Дамби - не гад!

Млять, и как же я мог забыть об этой неприглядной стороне британского законодательства? А ведь мой приятель рассказывал, что в Англии с вопросом легального приобретения огнестрела не просто туго, а прям беда! И все потому, что гражданам этой страны на законодательном уровне отказано в праве на самооборону с оружием в руках, а самозащита возведена в ранг преступления. Да-да, нормы местного оружейного права в приличном обществе можно цитировать в качестве анекдотов, а какой маразм творится в полицейских подразделениях - уму непостижимо! Людям на полном серьезе советуют строить специальные 'комнаты-сейфы', куда можно спрятаться от грабителей до приезда полиции, и проверяют бдительность, посылая специальное подразделение выбивать им двери.

Спрашивается, а как же защита частной собственности от преступных элементов? Защита жизни и здоровья, наконец? А никак! В обществе, где в мясных лавках запрещают пользоваться разделочными ножами, а за реалистично выглядящий детский пистолет наказывают тюремным заключением, такие вещи не предусмотрены. Вас могут грабить, калечить, убивать, но оказывать сопротивление вы не вправе! Последствия будут намного хуже. Раните напавшего на вас бандита - получите срок, отпугнете вора, продемонстрировав ему оружие - аналогично угодите за решетку. И я не шучу! Уголовный процесс над гражданкой Британии, которая под угрозой кухонного ножа прогнала со своего двора двух негров-грабителей, за что полиция тут же обвинила ее в использовании наступательного оружия, в масс-медиа освещался достаточно широко.

В общем, такая вот своеобразная забота государства о населении. Хотя многочисленные социальные исследования убедительно доказывают, что усиление контроля за частным владением огнестрельным оружием и ужесточение мер за применение оного никак не отражается на уровне преступности. Да что там, существует даже скандальный доклад офицера полиции Колина Гринвуда, который прямо заявил, что особо тяжкие преступления являются следствием социально-этнических факторов и не зависят от доступности тех или иных типов оружия гражданскому населению. Преступники всегда добудут себе огнестрел, невзирая на любые ограничения его оборота, а вот законопослушные граждане... Увы, им уготована незавидная роль овец в стаде.

Сказать, что я был разочарован, это промолчать. Нет, я был в бешенстве! В душе кипел праведный гнев, а пальцы поглаживали кончик волшебной палочки. Не хотите по-хорошему? Значит, будет по-плохому! Отступать я не намерен. И если законными методами получить желаемое невозможно, придется призвать в помощники всемогущую магию. Ох, дайте мне только добраться до мантии-невидимки, клянусь, я не только патроны добуду, а весь ваш вшивый магазинчик обчищу! Ведь магических сигналок, наподобие тех, которыми были снабжены все городские банкоматы, я в оружейной лавке не заметил. Видимо, данные заведения для волшебников интереса не представляли. Ну, мне же лучше!

Скрывшись от посторонних глаз в каком-то дворике, я с трудом утихомирил обуревавшие меня эмоции, сосредоточился и аппарировал. Приземлившись на траву у школьных ворот, переждал легкий приступ головокружения и направился к Хагриду, чтобы предупредить его о гостях.

У домика лесника кипела работа. Полувеликан на пару со Спраут мастерили что-то типа загонов для скота. Повсюду валялись доски, колья, бревна и прочие стройматериалы. Причем не трансфигурированные, а самые натуральные - надо полагать, чтобы срок службы постройки не ограничился одним сезоном. Легко и непринужденно орудуя огромной кувалдой, Рубеус вколачивал толстый столб в угол начерченного на земле прямоугольника, а Помона в это время занималась ящиками, из щелей которых и дело высовывались извивающиеся розовые побеги.

Поприветствовав садоводов-энтузиастов, я выслушал благодарности Хагрида, безумно счастливого, что ему, наконец, разрешили завести необычную зверушку, и проинформировал лесника, что после обеда в школу каждые полчаса будут прибывать кандидаты на должности преподавателей, которых следует встретить и препроводить ко мне.

