Дамби - не гад!

– Присаживайся.

Поколебавшись, женщина осторожно пристроила рядом со мной свои нижние девяносто и мягко спросила:

– Как ты, Альбус?

Ощутив искреннее беспокойство МакГонагалл, я уже не удивился:

– Не нужно так переживать! Помирать я пока не собираюсь. Просто небольшое переутомление. Немножко поваляюсь в кровати, попью зелья - и буду как новенький. А как у тебя дела?

– Хорошо. Приглашения я разослала, график посещения магглорожденных составила, документы на оплату обучения в Совет Попечителей отправила.

– Молодец!
– тепло улыбнулся я.
– Хвалю за оперативность.

Профессор вернула мне улыбку. Я чувствовал - похвалой женщина была довольна и самую чуточку смущена. Видимо, прежний директор похвалами ее не баловал. Странно, ведь, как говорится, доброе слово ничего не стоит, но каждому приятно. Неужели Альбус до этого не дошел?

– Кроме того я взяла на себя смелость подготовить все необходимые документы для составления ежегодного отчета, - добавила МакГонагалл.
– Тебе осталось только свести все в один список и подбить баланс... Но, если хочешь, я сама этим займусь.

'Да это просто подарок небес!' - подумал я, однако вслух, чтобы не вызвать подозрений, с сомнением протянул:

– Мне не хотелось бы тебя нагружать.

– Пустяки, Альбус!
– махнула рукой Минерва.
– Мне не трудно. Тем более, я же твой заместитель, и это - моя прямая обязанность.

Я лукаво ухмыльнулся:

– Ну, от таких щедрых предложений отказываться не принято. А если серьезно, то огромное спасибо, Минни! И чтобы я без тебя делал?

Придавая своим словам весомость, я положил свою ладонь женщине на колено. Само собой, лучше было бы коснуться плеча, но уж куда достал! В ответ МакГонагалл бросила на меня удивленный взгляд и... зарделась, как школьница. Разглядывая заалевшие щеки женщины, я поневоле отметил, что они добавляют ей немало очков привлекательности.

– Не стоит благодарности, - смущенно опустив глаза, пробормотала Минерва.
– Я всегда готова помочь.

– И за это я крайне признателен. Не представляю, сколько Поппи еще меня здесь продержит, а дела школы ждать не станут.

Решив, что со взаимными расшаркиваниями покончено, я убрал руку. И внезапно ощутил сожаление, которым повеяло от женщины. Это еще что за ерунда? Неосознанно потянувшись за чужим чувством, я понял, что оно - далеко не единственное. В сознании Минервы бурлил ядреный коктейль эмоций. Там было и облегчение, и радость, и надежда, и смущение... а также желание. Явственно ощутимое и превалировавшее над всеми остальными. Не понял?

Отведя взгляд, и тем самым снизив остроту чужих эмоций, я попытался вспомнить все, что говорилось в каноне о жизни этого персонажа Поттерианы. Согласно утверждениям Роулинг, Минерва родилась в семье ведьмы и маггловского священника. Причем ее отец узнал о сущности супруги только после появления дочери. Шокирующее откровение заставило маггла потерять доверие к любимой женщине и тяжким бременем легло на его плечи. Нет, пастор не бросил жену с ребенком, но ужасно страдал от необходимости вести двойную жизнь.

Непростые отношения между родителями повлияли на жизнь девочки. Так, после окончания Хога, встрескавшись по уши в какого-то маггла, МакГонагалл разорвала с ним отношения едва ли не перед самой свадьбой, отдав предпочтение работе в Министерстве Магии. Правда, там у девушки что-то не сложилось, и вскоре Минни ушла в Хог, где стала сначала помощницей Альбуса, тогда еще преподавателя трансфигурации, а вскоре заняла его место, когда тот устроился в директорском кресле. Чуть позже получила должность декана Гриффиндора, а спустя несколько лет стала замдиректором.

Но если с карьерным ростом был полный порядок, то на личном фронте перемен не намечалось - Минерва все еще сохла по своему магглу, несмотря на то, что тот быстро нашел ей замену. И лишь когда объект первой любови почил с миром, МакГонагалл решила выскочить за своего бывшего начальника из министерства. Далее по сюжету идут несколько лет в браке, внезапная смерть супруга по причине укуса какого-то ядовитого насекомого и полное погружение в работу. Ни семьи, ни детей, ни даже собственного дома. М-да, не повезло...

Ладно, вернемся в реальность, откуда же такая вспышка эмоций? Неужели Минни влюблена в директора и втайне мечтает, чтобы тот обратил на нее внимание? Вполне возможно. Альбус, как и она, был одинок, несчастен и всецело отдан любимому делу. Так сказать, являлся родственной душой. И хотя целенаправленно завоевать сердце директора МакГонагалл не пыталась - воспитание не то, однако собачья преданность на протяжении более чем полувека, слепая вера в непогрешимость Дамблдора и все прочее, подробно изложенное в каноне, доказывают наличие чувства определенной направленности.

А вот мне интересно, директор знал об этом? Память, ау-у! Нет, фиг вам! Глухо, как в танке. Но если учесть реакцию на банальную благодарность, можно предположить, что Дамби во время общения с Минервой умышленно придерживался рамок деловых отношений. Ведь она о его сексуальных предпочтениях могла и не подозревать - нравы магической Англии, отставшей от магглов лет эдак на сто, однополую любовь точно не приветствовали. Несмотря на обратные утверждения школьниц, больших поклонниц яоя, как заведенных строчащих фики с ГарриДраками, ГарриТомами и прочей мерзостью...

Но это все лирика. А на повестке дня вопрос - что мне делать с этой безответной любовью? Оставить все, как есть, или воспользоваться шансом и попутно кое-что проверить?

– Минни, с тобой все в порядке?
– осторожно поинтересовался я, вернувшись к разглядыванию лица собеседницы.
– Ты вдруг так покраснела. Не спорю, этот милый румянец на щечках очень тебе идет, но может, позвать Помфри?

– Не нужно, - несколько испуганно отозвалась МакКошка.
– Я... я просто вспомнила... кое-что.

– Да? А может, кое-кого смущает вид непосредственного начальника, облаченного в больничную пижаму?

Оценив мой шутливый тон, профессор приняла подачу и парировала:

– Уж если я пережила мантию с гарцующими единорогами, то белыми ромашками на рубашке меня точно не смутить!

Память булькнула, подтверждая, что в гардеробе директора такая имеется. И более того, является одним из любимых Альбусом нарядов.

– Вот как?
– усмехнулся я.
– Помнится, кое-кто утверждал, что я выгляжу в ней великолепно. Неужели, это было ложью? Ах, я поражен в самое сердце!