Дансон с нечистым, или Дьявольское рондо

И он стал напевать:

«Aunque tu me has echado en el abandono,Aunque уа has mauerto todas mis ilusiones,En vez,de maldecirte con justо enconoEn mis suenos de сolmo,en mis suenos de colmoAy, de bendiciones!Sufro la inmensa pena de tu extravio,Y siento el dolor prof undo de tu pertida,Y lloro sin que sepasQue el llanto miоTiene lagrimas negras,Tiene lagrimas negrasComo mi vida.» [8]

8

«Хотя ты и бросила меня,Хотя ты и убила все мои иллюзии,Вместо того, чтобы проклинать тебя,В своих глубоких снах,В своих спокойных снахТебя я благословляю.Бесконечно страдаю от нашей жизниИ глубоко переживаю твой уходИ я рыдаю, но ты не знаешь,Что я плачу чёрными слезами,что я плачу чёрными слезами,Похожими на мою жизнь» (исп.)

«Tu me quieres derjar,Yo no quiero sufrir»

стал подпевать ему Сергей,

«ontigo me voy mi santa,Aunue me cueste morir» [9]

— «Lagrimas negras». [10] Ну, эта песня есть у меня по крайней мере в полутора десятках исполнений. Минуточку. Сейчас что-нибудь поставлю.

Он стал перебирать диски, а Марлен Евграфович меж тем наклонился над столом и начал что-то строчить карандашом на салфетке.

9

«Ты хочешь оставить меня,Но я не хочу страдать.Я ухожу с тобой, дорогая,Хотя мне следовало бы умереть».(исп.)

10

«Чёрные слезы» (исп.)

Когда зазвучала наконец музыка, он извинился и предложил:

— Хотите, прочитаю несколько строф? Поэт из меня никудышный, но иногда рифмы меня просто распирают. Так что, почитать?

— Ну конечно, — вежливо поощрил его Сергей.

— Кричит петух, поёт петух,Зовёт петух зарю.Луны хоть круг уже потухи посветлело всё вокруг,Поёт он песнь свою.

Марлен Евграфович хитро прищурился, опрокинул очередную рюмку и продолжил:

Поёт петух, кричит петух,Дню радуется онКрасивых кур приметил двух,Уже захватывает дух,Как с неба грянул гром.Бежит петух, кричит петух,Спешит он, но — увы!!!Вот топора он слышит звук…

Как профессиональный чтец Марлен Евграфович замер, воздев к потолку правую руку с салфеткой и затем, рубанув ею воздух, выразительно закончил:

И — он без головы!

— С чего это Вы стали писать столь печальные стихи? — полюбопытствовал Сергей. — Да ещё и о петухе?

— Так Вы же сами в начале своего повествования сравнили себя с молодым петушком, — усмехнулся гость и тут же продолжил: — Ну-ну, не комплексуйте. Это так, неудачная шутка, давайте-ка выпьем ещё по одной, и Вы продолжите. Договорились? Обещаю не перебивать Вас больше.

«Похоже, он уже чувствует себя здесь почти что хозяином», — отметил Сергей, чокаясь с гостем.

* * *

Счастье Сергея могло бы, казалось, быть просто безграничным. Но не такова человеческая натура! Человеку трудно довольствоваться тем, что он имеет.

«Ну почему Оля, — думал Сергей, — делает тайну из своего адреса? Почему не хочет ничего рассказать о себе, о своих близких? Для чего вся эта таинственность? Что за всем этим скрывается? Почему, наконец, она так испугалась, обнаружив у меня в кабинете свой портрет?»

Действительно, как-то Ольга села за его письменный стол в кабинете и вдруг увидела в простенке между книжными полками свой карандашный портрет. Тот самый, в овале. Она испуганно вскочила, как если бы увидела, говоря словами О'Генри, «привидение или гусеницу».

— Серёжа! — показывая рукой на портрет, побелевшими губами прошептала она. — Это… Откуда у тебя это? Откуда ты взял это?