– Все сделаю в лучшем виде!
– пообещал полувеликан.

Посчитав миссию выполненной, я хотел удалиться, но внезапно почувствовал сильную волну недовольства, исходящую от Спраут.

– Помона, у тебя какие-то проблемы?

– Можно и так сказать, - кивнула женщина и уставилась на меня, нахмурив брови.
– Зачем вы вчера сказали Минерве, будто я вас крысоловом пытала?

Слегка растерявшись, я промямлил:

– Ну, пошутить захотелось...

– Что ж, поздравляю, господин директор, шутка удалась!
– мрачно заявила декан, отряхивая свои перчатки от налипшей на них земли.
– МакГонагалл на меня добрые полчаса орала. Обозвала rodent aucupe мерзкой пакостью, а меня - бессердечной злюкой. И как только язык повернулся?! Да если бы она только знала, с каким трудом мне удалось достать этот саженец... И вообще, почему кошатина решила, будто я наглым образом воспользовалась вашим неважным самочувствием, чтобы выбить себе разрешение выращивать редкие растения на территории школы? Тоже с вашей подачи?

– Неужели, Минни прямо так и сказала?
– ошеломленно переспросил я.

Профессор пренебрежительно фыркнула:

– Она много чего наговорила... Мерлин Великий, да меня так со школы никто не отчитывал! А что обидно, досталось-то ни за что! Я даже объясниться толком не успела, прежде чем МакГонагал сбежала из теплиц, на прощание так хлопнув дверью, что моя мухоловка со страху в землю закопалась.

Я ощутил приступ жгучего стыда. Схохмил, называется! Тоже мне, Петросян доморощенный! С другой стороны, кто же знал, что у Минни напрочь отсутствует чувство юмора?

– Прости, Помона, я не предполагал, что так получится, - опустив голову, покаялся я.
– Уверяю тебя, это была всего лишь невинная шутка, и Минерва об этом знала. Клянусь, я говорил ей, что пошутил, и уж точно не науськивал на тебя, вооружив бредовыми предположениями! Сама посуди, зачем это мне?

Вздохнув, Спраут махнула рукой:

– Да я и сама знаю, что незачем, поэтому и не обижаюсь. На вас. А кошке я этого разноса не прощу! Да, я понимаю, что у нее на душе пикси скребут, но ведь проблемы в личной жизни - это еще не повод срываться на коллегах!

– Проблемы?
– удивился я.
– Почему ты так решила?

– А вы что, до сих пор не заметили?
– в свою очередь удивилась профессор.
– Эх, мужчины! Все-то вам нужно разжевывать. Судя по поведению Минни, в ее жизни появился тот, кто смог растопить ее ледяное сердце. Однако дурацкие убеждения нашей благовоспитанной монашки не позволяют ей открыто признаться в своих чувствах. Вот она и бесится, донимая окружающих придирками. Последний раз подобное было года четыре назад, когда МакГонагалл вздыхала по аврору... как там его... Ах, да! Петерсону, который пару месяцев работал в Хогвартсе по замене. Ну, вы наверняка должны его помнить! Шикарный мужчина с густыми усищами и мягкой походкой хищника. А как он кошечку обхаживал, какие комплименты отпускал, какие букеты преподносил, стервец...

Помона восхищенно покачала головой, мысленно уйдя в воспоминания. Моя же память хранила молчание.

– И что в итоге?
– не дождавшись продолжения, поинтересовался я.

– Ничего. Как только Минни созрела, с больничного вышел тогдашний преподаватель ЗоТИ, а Петерсон вернулся в аврорат, не попрощавшись и даже завалящего письмеца не послав объекту своих воздыханий. МакГонагал тогда словно с цепи сорвалась, баллы со всех факультетов летели сотнями... Вы что, забыли?

– Нет-нет, я все помню. Просто не могу поверить... Ты действительно думаешь, что Минерва влюбилась?