Дамба

Капустин вышел. Он все, конечно, понимал. За любое ЧП отвечали он и его департамент. При этом деньги должны были продолжать расходиться по карманам. Именно поэтому Капустин и ввел частное проектирование в надежде, что частники все сделают лучше и качественнее. Так на самом деле и было. Но бобры? Какие, вообще, к черту, бобры? Капустин впервые был так глубоко озадачен.

Он посмотрел на часы на руке и позвонил помощнице Маше.

– Через час чтобы все у меня. И Гущу вызови, – он сбросил звонок, но через секунду набрал номер Маши снова.

– И чтоб по Сакмаре у меня все на столе через час!

Когда через пятьдесят минут Капустин зашел в самую большую «переговорку» своего департамента, эти самые «все» уже были в сборе и шло активное обсуждение.

За столом на шестнадцать мест сидели: главный инженер, главный инспектор департамента, представители от министерств природных ресурсов, строительства и чрезвычайных ситуаций, представитель от Казначейства, пара каких-то левых людей в гражданском, какой-то полковник и Аркадий Михайлович Гуща – инженер и неофициальный советник Капустина по всем техническим вопросам. Гуще было столько же лет, сколько и Капустину, но вид у него был уставший, а лоб перерезали морщины. Гуща сидел на противоположном от Капустина конце стола и читал бумаги, которые перед ним положила Маша.

Капустин сел за стол и тоже открыл стопку бумаг. Обсуждение за столом стихло, и все, кроме Гущи, подняли глаза на Кирилла Константиныча.

– Ну что? – спросил Капустин.

– Вообще, в теории, это возможно, - начал один из специалистов, - если популяция бобров достаточно большая, то и бетон им…

– И я говорю, - подхватил другой спец, тот, который был с погонами полковника, - надо дамбу залатать, - полковник для наглядного объяснения, как именно надо залатать дамбу, плюнул на палец и растер им по столу, - а бобров всех отстрелять. Или потравить.

– Забор поставить вокруг. И электричество пустить, - это уже говорил представитель от минстроительства.

– Или вырубить все вокруг, чтоб им даже не чесалось к дамбе подходить.

– Под это, я думаю, мы денег найдем, - представитель Казначейства взял слово.

– Не надо ничего вырубать. Бобры - да, а вырубать не надо, – говорил представитель министерства природных ресурсов.

– Ну а что?! С вертолетов распылим дуста. Нормально будет, – высказал мнение полковник.

– И забор.

– Только, знаете, еще что не помешает?
–  вставил реплику эмчеэсовец.
–  Надо батюшку позвать, чтоб освятил там все. И от бобров, и от наводнения. На людей хорошо подействует. Успокоятся.

Капустин закончил листать отчет о прорыве дамбы на одном из рукавов реки Сакмары и затоплении близлежащих поселков. Информации в отчете было немного.

Капустин поднял глаза на своего главного инспектора.

– Тут сказано, что вы там все проверяли, – проговорил он.

– Ну да, нормально там все было, Константин Кириллович. Тьфу! Кирилл Константинович. Но кто ж бобров-то предвидеть может? Твари такие!

– Где это, вообще, находится? – спросил Капустин.

¬- Под Оренбургом, два часа на самолете, - ответили начальнику департамента.

– Тогда в путь, - сказал Кирилл Константинович, опять взглядом давая понять, что совещание закончено.

Все дружно встали и шумно вышли. Спор о том, как лучше травить бобров и прочих грызущих, продолжился за дверью. Аркадий Гуща остался сидеть.

– Три дня у меня есть. Потом Хотян по телеку на меня все начнет валить. Что скажешь? – Капустин через весь стол спросил инженера Гущу.

Они с Гущей вместе заканчивали строительный университет. Гуща пошел работать по специальности инженером по тепло- и гидроизоляции в компанию, которая производила строительные материалы, а Капустин попал на госслужбу. За двадцать лет работы Гуща проконсультировал не одну сотню подрядчиков - строителей промышленных объектов и добрался в своей конторе до должности директора службы качества. Контора была большая и с солидным международным опытом: Гуща не вылезал из самолетов и командировок. Год назад он уволился из компании, чтобы больше времени уделять своей семье, которая успела разрастись до чего-то очень большого.

После увольнения Гуща стал независимым строительным экспертом. Время от времени его нанимали заказчики для проверки работы проектировщиков, подрядчиков и поставщиков используемых материалов. Опыт у Гущи был бесценный, экспертизу он проводил хорошо, и на жизнь ему и его семье хватало.

Гуща помогал Капустину время от времени, когда у него возникал перерыв в экспертных заказах и когда у Капустина намечался аврал. Денег у Кирилла Константиныча за консультирование Аркадий Гуща никогда не просил и официальных договоров оказания услуг консультанта не подписывал. Капустин и не настаивал.

– Надо ехать и смотреть, - начал говорить Аркадий Михайлович, - и тебе надо ехать. С ними я не полечу, - Гуща кивнул на дверь.

– Маша!
–  крикнул Капустин.

Маша зашла в «переговорку» и поправила свою челку.

– Самолет. Оренбург, – сказал Кирилл Константиныч.

– Эмчеэсовцы летят через два часа. Регулярные есть через три.

– Регулярный. Два места. Позвони туда, чтоб встретили и поселили.

Маша вышла, и Капустин снова посмотрел на Гущу.

– Дамба старая. Пять лет назад ее укрепляли железками. Скорей всего, железки изолировали на пыль, все отвалилось и сгнило. Но надо смотреть.

– Поедешь? – спросил Капустин.

– Поеду. Но тебе же про бобров надо будет рассказывать, - ответил Гуща.

У Капустина завибрировал телефон. Высветилось имя Даши, его бывшей жены.

– Да, – ответил Капустин.

– Кирилл, ты позвонишь по лицею?

– Да, да. Позвоню. Сказал же.

– Хорошо, спасибо, - ответила Даша.

Капустин сбросил звонок. Он забыл, что еще неделю назад Даша попросила устроить ее сына в лицей. Пацану было семь лет. Даша хотела попасть в хорошую школу, но места в хороших школах все уже были расписаны, поэтому она позвонила Капустину.

Кирилл Константиныч посмотрел на часы. «Завтра утром позвоню», - сказал он себе под нос и кивнул Гуще.

***

– Как затопило? – спросила Татьяна дочь Катю. – Трубу прорвало?

– Нет же! Вода из реки – вжжж, и теперь ее дома - воо! – Катя развела руки в стороны, показывая, сколько именно воды. – Мне папа сказал тебя встретить. Он там горшки носит.

«Опять горшки носит», - подумала Татьяна. Ее муж Евгений разводил разные цитрусовые растения в цветочных горшках. Расти они особо не росли, но само то, что у Евгения дома худо-бедно теплилась горшочная жизнь, доставляло ему несказанное удовольствие. Татьяна к горшкам Евгения старалась относиться спокойно, хотя они и занимали львиную долю свободного места в их доме.