— Оленька! Олюшка! — не на шутку испугался он. — Успокойся, милая! Это же просто твой портрет. Я нарисовал его, увидев тебя впервые в метро. Нарисовал по памяти… Он тебе не нравится? Ты находишь его неудачным?

Меж тем Ольга отступала от портрета, пятилась назад, не в силах отвести от него взгляд. Потом заслонилась руками и бросилась бегом к выходу.

— Оленька! Что с тобой? Скажи мне, милая! Успокойся, родная! — умолял Сергей, догнав её у дверей и пытаясь обнять.

Вначале она упиралась ему кулачками в грудь и старалась вырваться, а затем вдруг горько расплакалась, уткнувшись носом куда-то под мышку.

— Так это ты нарисовал э т о?… Ну как ты мог, Серёжа? — всхлипывала она. — Как же ты мог?

Совершенно обескураженный, не в силах понять, что с ней происходит, Сергей гладил ей волосы и как заведённый повторял одно и то же:

— Успокойся, милая… Всё хорошо, моё солнышко, всё хорошо. Успокойся.

Когда же, наконец, она действительно успокоилась, ему так и не удалось добиться — что именно её так напугало. А в том, что она была испугана, он не сомневался. И причина испуга крылась в портрете. Это следовало в частности из того, что она наотрез отказалась входить в спальню до тех пор, пока Сергей не выбросит «это». Объявив свое решение, она начала собираться и предложила немного погулять в парке.

При расставании в тот день Оля вновь завела разговор о портрете. Её интересовало, когда он был нарисован и почему она увидела его впервые лишь в этот день. Получив ответы, вновь настоятельно попросила, чтобы Сергей выбросил его. Почему? Да просто ей неприятно видеть его. И она не хотела бы более говорить на эту тему.

Увы, все мы с лёгкостью необыкновенной готовы обещать любимым всё, что тем хочется. И гораздо труднее сдержать своё слово. Особенно в том случае, когда речь идет об уничтожении твоего детища. О произведении, которое ты выстрадал, которое тебе кажется удачным, которое тебе просто дорого. А тот злополучным портрет был по-настоящему дорог Сергею. Он находил, что тем далёким весенним утром, когда он впервые увидел Ольгу, ему удалось «схватить» саму её суть и запечатлеть на бумаге не только черты лица конкретного человека, но также и его характер, внутреннюю одухотворённость, а в чём-то даже и саму судьбу… Всё это можно было увидеть на скромном листе ватмана. И уничтожить этот лист было превыше его сил. Вот поэтому-то портрет и перекочевал в конце концов в папку с многочисленными набросками, которым суждено было годами и годами не видеть света, будучи заложенными на антресоли.

* * *

Если в первые месяцы их знакомства, а потом и любовных отношений, Сергей просто радовался жизни, стараясь получить от неё по максимуму, то по мере того, как накапливались проклятые вопросы, они всё чаще портили ему жизнь. Особенно ночами, когда, проснувшись, он подолгу не мог более заснуть, мучимый бесконечными рефлексиями. Ну действительно — что скрывается за всем этим? Почему он не может получить ответа на самые, казалось бы, простые и естественные вопросы? Что изменится, если он будет знать немного больше о ней? О её семье? Если она замужем, почему бы не сказать ему об этом? Из страха пробудить его ревность? Но ведь он же любит её и никогда не предпримет ничего такого, что могло бы навредить ей! Что изменится для неё, если ему будут известны день и год её рождения? или если он узнает, живы ли её родители и где они живут? Есть ли у неё дети? Братья? Сестры? Вообще какие-нибудь родственники? Что кроется за всей этой таинственностью и нежеланием говорить о себе?

Лишь в одном ему удалось в конечном итоге с трудом добиться успеха выяснить день её рождения. А родилась она осенью, двенадцатого сентября. И для него, рождённого под знаком Тельца, если верить астрологам, Ольга могла бы быть идеальной женой…

Они встречались почти ежедневно. Но — всегда только во второй половине дня. Ольга или ждала его у метро, или приходила к нему домой. Как ни старался Сергей заставить её взять специально заказанные дубликаты ключей от квартиры — она отказывалась наотрез.