Дамы Амстердама. Жизнь в витрине. Откровенные истории квартала «красных фонарей»

– У меня хорошо получается?

– Ты правда очень способный мальчик. Видишь, как здорово все выходит.

– Тетушка, я думаю, что вы и правда грязная женщина.

Но мальчик утратил способность трахаться.

– У вас еще остался тот приборчик?

– Конечно, малыш.

Тетушка вытаскивает старый массажер «Филипс» со спиральным проводом. Он ревет, как пылесос, зато его вибрации очень приятны. Кладет его на пенис. Детка кончает очень быстро. Мы прощаемся.

– До свидания, тетушка. Я приду еще, когда папа с мамой снова пошлют меня за покупками.

Орел или решка

Луиза, 1975

Слышу стук в оконное стекло. Я только что приехала на Ауде Ньивстраат и еще не успела прибрать в комнате. Выхожу посмотреть, кто пришел, и вижу двух бугаев. Впрочем, вид у них мирный. Спрашивают, можно ли им войти.

– Ну конечно, входите!

– Мы видели, как ты идешь по улице, и подумали: эта цыпа такая аппетитная!

– Спасибо. Меня зовут Мария. А вас?

– Я Лу.

– Франк. Мы из Лимбурга.

Даже не уточни он, я все равно успела расслышать мягкое «г», типичное для жителей южных регионов.

– И что же желают господа?

Они переглянулись и ничего не ответили. Стоят как два истукана.

– Давайте говорите. Я же вас не съем.

Тогда Лу произнес:

– Мы хотим сыграть в «орел или решка». Кто выиграет, тот получит вас.

– Отлично, моя копилка готова.

Они вытаскивают флорин.

– Ты что выбираешь?

Франс выбрал орла, Лу – решку. Я подбросила флорин, поймала его и зажала в кулаке. Мы с любопытством переглянулись, и… это был орел. Итак, выиграл Франк. Но я задала себе вопрос: а чего же хочет Лу? Они решили, что один будет заниматься сексом, а второй – мастурбировать, глядя, на что способен его приятель.

– Ну, парни, судьба уже все решила, вам осталось только заплатить – и орлу, и решке.

Они расхохотались.

– О, точно, прости. Мы уже приготовили достаточно орлов и решек.

Франк дал мне сто пятьдесят флоринов за обоих.

– Хватит этого, Мария?

– Хватит. Раздевайтесь, складывайте одежду на стуле. Я приготовлю презервативы.

Они оба были хороши: крепкие, с кудрявыми темными волосами. Настоящие крестьяне с юга. Сначала мы все трое легли на кровать, они нежно ласкали меня. Минут через десять Лу поднялся. После всех наших ласк ему стоило немалых усилий держаться прямо. Я подумала: «Все идет по плану». Франк тоже приподнялся, его член пришел в полную готовность.

– Тук-тук, Мария, можно войти?

– Входи без стука, Франк.

Он не был новичком в этом деле, так что Лу мастурбировал вдохновенно. Кровать скрипела просто непристойно громко!

Все шло как нельзя лучше.

Когда все завершилось, парни сказали:

– Спасибо, это было потрясающе!

– Передавайте привет своим, здоровяки.

– Чего?

– Говорю, передавайте привет своим от Марии из квартала «красных фонарей».

– Хорошо, Мария, так и сделаем.

Они ушли, держась за бока от смеха.

– Чао!

– Пока!

Наш уютный уголок

Мартина, 1978

Спустя почти десять лет работы на Аудезейтс Форбургвал мы перебрались на улочку между Сингел и Спуйстраат. В то время там было девять борделей, все они принадлежали бывшим проституткам: Китти, Катя, Мария, Ханни, Эмми, Вайс. Они знали все нюансы профессии и хорошо заботились о девочках. Поскольку они в большинстве случаев жили в комнатах над борделем, то были в курсе всего происходящего.

Я работала у Марии, первый этаж, комната номер шесть. Лу работала у Кати. Но нас уже достало вкалывать на кого-то, мы многие годы мечтали о том, чтобы самим открыть бордель. Каждый раз мы оказывались с носом. От мафии Валлена мы предпочитали держаться подальше. Другие девочки не отказывались время от времени пропустить с ними по стаканчику, но у нас-то были дети, так что завтра с утра мы обязаны быть в форме. Дети Лу уже уехали из Нигтевехта, а я все эти годы вместе с Яном сама заботилась о своих. Тогда нам приходилось работать шесть дней в неделю. Так что мы подыскивали бордель, где сами могли бы планировать свое время.

Нам предложили заведение на Коестраат, маленькой улочке, пересекавшей Кловениер-сбургвал и Ахтербургвал, недалеко от Ньивмаркта. На этой улочке толпились проститутки, работавшие в основном у дверей. Гостей они принимали в номерах на втором этаже.

Наш новый бордель находился в центре этой улицы, в доме под номером четырнадцать. Там раньше располагался вещевой склад и местный магазинчик. В наш первый визит он был забит лестницами и ведрами мойщиков окон. Пугающее впечатление. Нужно было все переделывать.

Бывалые хозяйки борделей объяснили нам, как нужно все устроить. Сначала аккуратно заняться внутренними работами, потом быстро вставить стекла и начать открываться по выходным.

Это заняло некоторое время. На крыше торчала длинная радиоантенна. Пожарные приехали снимать ее и оставили нам записку: нужно было также установить новые коллекторы, а это значит – вести земляные работы. Хорошо, что мой муж Ян был на все руки мастер. В конечном счете у нас ушло два года на ремонт силами мастеров, родственников и друзей. Мы смогли открыться только в 1978 году.

В борделе была приемная, номера с крепкими широкими кроватями – шире обычного, ванная и кухонька.

Наше заведение считалось «условно разрешенным», тогда вопрос о закрытии домов терпимости еще не поднимался, это случится только в 2000 году. Но местные хозяйки порой устраивали неприятные сюрпризы. Была, к примеру, такая мадам по кличке Лошадиная Голова, она сдавала комнаты ниже по улице. Когда ей что-то ударяло в мозги, она делалась невыносимой. В день, когда мы открылись, она приперлась в стельку пьяная, уснула на новом кожаном диване. Через несколько часов нам пришлось просить, чтобы ее вынесли вон.