Даниил Московский

Теперь Дарья не скоро встретится с Олексой.

Однажды великий князь, остановив Любомира, велел сопровождать княгиню в её конных прогулках. Гридин удивился, он видел, как уверенно сидит княгиня в седле, но князю Андрею лучше знать. Да и мог ли перечить Любомир своему господину.

Своенравная молодая княгиня, бывало, по полудню с конём не расстаётся. За город выберется и скачет Бог знает куда, а Любомир от неё не отстаёт.

Вскоре гридин заметил, как поглядывает на него княгиня Анастасия. Поначалу смущался, потом привык. Да и чудно ему — с чего бы княгине так смотреть на гридина? Но вскоре поймал себя на том, что любуется красотой княгини. Испугался, ну как догадается княгиня Анастасия, пожалуется великому князю...

Но однажды случилось то, чего так боялся и о чём мечтал гридин в тайных мыслях.

В тот день княгиня выехала из города и поскакала просёлочной узкой дорогой, так что ветки деревьев хлестали по лицу. Конь княгини шёл широкой рысью, и Любомир опасался, как бы не засёкся о корягу. Гридин держался от Анастасии поодаль. Неожиданно набежала туча и начал накрапывать дождь. Княгиня углубилась в лес, перевела коня на шаг, но вскоре остановилась, соскочила с седла, подозвала Любомира, передала повод. Бросила коротко:

— Привяжи.

Гридин спешился, набросил поводья на сук. Анастасия обняла его, принялась целовать. Любомир не успел опомниться, как уже корзно его валялось на траве, и он, гридин, легко подняв княгиню, бережно положил на него Анастасию...

От выставленных на рубеже с рязанской землёй дозоров во Владимире стало известно — переяславский князь Иван в Орду проследовал. Разгневался великий князь Андрей Александрович, не иначе, переяславец к хану с жалобой, и послал вдогон полусотню гридней, велев воротить князя Ивана, а коли тот сопротивление окажет, то и убить.

Опасался князь Андрей, что оговорит его переяславец перед Тохтой.

Неделю затратили гридни, ан не догнали, налегке шёл князь Иван, без обоза, дары везли на вьючных конях. Признав о том, великий князь спешно стал готовиться ехать в Орду, и коли не опередить переяславца, то хотя бы не отстать намного.

Отправились тоже неотягощённые, одвуконь. Великого князя сопровождали три десятка гридней и боярин Ерёма. С большой дружиной русским князьям в Орду дорога заказана. Одному Невскому дозволялось ханом Батыем брать с собой до тысячи гридней. У Мурома по наплывному мосту перебрались на правый оберег Оки, выехали в степь. Ржавая дорога оборвалась за сторожевыми курганами. Остались позади редкие берёзы, кустарники. Впереди, да самой столицы Орды Сарая, степной путь...

В раннюю весну степь дивная, в цветении, воздух настоян на разнотравье. Днём путников сопровождало пение жаворонка, а ночами убаюкивал стрекот кузнечиков.

С виду степь пустынна, но она живёт по своим законам, ей только понятным. Бродят по её просторам табуны диких коней — тарпанов, встречались небольшие стада буйволов. Они не страшились редкого в степи человека.

Ночами степь оглашалась волчьим воем. Волки пели свою песню. О чём она?

На привалах князю и княгине ставили шатёр, а гридни коротали время у костров, спали на войлочных потниках, пропахших конским потом.

Анастасия засыпала не скоро. Она подолгу слушала степь и думала о своём, потаённом. Рядом похрапывал князь, но она не любила его, да и было ли когда к нему чувство? А может, разобралась в его коварстве?

С той поры, как её сердцем овладел Любомир, мысли Анастасии были только о нём, ему она принадлежала и душой и телом.

Сладок запретный плод и вдвойне сладок, ибо княгиня видит, что любима. Она замечает, как смотрит на неё гридин, когда подаёт ей коня и держит стремя. Но Анастасия держится с ним холодно, ей ведомо: князь Андрей хоть и не ревнив, но упаси Бог чего заподозрит. Теперь только по возвращении из Орды сможет она уединиться с Любомиром.

По утрам, на заре, зазывно кричали перепела: «Пить пойдём, пить пойдём». Анастасии чудились шаги за стеной шатра, и она знала — это бродит её Любомир. Ей хотелось отбросить полог и оказаться в объятиях гридня, почувствовать его молодые, сильные руки...

Душно в шатре, сквозь плотные войлочные стены слабо проникает прохлада степи. С шумом дышит князь, и Анастасии делается жалко вдруг своей жизни. С той самой поры, как князь Андрей взял её в жёны и привёз в Городец, она поняла всю неправду слышанной часто пословицы: «Стерпится — слюбится...» Нет, с ней такого не случилось. Не могла она не увидеть всю кривду его жизни, как извёл старшего брата Дмитрия, власти алкая, а ныне всех удельных князей принижает, мыслит их земли под себя подмять, готов у хана сапоги целовать, дабы тот ему помогал.

Княгиня брезгливо морщится. Ей припомнился давний разговор с князем:

— Ты не любишь Даниила, а ведь он брат твой младший, — молвила она.

Князь Андрей хмыкнул:

— Аль он красна девица, какая любви достойна?

— Ужли и кровь родная в тебе не говорит?

— Даниил на пути моём встанет, ему княжество Переяславское покоя не даёт.

Анастасия удивилась:

— Но Переяславское княжество князя Ивана!

— Хвор Иван, помрёт, мне, великому князю, а не Даниилу наследовать....

«Лютой ненавистью и алчностью обуян князь Андрей, потому и спешит он к хану на поклон», — думала княгиня.

Не удивилась Анастасия, что согласился князь взять её с собой. В те лета и иные князья, отправляясь в Орду, брали жён, ведь нередко жили в татарской столице годами. Случалось, неженатый князь в Орде женой обзаводился...

И сызнова почудились княгине шаги за стеной. Может, кто из сторожей? Но Анастасии хочется, чтобы это был Любомир... Сомкнула глаза, и предутренний сон сморил её. Но и во сне виделся гридин, шептал ей что-то ласковое, и она тянула к нему руки...

На десятые сутки повстречался татарский разъезд. Конные ордынцы сопровождали русичей до самого Сарая.

Оставив дружину на окраине города, князь с княгиней и несколькими гриднями направились в караван-сарай, там им предстояло жить. По пыльным улицам, где за глинобитными заборами прятались домики, проехали почти через весь город. У самого берега Волги князь остановил коня, указал на большое подслеповатое строение о двух ярусах, обнесённое высокой каменной стеной:

— Вот и жильё наше, княгинюшка. Небогатое, не палаты княжеские, ан ничего не поделаешь, мы люди подневольные, под ханом ходим. Ну да тут все посольства проживают, какие в Орду прибывают, и гости торговые.

Анастасия и прежде слышала, в каких каморах живут русские князья в Орде, но одно — услышать, другое — увидеть. Стены в каморе голые, в сырых потёках, глинобитный пол выбит, а свет едва проникал в малое оконце под потолком. И ни печи, только жаровня для углей, ни кровати.

Гридни втащили ковёр, раскатали по каморе, потом внесли кованый сундучок с вещами княгини, второй с одеждой князя. Анастасия вздохнула:

— Не чтут ордынцы князей.

Великий князь промолчал. Он был озабочен. Накануне Тохта покинул Сарай, откочевал в степь и, сказывают, поставил свой шатёр у Белой Вежи, а отъезжая, велел князю Андрею дожидаться его возвращения.