Ла Доля и во всём поддерживает своего новоявленного родственника. Вспомните хотя бы судьбу графини де Лангр и её владений Лангруа-Атюйе!

…Бароны долго спорили, но всё же пришли к согласию, если они не признают Рено III, как сюзерена, и не помогут ему взойти на трон, то погибнут в своих же замках.

Ригор предвидел исход встречи и потому попросил нотария виконтессы составить вассальный договор, согласно которому бароны обязуются служить верой и правдой своему сюзерену Рено III. Бароны скрепили договор своими подписями и печатями.

* * *

Пока бароны Варе и Эскаюна спешно формировали военные отряды и заготавливали провиант, Ригор отправил в Невшатель гонца, дабы уведомить графа Клермонского, что подготовка к наступлению на Безансон идёт полным ходом. Союзные войска продвигались к Понтарлье, где намеревались соединяться с отрядами баронов, принявших вассальную присягу. Граф Клермонский постоянно размышлял над предстоящим штурмом. У него возникло множество вопросов по этому поводу, ибо он понимал: город занимал выгодное стратегическое положение в среднем течении реки Ду. Расположенный на природной возвышенности, он был опоясан фактически тремя линиями обороны. Первая линия обороны – это сама река, вернее её изгиб, шириной примерно в десять туазов, поэтому вход в город напоминал «узкое горлышко».

Мощные двойные ворота и подъёмный мост исключали возможность применения тарана. Граф Клермонский намеревался задействовать метательные машины. Но возникал новый вопрос: долетят ли снаряды метательных машин до стен города?

– Долетят, – уверял графа один из его маршалов, отвечавший за обслуживание метательных машин, – если установить требуше на подступах к Безансону и применять каменные снаряды средней величины [100] . Требюше способна пробить стену толщиной в один туаз. Но потребуется большое количество требюше, дабы их атака на Безансон была эффективной – порядка двух десятков машин. Мы же не располагаем таким количеством…

100

Примерно от 10 до 30 кг.

Граф Клермонский всё отчётливее сознавал: осада Безансона может затянуться на неопределённое время. В то же время гарнизон города также располагал метательными машинами. Ещё Рено II приказал установить их на специальных площадках, обустроенных на крепостных стенах (первой линии обороны), мало того на стенах располагались аркбаллисты и рибодекины [101] , стрелы которых была настолько мощными, что пробивали человека насквозь. Аркбаллисты также были установлены над главными воротами Безансона, поэтому приблизиться к ним с тараном не представлялось возможным, если только под прикрытием штурмовой башни.

101

Рибодекин – арбалет длиной 4,5 метров, стрелял одной стрелой

Помимо этого главные ворота защищал барбикан с башнями-турелями, исключавшие внезапный прорыв неприятеля. За барбиканом – располагался ров с водой, сооружённый специальный отвод от основного течения реки.

Несколько рибодекинов, установленных на надвратной башне, а также палисады, за которыми могли спрятаться лучники, составляли оборону ворот второй линии на тот случай, если неприятель прорвётся в главные ворота.

Фактически Безансон был шедевром градостроительства, а его архитекторы – гениальными людьми.

Достигнув Понтарлье, графы Клермонский и Савойский созвали военный совет. Уверенность в том, что союзные войска сокрушат мятежников в графстве Варе у них не вызывало сомнений. Но вот захват Безансона вызвал не малые споры и опасения. Запасов провизии в городе может хватить на полгода, к тому же он находился вблизи воды, следовательно, в нём сооружены колодцы, осушить которые извне невозможно.

Мало того, река Ду, окружавшая укреплённый город, достаточно широка и изготовить фашины такой длины просто невозможно, да и течение осложняет дело. Штурмовую башню через реку не переправить, и тем более – к городским стенам не приблизить. Подкопы, так называемые мины, не сделать по той же причине – мешает река. Напрашивался только один вывод: длительная осада города.