Даниэла. На грани
Шрифт:
Даниэла держалась молодцом – мало того, что она не испугалась, так ещё и не рассказала мамин секрет. Пьяный мужчина разъярился и начал выкрикивать мат, брань, стал психовать, но не тронул девочку и более ничего не спросил.
– Что и следовало ожидать, – тихо с печалью сказала Ольга Петровна, стоя у окна.
Борис выпил весь алкоголь, что ещё остался в доме. А потом пошёл в магазин. Ольга Петровна уложила внуков в кровать. Борис не появился дома в воскресенье. Никто не знал, где он. На звонки своей тёщи он не отвечал.
В 14 часов следующего дня домой пришла Марианна в сильно похмельном и неадекватном состоянии. У неё были отёки под глазами и сосуды полопались.
– Ты
– Ну и что?!
– Как что? Ответь!
Марианна немного подумала и сказала:
– Ой! Всё, я пошла.
Пожилая женщина схватила табуретку, поставила её у двери и села.
– Никуда ты не пойдёшь!
Даниэла подошла к своей маме и обняла её.
– Всё будет хорошо, мама.
Марианна мимолётно посмотрела на дочку, а потом перевела взгляд на старушку.
– Пропусти меня!
– Ни за что! – уверенно возразила Ольга Петровна.
Марианна вцепилась руками в плечи своей матери и стала её оттаскивать. Та начала сопротивляться, она оттолкнула дочь. Марианна с кулаками полезла на женщину. В конечном итоге, они подрались: ударили друг друга несколько раз по телу, но не сильно, – всё обошлось без серьёзных последствий, – через несколько минут они разошлись по разным углам. С Ольгой Петровной был Саша, который к этому времени уже окончательно встал на сторону отца. С Марианной сидела Даниэла. Маленькой девочке было страшно и больно от того, что недавно произошло. Она плакала, мать её успокаивала. Прошло десять минут.
– Пойдём со мной, – сказала Марианна дочке.
Они зашли в комнату, где сидела Ольга Петровна с мальчиком.
– Я от вас ухожу! – заявила тридцатилетняя женщина.
Она вышла в коридор, надела сапоги и пальто.
– Мамочка, не уходи. Пожалуйста!
– Оставайся здесь, Дана, – строго сказала женщина.
Она чуть оттолкнула дочку, которая как котёнок прилипла к ней; открыла дверь и вышла. Ольга Петровна сразу же позвонила Борису и сообщила ему о случившемся. Он приехал…
Прошёл вечер среды. Борис и Ольга Петровна звонили Марианне, но она не отвечала… Пришёл четверг. Дети не пошли в школу. В пятницу начало казаться, что женщина пропала бесследно. Телефон её был выключен. В семье Воронковых стали волноваться. Особенно Борис был встревожен – он ходил из угла в угол, пил, срывался на родных.
Борис Анатольевич имел много хороших связей с разными и интересными людьми. Это было вполне естественно, учитывая его место работы, должность и сферу деятельности. И то, кем являлось его непосредственное начальство. Вечером пятницы он позвонил одному многоуважаемому чиновнику и попросил о помощи. Тот не отказал.
На следующий день появились статьи в газетах, журналах, были развешены объявления по городу, и даже в прямом эфире новостей на канале ОРТ диктор произнёс:
«Пропала женщина. Возраст 30 лет. Глаза голубые. Волосы светлые. Одета была в белую блузку, джинсы и чёрные туфли. При себе имела паспорт, деньги и телефон. Если вы её видели или располагаете какой-либо информацией – просьба сообщить по телефону, который вы видете в бегущей строке».
