Дан. Книга вторая

С прискорбием вам сообщаю, что поток золота из-за хребта в руках этого предприятия, мы не имеем официальных способов с ними бороться, а они не опустят цену, так как закупают его на прибыли и с карт оформленных на анонимных клиентов. Эта ситуация может продолжаться бесконечно.

Я, как и положено, в таких случаях, пытался проверить наличие золота в городе. Ответ отрицательный, золота в городе нет. Где его хранит данная организация неизвестно. Так же я пробовал привлечь к организации новых караванов Торговую гильдию Катона. Ответ отрицательный. Потеря караваном шестнадцати тонн золотого песка и самородков отбила у купцов желание заниматься вывозом золота с Луганского хребта. 'Торговый пост Перевал' сегодня единственная компания, которое это делает успешно. Все золото, поступающее с Граней, в их руках и исчезает бесследно, они меня уверяют, что если мы согласимся покупать по указанной ими цене, то они готовы продать его.

Я с прискорбием сообщаю все эти вести и прошу у вас совета, что делать в этой непростой ситуации. Покупка нами золота усилит 'Торговый пост Перевал'. Таким шагом мы сами отдадим им огромные прибыли, которые имел наш банк в этом регионе. Этот шаг просто передаст им и закрепит за ними эту сферу деятельности.

С уважением Управляющий филиалом банка двардов города Перевал Рипус.

–

Глава банка двардом отложил письмо и разложил перед собой сводку покупки золота отделениями банков на всем континенте. Цифры, которые были сбиты в итог, не радовали глаз. По всем филиалам было сдано всего чуть больше пяти тонн. Напротив филиала города Перевала стоял жирный прочерк. Из обычных тридцати тонн в месяц банк получил всего шестую часть, но купил это золото по средней цене в тысячу восемьсот золотых за килограмм. Банк недополучал обычных тридцати миллионов прибыли. По операциям обслуживания банковских карт получено было пять миллионов. Выдача кредитов как обычно привела к большой прибыли. Фактически же вместо обычных восьмидесяти пяти миллионов ежемесячной прибыли банк получил всего сорок. Неизвестные люди из 'Торгового Поста Перевал', прикрывшись городом, нарушали единственно правильный оборот золота, по мнению аналитиков банка двардов, что могло привести к большим проблемам в будущем. Золото было нужно, так как торговля постоянно расширялась и процветала, постоянно печатались новые монеты, а для этого нужно было золото. Банк ни чего не терял, покупая его по тысяча восемьсот монет и дальше, зарабатывая двести золотых на каждых двух тысячах монет. Но почему он должен был отдавать прибыль, покупая золото по пятьсот? Кто-то хотел забрать у него эти тысяча триста монет с каждого килограмма золота вывозимых с Луганского Хребта, а ведь от туда шло больше восьмидесяти процентов золота, добываемого на континенте. Расчет злоумышленников Главе Банка Двардов был ясен.

Зазвенел колокольчик в руке, приглашая в кабинет помощника главы Банка Двардов, молодого Миана.

— Слушаю, старшина Гандип.

— Собирайте Совет Банка двардов. Найдите Рохуши. Нам угрожает серьезная опасность.

— Слушаюсь. — Кивнул Миан.

— Миан, передайте в Катон в наш филиал Банка, чтобы Управляющий Гадар прибыл ко мне на встречу лично.

— Как срочно?

— Пусть оплатит Магической гильдии Катона прямой портал на Каракас. — Распорядился старейшина двардов. — Выполняйте.

Миан исчез за дверью.

Глава тридцать четвертая

Паук сидел на разброшенной по окрестным, самым важным для пролета мух местам паутине. Легкий ветерок вызывал легкое подрагивание сложнейшего узора. Паутина не была строго геометрической, как у пауков с планеты Земля. В нескольких местах она имела тончайшие, почти незаметные, прозрачные нити. В других местах толстые, крепкие. Паук шевельнулся и посмотрел на паутину, обдумывая ее узор, но от раздумий его отвлекло несколько достаточно крупных мух, они закружились над цветками, пахнущими особо вкусно, ведь паук раздавил в этих цветах завязи и железы со сладким нектаром. Сладковатый запах разносился по округе, одна из небольших мух начала опускаться на цветок…

– 'Хозяин проснись!' — Колоколом загремел голос Кивера.

– 'Сбавь громкость, я встаю, что там?' — Я вскочил с кровати и быстро одевался.

– 'Ты велел присмотреть за домом главы Магистрата, к нему лезут воры'.

– 'Сколько?'

– 'Трое, одна самка и два самца твоего вида'. — Сообщил Кивер.

– 'Зови самок женщинами и самцов мужчинами!' — Я не мог приучить духа к такому обращению. — 'Я что, по-твоему, самец?'

– 'Ты Хозяин!'

– 'Я буду наказывать тебя, если не будешь меня слушаться!' — Я 'посмотрел' на раздобревшего Кивера, он едва помещался в комнате, и погрозил. — 'Оторву от тебя кусочек для себя!'

