Дамоклов меч над звездным троном

— Да я много-то давно уже не прошу у тебя. — Колосов отвернулся. — Так, каплю хотел от всех щедрот. Да и то ты для меня поскупилась.

— Пожмотничала? — Катя опять вздохнула. — Не пожмотничала я. Мне жаль, что так вышло, Никита. Но думаю, что на этом мы поставим точку. Я не стану тебя больше отрывать от дел. Начальнику скажу, что из этого убийства хорошего репортажа не выйдет. Займусь другим происшествием, мало ли.

— Подожди, ты куда? — воскликнул Колосов растерянно. — Как же это? Ничего толком у меня не спросила, а уже говоришь, материала не получится! То есть как это не получится? А ты слышала, как Лизунов потерпевшую описывал? Силуэт балерины, осиная талия, легче пушинки… А вот на это взглянуть тебе не интересно?

Он чуть ли не силой усадил Катю, собравшуюся было уйти, снова на стул, к компьютеру, тут же врубился в поисковый файл. Кликнул мышью на одном из множества фотоснимков, увеличил изображение.

С экрана компьютера на Катю в упор смотрела чрезвычайно непривлекательная молодая женщина. Медно-рыжие, прямые, как палки, волосы, разделенные пробором, падали па плечи, обрамляя грубое одутловатое лицо. Тяжелая бульдожья челюсть выдавалась вперед, нос был приплюснут, от крыльев носа шли резкие складки. Кое-где на лице были заметны прыщи, кое-как замазанные тональным кремом, слишком темным для бледного цвета кожи. Взгляд глубоко посаженных темных глаз незнакомки был исполнен презрения и какого-то горького вызова. Женщина со снимка словно говорила всем своим видом: да, я безобразна, но что из этого следует? Вам неприятно на меня смотреть? Так не смотрите, катитесь к черту.

— Как ее имя? — спросила Катя. — Вы все-таки установили личность убитой?

— Звали ее Валерия Борисовна Блохина. — Колосов увеличил еще несколько фотографий. — А это она же, только уже после.

Катя смотрела на снимки — мертвое женское тело. Совершенно голое, грязное, точно выкопанное из могилы.

— Как ее убили?

— Пулевое ранение в голову. Выстрел был сделан с близкого расстояния, в затылок из пистолета «ТТ».

— Пуля, гильза?

— Пулю извлекли из тела. А гильзы кет. Искать ее надо не на стройке в Октябрьском-Левобережном, — Колосов смотрел на снимки с места происшествия. — На стройку труп попал приблизительно спустя неделю после убийства. Такова давность смерти по заключению патологоанатома.

И он рассказал Кате о грузовике с гравием под управлением шофера Мотовилова и бригаде украинских шабашников.

— Шофера я допрашивал первым, сразу же после осмотра места. На мужике прямо лица не было — так вроде перепугался. Но знаешь, Катя, что-то темнил он, рассказал мне этакую сказочку-небылицу по поводу этого самого гравия, в котором труп нашли.

— А на теле Блохиной имелись какие-то другие повреждения, помимо пулевой раны? — спросила Катя. — Те, что вы скрыли от… Слушай, Никита, я не понимаю, откуда Лизунов-то узнал об убийстве?

— Я же тебе говорю — из прессы. Местная газетенка «Маяк» в хронике событий тиснула заметку о неопознанном женском трупе на стройке. Информация из дежурной части местного отдела поступила в усеченном виде. По сути, Лизунов пересказал нам то, что в газете прочел. Ну и от себя добавил брехни.

— А в газете было сказано, что на теле имелись ножевые раны? Лизунов говорил, что бил жертву ножом.

Колосов помолчал. Потом достал уже из стола еще пачку фотографий.

— Вот, это уже в морге снимали. Вид спереди, вид со спины.

На коже убитой на снимках четко были видны прерывистые багровые полосы — на груди, на животе почти до лобка. И на спине — от шейных позвонков до ягодиц.

— Что это такое? — спросила Катя.

Колосов достал поварской нож Лизунова, потрогал лезвие.

— Кроме пулевого ранения, которое и было смертельным, на теле, как видишь, есть еще и неглубокие ножевые порезы. По заключению патологоанатома, они имеют посмертный характер. Кто-то удалил с трупа всю одежду, разрезав ее ножом вот так. — Колосов провел ребром ладони себе по груди. — Об этих порезах в заметке не было ни слова. Эту деталь мы намеренно опустили. Лизунов не говорил, что он таким вот способом раздевал жертву.

— Он сказал, что разорвал верхнюю одежду, — напомнила Катя.

— Да забудь ты о его болтовне, — Колосов поморщился. — Зря я этого ханурика тебе показал.

— Ты его показал мне не зря. Я раньше только слышала о таких, а теперь увидела собственными глазами. Так, как он рассказывал об убийстве, он мог бы убедить в своей причастности кого угодно, не только меня, наивную. Я не знаю всех обстоятельств, не знаю, какой информацией вы располагаете. Не знаю, как вам удалось установить личность этой Блохиной, а ты требуешь, чтобы я не верила тому, что…

— Личность мы почти сразу установили, — перебил ее Колосов, — проверили банк данных по пропавшим без вести и объявленным в розыск — наш, областной и столичный. Данные последних двух недель. Блохина была заявлена в розыск матерью и теткой 29 августа. Прописаны по паспорту они были вместе, в одной квартире. Это то пока все, что мы о ней знаем.

— Опознание уже было?

— Официально пока еще нет, — Колосов пристально смотрел на Катю, — но вообще-то опознать ее нам было нетрудно.

— Ты имеешь в виду ее внешность?

Колосов прошелся по кабинету. Паркет поскрипывал.

— Еще что-то было, что вы решили пока не афишировать? — прямо спросила Катя. О, она слишком хорошо знала, что скрывается под этими зависающими в воздухе паузами.

— Вот что было на трупе. Приобщено к делу, как и пуля. Я должен предъявить это на опознание ее близким. — Колосов потянулся к своей папке, расстегнул «молнию» и достал опечатанный пластиковый пакет.

Катя с любопытством склонилась над его содержимым. Внутри было что-то наподобие металлического жетона, из тех, которые положено носить военнослужащим. Однако форма жетона была необычной — квадратной. Справа имелось круглое отверстие, в которое была продета капроновая нитка. На жетоне были выгравированы цифры и буквы.

— Это было на ее левой кисти — капроновой ниткой намертво прикручено. Нам разрезать пришлось, чтобы снять, — сказал Колосов. — По-твоему, на что это похоже?

Катя придвинула к себе лист бумаги и переписала то, что было выбито на жетоне. Получилось «К2011У № 258».

— Какой-то странный номер. — Катя рассматривала жетон сквозь пластик. — Что-то мне эта железка напоминает.

— Это вот? — Колосов расстегнул ворот рубашки и вытащил свой жетон с личным номером на цепочке.

— С каких это пор ты стал носить это на шее? — спросила Катя. — Раньше он у тебя болтался на связке ключей.

Колосов убрал свой военный талисман.

— Похоже, но форма иная, — Катя осторожно взяла пакет с жетоном в руки. — Тут квадратик, и тоньше на ощупь. Может, Блохина носила это на запястье как браслет?

— Это на капроновой-то нитке?

— А может, это оригинальное дизайнерское решение? Никита, а ты что же, сегодня к семье Блохиной собираешься?

— Сейчас с тобой договорю и айда.

— Я с тобой! — Катя забрала листок с номером. — Впрочем, может быть, ты совсем и не хочешь, чтобы мы ехали вместе?