Так же, к каждой такой статье или сообщению прилагалась фотография Марианны. К этому делу было подключено очень много людей…
Спустя несколько дней на каждом десятом столбе города Санкт-Петербурга висело объявление о пропавшей женщине по фамилии Воронкова. Но слышно ничего не было. Борис очень переживал из-за того, что происходит. Если говорить откровенно – он очень любил свою жену, даже несмотря на то, что узнал об её изменах. Ему не было покоя – он сидел целыми
днями на одном месте и ждал заветного звонка, делая глоток виски каждые десять минут. Перестал обращать внимание на детей и работу. За детьми ухаживала и смотрела теперь Ольга Петровна. Она водила их в школу и на занятия.– Где мама? – спрашивала маленькая темноволосая девочка, роняя слёзки из своих голубых глаз на колени Ольги Петровны.
– Не знаю, Даночка.
– Мы её больше не увидим?
– Что ты такое говоришь? Конечно же, увидим. Очень скоро увидим…
Глава 6
Одиноко шагая по улицам центральной части города, Матеуш размышлял о жизни. Он вспоминал о молодости, канувшей в вечность. Вспоминал о том, что всегда хотел чего-то интересного. Всё детство и юность Матеуш увлекался живописью. Он рисовал природу и людей, и у него неплохо получалось. Он жил в Варшаве. Там пытался продавать свои картины, но никому они были не интересны. Матеуш решил переехать в Ленинград – живописную культурную столицу, Северную Венецию; он знал, что это – город возможностей и был влюблён в него, сразу после просмотра нескольких картинок в учебнике. Это было в 1984-ом году. Он переехал в город-герой, когда ему было 25. Матеуш поселился в скромной комнатке в Банковском переулке. Нашёл обычную работу – продавцом в магазине. В свободное время писал свои картины. Так и прошла незаметно для него четверть века – спокойной рутиной… В последние несколько лет он серьёзно стал задумываться о наболевшем – о том, что жизнь не имеет смысла, что не стоит унижаться перед собой и напрягаться ради того, чтобы в конечном итоге умереть. Он чётко понимал, что существование пусто и лишь в смерти жизнь. А жил только одной целью, которую себе давно поставил, – написать нескольких очень важных картин. Совсем недавно он осуществил свою задачу, и теперь для него ничего не имело смысла.
Сегодня, 13 мая, Матеуш проснулся в четыре часа утра. Как и планировал. Он выпил чай, выкурил сигарету и вышел из дому. Солнце ещё не взошло. На улицах было пусто. Пройдясь от Банковского переулка по каналу Грибоедова, он шёл позади Казанского собора, по направлению к Исаакиевской площади. Он собирался подняться к куполу величественного Исаакиевского собора, застать восход и… спрыгнуть. Он уже чётко всё решил.
Вдруг, между колонн Казанского собора, мужчина увидел человека, лежащего на животе. На нём были надеты джинсы, чёрная футболка и не было обуви.
– Что это с ним, пьян? – подумал Матеуш.
Подойдя поближе к лежащему на асфальте человеку c длинными светлыми волосами, Матеуш нагнулся и перевернул тело. Он резко отскочил, ударившись спиной о землю. Картина представилась ему не самая живописная – руки женщины покрыты многочисленными уколами, ставшие сиреневыми; тело и лицо зелёно-синего цвета; на лице ссадины и ушибы; на губах застывшая кровь. Она была без сознания. Матеуш прислонил два пальца к её руке и прощупал пульс. Пульс был! Она была жива. Мужчина заметался в панике, пытаясь сообразить, что делать. Он нервно достал телефон из кармана и набрал номер 03.
– Скорая помощь. Говорите!
– Скора помош! На помоц! – закричал он в трубку.
Матеуш говорил с небольшим акцентом, так как за все свои годы жизни в России имел мало практики разговорной речи. Все его познания русского языка составляли наименования товаров в магазине, где он работал, цифры от одного до миллиона; он умел задавать некоторые вопросы и отвечать на них.
В итоге, он сообщил по телефону, где находится. Через десять минут подъехала белая машина с красной полоской сбоку. На крыше её сверкали синие огоньки.