Кивер обиженно замолк и поплыл от меня. Дух, после того как мне отошел порт, несколько зданий в центре города, купленных подешовке, вырос. В центре его сиял тридцати сантиметровый энергетический шар, составляющий костяк. Вокруг него теперь сияла девяти метровая сфера, в ней струились потоки разной концентрации, но была одна общая черта: концентрация энергии падала от центра к периферии. Он предпочитал сидеть в подвале, выпуская щупальца во все стороны и поглощая негативную и позитивную энергию в порту и округе, но почему-то на встречи со мной или мои вызовы всегда являлся сам. Всех в округе домушников он подчинил себе, объяснив им, что он теперь личный домушник 'Хозяина города'. Домушники пытались ему противостоять, но угнетающая мощь Кивера пугала даже самых смелых. Влияние Кивера на город росло, он знал все обо всех, но был несколько туповат, поэтому ему приходилось подробно объяснять, что я хочу узнать или ему нужно сделать. Зато, понимая, что от него требуется, дух работал на совесть.

Я, тренируясь и развивая свой ментальный дар, стал 'тоньше' видеть и это позволило разобраться в сути 'клятвы подчинения'. Это была не что иное, как тончайшая ментальная паутина, крепящаяся к сознанию духа и соединенная с моей ментальной системой тончайшим каналом. Это давало всего один прямой эффект: я мог 'слышать' подчиненного духа на любом расстоянии и отдавать приказы по этому каналу или получать ответы на свои вопросы. В случае неподчинения существа ментальная паутина 'жгла' ментальную систему подчиненного, доставляя нестерпимые боли и ведя к уничтожению духа. Чем сильнее был подчиненный дух, тем быстрее его скручивала боль, и быстрее его убивало собственное неподчинение.

С вампирами было примерно то же самое, с людьми все было во много раз сложнее. Клятва или присяга, произнесенная человеком, 'садила' на его ментальную систему паутины подобную структуре 'сглаза' или 'порчи'. Эта система работала в две стороны: в случае измены присяге, она работала как 'порча' или 'сглаз', у человека все валилось из рук, он отвечал невпопад на вопросы, постепенно отдаляясь от 'реальности' своим сознанием. В случае с выполнением присяги, паутина работала в обратную сторону, человека охватывала гордость и радость. Чем сильнее был проступок, о котором замыслил давший присягу, тем сильнее было действие 'присяги' или 'клятвы'. Таково было мое понимание работы 'клятв' и 'присяг', несколько грубоватое и неполное, но это понимание давало мне гарантии 'послушания' от духов, и исполнение присяг давших их мне.

– 'Воры пролезли уже через наружную систему защиты особняка главы Магистрата'. — Вырвал меня из размышлений Кивер.

– 'Все я пошел, посмотрю, в чем дело'. — Я вышел из дома через черный вход и поел к особняку Краше.

Подойдя на расстояние полусотни метров к месту проникновения в особняк, я 'увидел', как трое одетых в черное людей, проползя под силовыми линиями защиты, уже поднимаются по стене особняка вверх. Осмотр окрестностей выявил еще четверых сидящих в пяти метрах от входа грабителей и одного в полусотне метров от них. Мужчины в напряжении наблюдали за продвижением первой тройки. Охрана особняка, подчиненные капитана Ракса, пока ни чего не видели и не заподозрили. Можно было вызвать стражу, но я решил, что давно не принимал участие в ни чем подобном и хотел 'размяться'. Хотелось проверить в работе свои навыки и проверить себя и свои возможности.

Я решил первым делом 'разобраться' с четверкой ждущих у места проникновения. Мой 'ступор' второго уровня выжег магическую энергию в защитных амулетах грабителей, и я пошел в атаку. Запрыгнув в круг сидящих в кустах у ограды особняка грабителей, я, не вынимая мечей из заплечных ножен, руками нанес несколько ударов по головам двоим из грабителей и удар ногой в грудь третьему. С удивлением обнаружил, что из троих потерял сознание только один, тот которому мой каблук сапога проломил грудь.

Четвертый, мгновенно среагировав, достал кинжал и молча атаковал меня. Двое откатились от моих ударов по головам, оправились и тоже двинулись в мою сторону. Я упал на землю, ухватил за руку с кинжалом четвертого, пытающегося меня проткнуть и тянувшуюся к тому месту, где меня уже не было, и уперевшись правой ногой в корпус грабителя кинул его через себя, по направлению его движения. Захват руки, зафиксировавший руку грабителя, я не отпустил. Грабитель, перелетев через меня, шмякнулся о землю, раздался хруст в плечевом суставе, а за ним хруст ломающейся плечевой кости. Грабитель сомлел, как рыба, и потерял сознание, похоже, ему хватило. Я, не меняя положения, подсек подскочившего второго грабителя возвратным ударом левой ноги, он упал на спину, а третьего встретил уже прямым ударом каблука правой ноги в лицо. Захрустевшие под каблуком мелкие кости черепа добавили в тишину к звуку падения тела еще окрас шелеста сухой листвы. Встающего после 'подсечки', встретил возвратный удар этого же сапога. Удалось не только его зацепить, а и выбить из груди вопль: как минимум два ребра ушло ему внутрь груди. Я вскочил и 'добавил' самому первому, он начал приходить в себя. Четверка засевшая у стены была вырублена и как минимум могла прийти в себя через пол часа, ни как не раньше.

Трое, проникшие за ограду особняка, услышав шум у ограды, притаились на крыше особняка, а пятый в темноте приближался. Я затаился. Над землей прошел тончайший ментальный щуп, пятый приближающийся к месту проникновения оказался ментальным магом. Я перепрыгнул через 'щуп' и резко сократил с ним дистанцию, до метра, мечи взвизгнули, вылетая из заплечных ножен, на защиту второго уровня мага обрушилась серия из семи следующих один за другим мощнейших ударов. Защита развалилась, но мечи оплавились и пришли в негодность. Я разжал кисти рук, мечи полетели на землю.